Наталия Левитина - Девушка без недостатков

Лиза выглядела менее радостной, но не менее взволнованной. Она, направляясь по приглашению Поля Деманже в фирму «Поможем!», думала прежде всего о встрече с Александром, а не о наследстве…

Валдаев быстро убрал глаза с ног Ирины и бросился к Елизавете. Он горячо пожал руку девушки, поцеловал ее в щечку, вызвав прилив румянца у целуемого объекта.

— Лиза, ты представишь меня своей маме? — спросил он.

— Мы вроде бы уже виделись? — сказала Алина Владимировна. — Припоминаю. В ресторане «Герр Тайлер».

— У вас отличная память. Кроме всего прочего.

«Все прочее» включало очень многое. Алина Владимировна, опьяненная предчувствием огромных денег, милостливо улыбнулась галантному юноше.

Лиза ревниво оглядывала рыжую девицу. Та весело жевала жвачку и посматривала то на Валдаева, то на Поля.

— Наверное, нам следует уединиться? — обратился Поль Деманже к Лизе. Он достал из кейса объемный пластиковый конверт.

— Да ладно вам! — вмешалась Алина Владимировна. — Оглашайте! Как в кино. Здесь все свои.

— Лиза? — вопросительно глянул на героиню бала Поль. — Вы согласны?

— Да, — кивнула Лиза. — Начинайте.

— Не томи, Поль! Мне так хочется шампанского! — вставила Ирина.

Шампанское дожидалось на столе. Анн-Мари проявила предусмотрительность и заказала в ресторане несколько бутылок.

— Обмыть офис, — ясно выразилась она. — И наследство!

— Ну, пожалуй… — Поль открыл конверт и достал бумаги. — Тут буквально пара строк…

Андрей Черданцев оставил дочери квартиру в Париже.

— И? — с застывшей на лице улыбкой процедила Алина Владимировна. — А дальше?

— Содержание, которое вам выплачивается, будет и впредь поступать на Лизин счет.

Если бы на Алину Владимировну сейчас свалилась бетонная плита, она выглядела бы менее раздавленной.

— Вы рассчитывали на большее? — участливо осведомилась Анн-Мари. — Нате-ка водички. Выпейте.

— Ух, ты! — жизнерадостно хрюкнула с дивана Ирина. — Хатка в Париже! Не хило! Блеск! Мне бы кто подарил! Правда, господа?

— А письмо? — тихо спросила Лиза.

— Письмо? — не понял Деманже.

— Он не оставил мне письма?

— Нет. По крайней мере, мне ничего не поручено вам передать. Кроме документов на квартиру.

Лиза опустила голову.

— Нет, неужели это все? — убито обратилась к юристу Алина Владимировна. Она бессильно смотрела на бумагу в его руке, словно там должны были появиться строчки, наполненные другим смыслом. — Ну, как же?! Он не имел права так с нами поступать!

— Мама! — одернула Лиза. — Перестань!

Алине Владимировне потребовалось неимоверное усилие, чтобы сохранить лицо. Ее сердце билось в предынфарктных судорогах. Она не верила, что все мечты разрушены. Ей казалось, что Поль сейчас достанет из кейса еще один документ, и все встанет на свои места. Миллионы, которые она уже считала своими, вернутся к ней!

Валдаев и Здоровякин вышли на крыльцо, следом за ними вынырнул и Поль. В воздухе офиса витало предчувствие глобальной дамской истерики, джентльмены предпочли смыться.

— Сигарету? — предложил Поль.

— Мы не курим, — отказались коллеги.

— А я курю. Из моих грехов этот наименее тяжкий.

— Ты отлично говоришь по-русски.

— Спасибо бабуле. Она виртуозно владеет языком. Любит его. Вы не слышали, как она матерится?

— Она еще и матерится?! — отпрянули мужики.

— Как… э-э… Как изготовитель обуви.

— Как сапожник.

— Точно! Вылетело слово. Но, видно, решила вас не шокировать. Поберегла ваши нервы.

— Я бы не сказал, что она особо берегла наши нервы, — вздохнул Здоровякин. — А что ж этот… Черданцев… Дочери ни фига не оставил?

— Как это ни фига, — обиделся Поль. — А парижская квартира? Она через десять лет знаете, сколько будет стоить!

— Через десять лет, возможно, и Парижа не будет, — скептически заметил Валдаев. — Американцы промахнутся. Запустят парочку ракет мимо Афганистана. У вас в Европе такая скученность! Как на китайской барахолке.

— А Черданцев вполне мог дочери прямо сейчас подкинуть миллион-другой, — заметил Здоровякин. Чувствительный и нежный, он тоже скорбел об утраченном Лизином богатстве. Словно это ему недодали.

— Насколько я знаю, мсье Черданцев оставил деньги клинике, где лечился последние три года. И своей fermme. Она врач-онколог, лечила его и была с ним до последней минуты. Думаю, он справедливо распорядился состоянием.

