Ирина Хрусталева - В постели с мушкетером

— Скажи, что у тебя внезапно живот заболел, — подсказала Катя.

— Нет, этот номер не пройдет, было уже, — отказалась Юлька. — Мне нужно было срочно сбежать, пришлось выдумать несварение желудка.

— Тогда, может…

— Ангина у меня тоже уже была… и понос, и туберкулез, и эпилепсия. — Юля рассмеялась. — Чего мне только не приходилось сочинять! Близнецы меня как облупленную знают — не поверят ни единому слову.

— И что же делать?

— О, кажется, придумала, — оживилась Юля и, схватив телефонную трубку, набрала номер Данилы. — Врут люди, говоря, что хорошая мысля приходит опосля. У меня все мысли приходят, когда нужно! Алло, Чугункин, привет, дорогой! Как ваши дела? — непринужденным тоном спросила Юля.

— Нормально, сидим в засаде, — ответил тот, что-то жуя.

— Ты опять ешь? И когда ты только остановишься? Скоро в двери не пролезешь без мыла, — хихикнула Юлька. — На весы давно вставал?

— Не твоего ума дело, — проворчал сыщик. — Почему звонишь? В офисе, надеюсь, все в порядке?

— Почти.

— Что значит — почти? — заволновался Данила и поперхнулся. — Что случилось, кхе-кхе?

— Ничего особенного, если не считать того, что я закрываю двери и ухожу, — спокойно ответила Юля.

— Это почему еще?

— В подъезде морят тараканов, здесь дышать нечем, меня уже тошнит.

— Тебя тошнит? — хохотнул Данила. — Да тебя ни одна зараза не возьмет, скорее сама загнется — от бессилия.

— Хватит ёрничать, а то схлопочешь! Я не могу дышать этой гадостью.

— Смехова, ты не можешь просто все бросить и уйти, — забеспокоился сыщик. — Кто будет на телефонные звонки отвечать? Сиди на месте!

— Чугункин, ты соображаешь, что говоришь? — взвилась Юля. — Ты хочешь приехать и увидеть, как я валяюсь на полу с поднятыми кверху лапками вместе с тараканами? Я знала, что ты толстокожий, но не думала, что до такой извращенной степени. Тебе совсем на мое здоровье наплевать, да? Отвечай немедленно! Наплевать?

— Юля, хватит глупости говорить, — пробурчал тот. — Ты же прекрасно знаешь, что не наплевать.

— Очень тебе признательна! Если ты не врешь, я закрываю офис и временно испаряюсь!

— Что, все так плохо? А если окна открыть и проветрить? — попытался остановить девушку Данила.

— Я ухожу, — твердо повторила Юля. — Целую вас с Кириллом, не скучайте. Ничего не случится, если один день никого в конторе не будет. Кстати, я в вашу сумку пирожки с клубникой положила. Надеюсь, вы их нашли? — Юля поторопилась сменить тему, чтобы отвлечь Данилу.

— Давно нашли, еще в десять утра. Очень вкусные, передай своей матери от нас огромное мерси.

— Хорошо, передам.

— Когда будешь уходить, не забудь включить автоответчик, а то с таким рабочим распорядком секретарши мы всех клиентов растеряем, — напомнил сыщик.

— Мели, Емеля, твоя неделя, — хихикнула Юля. — Включу, не волнуйся. Пока, Дань, звоните на мобильник, если что.

— Ты домой?

— Нет, к Скуратовой хочу заскочить.

— Зачем? — насторожился сыщик.

— А тебе не все равно? Она моя подруга, если ты забыл, — ответила Юля, ругая себя за то, что вовремя не откусила свой язык. — Сто лет с ней не виделись, а раз уж такая выпала оказия, хочу восполнить пробел. Посидим, посплетничаем. Иначе я скоро в офисную крысу превращусь! Никаких развлечений, никакой личной жизни с этой работой! Все, Чугункин, гуд бай, а то еще немного — и я задохнусь, — Юлька быстренько отключилась. — Ну, вот и все, а ты боялась! У Смеховой всегда найдется запасной кролик в цилиндре. Осталось провернуть кое-какую фишечку, и можно спокойно отчаливать.

— Какую фишечку? — спросила Катя. — Нужно что-то еще?

— А как же? Не признаваться же мне братьям, что я им снова по ушам вагонеткой проехалась? Мои слова не должны расходиться с делом.

