Ли Чайлд - Выстрел

Пятница. Пять часов пополудни. Наверное, самое неподходящее время для незаметного передвижения по городу или, напротив, самое удобное. Потому что в пятницу, в пять часов, никто ни на что не обращает внимания. Только на дорогу перед собой.

Мужчина с винтовкой ехал на север. Не слишком быстро, но и не медленно. Не выделяясь среди прочих водителей. Ехал на светлом минивэне, знавшем лучшие времена.

Ехал один. Он был в кремовом плаще и круглой шапочке с козырьком, какие носят пожилые любители гольфа, когда слишком ярко светит солнце или идет дождь. Шапочку украшала красно-розовая лента. Человек натянул шапочку на лоб, плащ застегнул на все пуговицы и нацепил темные очки, хотя стекла в машине были тонированные, а на небе сгустились черные тучи. До зимы оставалось три месяца, холода еще не наступили, но он уже надел перчатки.

Там, где Первая улица поднимается в гору, движение транспорта замедлилось, машины поползли вверх, как улитки. В месте слияния двух полос шоссе они и вовсе остановились, потому что асфальтовое покрытие одной из них было вскрыто: шел какой-то ремонт. Впрочем, строительные работы велись по всему городу. И вот уже год, как езда по нему сделалась настоящим кошмаром: на дорогах всюду ямы, самосвалы с гравием, грузовики с бетоном, асфальтоукладчики. Мужчина с винтовкой оттянул рукав и посмотрел на часы.

«Одиннадцать минут.

Терпение».

Он снял ногу с тормоза, и минивэн медленно двинулся вперед. Затем машина снова остановилась. Проезжая часть дороги стала совсем узкой, а тротуары расширились: начался район центральных магазинов. Справа и слева от шоссе располагались громадные универмаги. По мере того как улица взбиралась на холм, каждый следующий магазин слегка возвышался над предыдущим. На широких тротуарах вольготно разгуливали посетители этих супермаркетов. Флагштоки и фонари из литого железа стояли, точно часовые, защищающие людей от машин. Движение транспорта практически замерло. Человек снова взглянул на часы.

«Восемь минут.

Терпение».

Примерно через сто ярдов великолепие улицы заметно поблекло. Затор на дороге рассосался. Первая улица снова расширилась и обрела более обыденный вид. Появились дешевые магазинчики и бары. Затем слева показалось здание парковки и рядом — строительная площадка: видимо, парковку решили увеличить. Далее улицу перегораживала низкая стена, за которой раскинулась открытая всем ветрам площадь с декоративным прудом с фонтаном посредине. Слева от нее — городская библиотека, справа — новое офисное здание, за которым высилась башня из черного стекла. Перед площадью Первая улица резко сворачивала вправо и уходила на запад, мимо неприглядных черных входов и погрузочных платформ, и ныряла под автостраду, поднятую над уровнем улицы.

Однако мужчина в минивэне, сбросив скорость у поворота, свернул перед площадью налево и въехал на парковку. Он направился прямо к пандусу. Входного шлагбаума там не было, так же как сторожей, смотрителей, талонов и квитанций: на каждом арендуемом месте здесь установили отдельный счетчик. Мужчина все это знал. Он въехал на второй этаж и подогнал машину к самому дальнему углу парковки. Оставил мотор включенным, вылез из кабины, сдвинул с арендуемого им места знак запрета — оранжевый дорожный конус — и поставил свой фургон на свободное место. Последнее незанятое место в старой части здания, где велись работы по расширению гаража.

Потом он вернулся в кабину, выключил двигатель и несколько мгновений сидел неподвижно. В гараже царила тишина. Он весь был заполнен машинами. Человек знал, что здесь все всегда занято. Поэтому и решили расширить парковку в два раза. Для посетителей магазинов.

Итак, сейчас здесь было тихо. Никто, будучи в здравом уме, не станет пытаться уехать отсюда в пять часов, в час пик, да еще когда из-за строительных работ на городских улицах постоянно возникают пробки. Все либо убираются домой в четыре, либо ждут до шести.

Мужчина, приехавший в минивэне, взглянул на часы.

«Четыре минуты.

Спокойнее».

Он снова открыл водительскую дверцу и выбрался наружу. Достал из кармана четвертак и бросил в счетчик. Резко нажал на ручку и услышал, как монета, звякнув, провалилась внутрь. На счетчике появилась надпись, сообщавшая, что человек оплатил час стоянки. И больше никаких звуков. Ни звуков, ни запахов, кроме запаха припаркованных машин: бензина, резины и газа из выхлопных труб.