— Да что говорить! Справедливо, несправедливо… Его деньги! Лизина мамаша сильно расстроилась.

— Красивая женщина! Charmante. И дочурка славная, — сказал Поль.

— Не облизывайся, — неожиданно свирепо рыкнул на француза Валдаев. — У тебя и так большой фронт работ. Обрабатывай свою пашню!

— Ты про Ирину? — уточнил Здоровякин.

— А про кого ж?

— Могу уступить ненадолго, — предложил Поль Валдаеву. — Смотрю, она тебе понравилась.

— Вовсе нет! — горячо возразил Саша. Гораздо горячее, чем следовало.

— Да я пошутил! Шутка.

На крыльцо вышли Алина Владимировна и Лиза.

— Мы уезжаем, — объявила Лиза. Она с надеждой посмотрела на Александра. Вдруг он решит поехать с ними? Отвезет несчастных, обделенных девочек домой, будет заботиться о них — носить воду, капать корвалол, подавать носовые платки…

— Я позвоню тебе, — сказал Валдаев. Роль сестры милосердия его не прельстила. — Сильно там не рыдайте.

— Глупости какие! — фыркнула Лиза.

Она была безмерно разочарована. Валдаев снова ускользал, отдалялся. Лизе страшно было оставлять драгоценное тело Александра в офисе «Поможем!» рядом с рыжеволосой стервочкой Ириной. Но она никак не могла повлиять на ситуацию.

— Тогда, пока?

— Au revoir, mademoiselle, au revoir, madame, — галантно поклонился Поль.

— До свидания, лапусик, — сказал Саша. — Алиночка Владимировна, да плюньте вы!

— Угу, — всхлипнула Алина Владимировна. Ее глаза были полны слез, но плотный частокол из накрашенных ресничек охранял готовую к разливу реку.

Субботним утром счастливая, окрыленная Анн-Мари попросила покатать ее по магазинам. Желание казалось довольно экзотичным, так как через несколько дней ее ждал самолет и Париж.

— В Тулу с самоваром? — удивился Саша. — Оригинально.

Ирина (она прочно обосновалась в гостинице и явно не собиралась расставаться ни с Полем, ни с мадам Деманже), услышав слово «магазины», посветлела лицом.

— Я с вами! — воскликнула она.

— Конечно! — загорелся Валдаев. — Обязательно! И тебе чего-нибудь купим.

— Останешься со мной, безапелляционно отрезал Поль. — У меня грандиозные планы.

— Да? — мурлыкнула Ирина. Она обвила шею Поля руками и чмокнула его и нос. Тогда я, конечно, останусь.

Здоровякин покраснел, Валдаев вздохнул разочарованно и с завистью.

— Так мы едем или нет, пацаны? — нетерпеливо спросила Анн-Мари. — Я готова.

— Поосторожнее там! — сказал вдогонку Поль. Не затевайте драк. Мужики, надеюсь, вы уловили, что моя бабуля отличается мощным природным магнетизмом в отношении неприятностей?..

Когда неразлучная троица уселась в машину, в салоне на пару минут повисла пауза. Вид обнимающихся Поля и Ирины поверг Здоровякина и Валдаева в глубокую задумчивость. Валдаев никак не мог вспомнить, когда он последний раз занимался сексом. Здоровякин тоже.

— Заедем в «Молнию» — пробубнил Илья. — Надо пополнить запасы.

— У меня сейчас сердце остановится! — закатил глаза Валдаев. — Илюшка! Ты решил, наконец-то, позаботиться о внутреннем мире нашего холодильника!

— Раскатал губу, болтун, — отмахнулся Здоровякин. — Я домой! Детям! Мы всегда ездим в «Молнию».

— Вам, Ильюша, пора возвращаться в семью, — заметила Анн-Мари. — Вы тоскуете. И надо освободить Саше пространство для бурной сексуальной жизни.

— Как вы наблюдательны, Анн-Мари! — сказал Валдаев.

— А вам, Саша, пора жениться. Вы рискуете законсервироваться. Этакий маринованый холостяк. А Лиза бесподобно хороша!

— Скажите ему, скажите! Мне он не верит. Конечно, Санька, пора жениться!

— Если я женюсь, то все краски жизни для меня будут фокусироваться в одной лишь Лизе! — грустно прошептал Валдаев. — А как же другие девочки? Их много! Они соблазнительны! Они прекрасны!

— Он не влюблен, — вздохнул Илья.

— Я влюблен! Но у меня столько возможностей! Взять и от всего отказаться!

— Зачем отказываться? — пожала хрупким плечиком Анн-Мари. — Буйствуйте! Но незаметно для супруги. У меня были мужчины, поклонники! А муж носил на руках.

— Нет, так нельзя, — твердо сказал Илья. — Неправильно это. — Если бы ваш муж узнал, ему бы было больно.

— Он не узнал, — покачала головой Анн-Мари.

— А вдруг?

— Вы еще совсем дети! Не спорьте с бабушкой!