Юлька взяла телефон, набрала номер и сделала строгое лицо. Как только ее соединили с абонентом, она властно проговорила:

— Это санэпидемстанция? Добрый день, вас беспокоят из департамента здравоохранения, Лукашкина Елена Афанасьевна. С кем я говорю? — Выслушав ответ, Юля продолжила, еле сдерживая смех: — Очень приятно, Людмила Петровна. К нам поступила жалоба на вас, завтра мы направляем комиссию по адресу… При чем здесь именно вы? Жалоба не на вас лично, а на вашу санэпидемстанцию. Вы вовремя не реагируете на сигналы! Если не хотите крупных неприятностей, советую сегодня же отправить группу для проведения санобработки подъездов. Безобразие — тараканы кишмя кишат, крысы спокойно гуляют! Вам же присылали коллективное письмо! Почему вы не отреагировали? Что? Приезжали и обрабатывали? Значит, плохо обработали! Пора бы уже научиться добросовестно исполнять свои прямые обязанности! Простите, но мне некогда с вами полемизировать. Короче говоря, если завтра комиссия увидит хоть одного таракана… о крысах я вообще молчу, это разговор отдельный… тогда я вам не завидую. Всего хорошего!

Юлька положила телефонную трубку на место, и ее прорвало:

— Ой, не могу, — пробормотала сквозь смех она. — Ты бы слышала, как эта Людмила Петровна заикалась от страха, как она оправдывалась!

— Юля, а если она проверит, звонили из департамента или нет? И о Елене Афанасьевне может спросить, — забеспокоилась Екатерина.

— Не переживай, Лукашкина Елена Афанасьевна существует на самом деле, работает в департаменте здравоохранения — это приятельница моей матушки, — объяснила Юля. — А насчет проверки — туда невозможно дозвониться, все время занято, — усмехнулась она. — Да и не будут они перезванивать, им сейчас не до этого. Максимум через час сюда приедет бригада — морить тараканов и крыс. Можем отчаливать со спокойной совестью. Считай, убили сразу двух зайцев. И к Скуратовой съездим, обсудим дальнейшие действия, и санобработку еще раз сделают. Они уже были здесь пару месяцев назад, тараканы вроде бы пропали, но вчера я одного в раковине поймала. Так что я не соврала, все сделала правильно. Если их не поморить, не пройдет и недели, как они расплодятся в неимоверном количестве.

— Смехова, ты такая веселая, неунывающая, мне иногда кажется, что тебе все нипочем, — заметила Екатерина. — Что бы ни происходило, ты все равно смеешься.

— Недаром же я такую фамилию ношу! Катя, хватит трепаться, время напрасно терять, поехали, — поторопила Юля подругу. — Нам бы еще избежать пробок, и можно считать, что жизнь удалась.

Через час с небольшим девушки входили в элитный дом, расположенный в комплексе «Алые паруса». Там жила Алиса Скуратова со своим мужем Марковым Владимиром и сынишкой Вовкой. Муж Алисы был очень богатым бизнесменом, он долго ворчал по поводу того, что его жена работает. Та не обращала на это внимания и продолжала носиться по судам, адвокатским конторам и прочим заведениям, связанным с ее профессией.

— Не хочу носить штамп жены нового русского, — объясняла она свое упрямство. — Я не для того училась почти шесть лет, получала юридическое образование, чтобы плюнуть на него и похоронить себя в рутине домашних дел. График у меня свободный, сидеть от звонка до звонка в душном кабинете меня никто не заставляет, так что все в порядке. И потом, мне не нравится все время просить у тебя денег — на колготки и так далее. На такие мелочи я как-нибудь и сама сумею заработать, и вообще, я свою работу люблю, этим все сказано.

Вопрос был закрыт, Владимир махнул на жену рукой:

— Делай что хочешь, лишь бы тебе было хорошо.

— Живут же люди, — вздохнула Катя, оглядывая шикарное помещение подъезда. — А мы с мамой всю жизнь прожили в пятиэтажной хрущевке, на последнем этаже, без лифта. Кухня со спичечный коробок, прихожей практически совсем нет, комнаты смежные. Лампочки в подъезде вечно не горят или вообще выкручены, почтовые ящики сломаны, стены исписаны нетленными: «Саша + Маша», «Спартак — Чемпион» и так далее. Не жизнь, а «сказка», — усмехнулась она. — Только на даче человеком себя и чувствую. У нас дом большой, спасибо деду за наследство. Слава богу, что хрущевки под слом идут. Говорят, что и наш дом в этом году сломают, мы переедем в новую квартиру. Уж скорей бы, так хочется по-человечески пожить, в нормальных условиях. Как приятно в такой подъезд входить, — обвела она взглядом просторное чистое помещение. — Глаз радуется от такой красоты.

— Добрый день, девушки. Вы к кому? — окликнул девушек секьюрити. — В какую квартиру?

— Здравствуйте, молодой человек, мы в тридцать седьмую, к Марковым. Наши фамилии — Смехова и Сафронова, — ответила Юля. Охранник занес их фамилии в журнал и позвонил Алисе. Она уже привыкла к заведенному в этом доме порядку, не выказала никакого недовольства. А вначале Юля недоумевала, возмущалась, даже ругалась и чуть ли не дралась с секьюрити, когда те ее останавливали и учиняли допрос.

— Вы, наверное, новенький? — спросила Юля у охранника. — Я вас раньше здесь не видела.