Мужчина словно замер около своего фургона. На ногах у него были старые ботинки «Дезерт бутс» английской фирмы «Кларкс», которые так любят солдаты отрядов особого назначения: замшевые, цвета хаки, на шнуровке, белая ребристая подошва — стандартный дизайн, не менявшийся, наверное, лет шестьдесят.

Человек с винтовкой взглянул на счетчик. Оставалось пятьдесят девять оплаченных минут. Ему столько не потребуется. Он открыл заднюю раздвижную дверь минивэна, наклонился над сиденьем, развернул одеяло и достал автоматическую винтовку «Спрингфилд М-1А суперматч». Приклад из орехового дерева, тяжелый; высококлассный ствол, магазин на десять патронов калибра 0,308. Точная гражданская копия снайперской винтовки М-14, бывшей на вооружении американской армии в давние времена его службы.

Очень хорошее оружие, подумал человек. При первом выстреле оно, возможно, дает не столь точное попадание, как самое современное, но ему подойдет и такое. Просто отлично подойдет. Ведь стрелять придется не издалека. Винтовка заряжена его любимыми, сделанными на заказ патронами M852s, изготовленными на заводе боеприпасов в Лейк-Сити. Особый металл, федеральный порох «Сьерра мэтчкинг», экспансивные пули[1] весом в 168 гран.

Мужчина вслушался в тишину, взял винтовку с заднего сиденья и пошел с ней туда, где заканчивалась парковка и начиналась пристройка. Старый и новый бетоны были здесь разделены, словно демаркационной линией, пазом в пол-ярда шириной. Предвидя летнюю жару, строители заполнят этот паз — «температурный шов» — горячей смолой. Прямо над ним, между двумя столбами, была натянута черно-желтая лента с надписью: «Осторожно, опасная зона!» Мужчина опустился на одно колено и проскользнул под лентой. Снова выпрямился и зашагал по стройке.

Бетонный пол в новой части гаража кое-где был уже выровнен, в других местах еще дожидался окончательной отделки. Тут и там лежали деревянные доски, чтобы удобнее было ходить. Повсюду валялись бумажные мешки для цемента, опорожненные и полные. Было еще несколько незаделанных щелей температурных швов, с потолка свисали голые лампочки, все до одной выключенные. Пустые тачки, раздавленные банки из-под содовой, мотки проволоки, доски непонятного назначения, груды гравия, замершие бетономешалки.

И везде — цементная пыль, тонкая, точно тальк, а еще — царящий запах сырой извести.

Мужчина с винтовкой продолжал идти в темноте, пока не добрался до северо-восточного угла здания, где остановился, прижался спиной к еще не обработанному бетонному столбу и замер. Слегка повернув голову направо, изучил место, где находился, — он стоял в восьми футах от новой наружной стены парковки и смотрел прямо на север. Стена доходила ему до пояса. Ее еще не достроили. В нее были вделаны болты, предназначенные для металлического барьера, который помешает машинам врезаться в бетонную стену. В полу пробиты отверстия для установки новых автоматических счетчиков.

Стрелок слегка подался вперед, сместился вбок, и бетонный столб пришелся ему между лопатками. Он снова повернул голову и теперь смотрел на северо-восток, прямо на площадь. Декоративный пруд — вытянутый узкий прямоугольник, примерно восемьдесят на двадцать футов — был прямо перед ним и напоминал огромный чан с водой, кем-то поставленный на площади, или громадную поилку с невысоким кирпичным ограждением. Вода в пруду плескалась и ударялась о внутреннюю сторону барьера.

Глубина пруда не достигала и трех футов. Фонтан в его центре действовал. Мужчина с винтовкой слышал журчание воды, шум проезжавших авто и шарканье ног пешеходов на улице. Ближний край пруда находился в трех футах от той стены, которая отгораживала площадь от улицы. Две низкие стены шли параллельно друг другу примерно двадцать футов, с запада на восток, а между ними виднелась узкая пешеходная дорожка.

Человек находился на втором уровне парковки. Отсюда было хорошо видно, как Первая улица уходила вверх на холм. От площади человека отделяло расстояние меньше высоты одного этажа. В правом углу площади он видел дверь нового крупного офисного здания, довольно непривлекательного вида. После завершения строительства этого здания никто не захотел арендовать в нем помещения. Поэтому при формировании нового городского центра дом заполнили правительственными учреждениями. В нем разместились Отдел транспортных средств, Объединенный отдел комплектования личного состава армии, военно-морских и военно-воздушных сил, Отдел социального обеспечения, а также Налоговая служба. Мужчина с винтовкой имел слабое представление обо всех этих службах. И вообще сейчас ему было не до них.