Брижит Обер - Сумерки над Джексонвиллем. Лесной мрак

— Она приехала на моей машине, — поясняет Тони.

— Элен в некоторой растерянности заморгала, затем бросилась ко мне и попросила меня пойти с ней: это очень срочно, Полю вдруг стало плохо, она даже боится, что он умер… Я тогда подумал, что они зашли в этот дом навестить кого–то из друзей; да и думать–то особенно мне было некогда: она бросилась бегом, я — за ней, мы поднялись на лифте, она открыла дверь, и тут — бац! — я буквально налетаю с размаху на Элизу, сидящую в своей коляске; стою дурак дураком, ничего ровным счетом не понимая, прохожу в комнату — Элен уже успела запереть за нами дверь; ставни закрыты, тьма тьмущая, и тут во мраке я вдруг вижу Поля и Иветту; он — мертв, это сразу понятно: весь в крови, глаза остекленело открыты; а Иветта — с закрытыми глазами, но едва дышит, и при этом у нее из ушей и из носа течет кровь… Мне едва плохо не стало… А что было дальше, вы уже знаете…

— Вернемся немножко назад, — тихо произносит Гассен, переворачивая страницы своего блокнота. — А скажите–ка, Мерсье, как вам удалось так быстро оказаться в квартире Бенуа Дельмара, не имея машины?

— Пешком: по той аллее, что идет вдоль дорожки для гольфа; таким образом можно значительно срезать путь — получается не больше трехсот метров. До тех пор, пока машина не отъехала от сарая, я прикидывался мертвым, потом встал и быстро пустился по этой самой аллее. Кстати, заметил попутно, что на ней дважды отпечатались следы колес — колес инвалидного кресла Элизы. Хотя Элизу Элен только что увезла вместе с креслом в моей машине. Оставалось лишь прийти к выводу, что Элен до этого успела воспользоваться коляской Элизы, так? Но кого же она могла на ней перевозить? Разумеется, того, чьей кровью было запачкано заднее сиденье ее машины.

Естественно, моя теория оказалась верной! Жаль только, что я не могу сообщить им об этом!

— У вас были ключи от квартиры Дельмара?

— Да, я сделал себе дубликаты, когда еще был занят ее ремонтом — так, на всякий случай…

— На удивление предусмотрительный субъект, — замечает Гассен, вновь листая свой блокнот.

— Да; если не хочешь вновь угодить в западню, приходится быть очень предусмотрительным.

— А можете вы мне объяснить, почему вы заявили Элен, что Виржини находится в квартире Дельмара, тогда как на самом деле она лежала в багажнике вашей машины?

— Обычный блеф. Первая попавшаяся в голову более или менее правдоподобная версия. К тому же, благодаря этому, я точно знал, куда именно отправилась Элен, прихватив с собой Элизу, после того как выстрелила в меня. Ей и в голову прийти не могло, что на самом деле Виржини лежит в багажнике той самой «хонды», на которой она отправилась к Бенуа!

Так вот почему, явившись в квартиру, Элен не нашла там Виржини… Лишь Поль с Иветтой бок о бок сидели на диване… Господи, ну и путаница!

— Который час? — спрашивает Гийом; судя по голосу, ему глубоко наплевать на процесс расследования.

— Двадцать два ноль–ноль, — произносит какой–то хриплый голос, принадлежащий, по всей вероятности, дежурному полицейскому.

— Итак, если я все правильно понял, вы, Мерсье, в свою очередь, тоже примчались в квартиру Дельмара, — несколько нервным тоном продолжает Гассен.

— Именно так. Я заметил «хонду» на стоянке; дождь лил как из ведра, поэтому вокруг не было ни души; я открыл багажник — ключ от него все это время оставался у меня — и вынул оттуда Виржини. А потом едва успел спрятаться за мусорными контейнерами: Элен вихрем вылетела из дома, вновь села за руль и рванула с места, как сумасшедшая — если, конечно, мне позволено употреблять такие сравнения…

— Ради Бога, пожалуйста. Что же было потом?

— Я все еще так и не придумал, как же мне поступить дальше. Наконец решил подняться в квартиру Бенуа; дверь я открыл совсем тихонько. И почти сразу же увидел.

— Что именно?

— Там было очень темно, но все же мне удалось разглядеть две человеческие фигуры, совершенно неподвижно сидящие на диване. Я подошел поближе и, когда глаза привыкли к темноте, узнал Поля — тот был явно мертв, и Иветту — живую, но без сознания. А еще там была Элиза в своей инвалидной коляске. Я усадил Виржини на диван рядом с Иветтой и решил дожидаться возвращения Элен. Уж на этот–то раз у меня были все шансы вывести ее на чистую воду!

— А как же девочка? Вы считали совершенно нормальным, что Виржини — ваша дочь — станет свидетелем этого?

— Нет, конечно; поэтому–то я и вколол ей гексобарбитал… Но она проснулась… в данном случае вряд ли стоит вдаваться в подробности. Короче, я вынужден был усыпить ее снова, а потом спрятал, как мог — за большим кожаным креслом, а сам притаился за дверью.

— Ну прямо роман, которому ни конца, ни края не видно; разве что Фантомаса только и не хватает… И именно в этот момент мадам Фанстан вошла вместе с вами в квартиру — так, Гийом?

— Да, — подтверждает Гийом. — Я сейчас с удовольствием выпил бы кофе.

— Любопытно, не правда ли? Вы всегда появляетесь вовремя, причем там, где вас вовсе не ждут… То — в Марселе, то — на берегу пруда, а теперь — на удивление кстати — вас вызвали чинить трубы в доме Дельмара! Кто именно вас вызвал?

— Да мне просто позвонили и попросили срочно явиться в дом Б, в квартиру месье Дельмара.

— Вы что — тоже надо мной издеваться вздумали? Или заранее сговорились об этом?

— Ничего подобного. К тому же я понятия не имел, что фамилия погибшего жениха Элизы — Дельмар.

— Тем не менее мне совершенно непонятно, для чего мадам Фанстан могло понадобиться вызвать вас туда… — произносит Гассен, как бы размышляя вслух.

— Естественно, ибо это я позвонил Гийому, — спокойно и мягко произносит Тони.

— Вы? — почти хором восклицают Гассен с Гийомом.

— Прежде чем подняться в квартиру Бенуа я дважды позвонил из телефонной кабины возле дома, — поясняет Тони. — Сначала — в «скорую», ибо имел все основания опасаться, что кто–то получил весьма серьезные ранения. Потом — чтобы вызвать Жана Гийома. Мне нужен был надежный свидетель, показания которого не вызовут ни малейших сомнений: я боялся, что свидетельские показания Элизы… вызовут массу трудностей в плане понимания, — тактично замечает он.

— Но из–за вас меня запросто могли убить! — возмущается Гийом.

— Вообще–то подобный оборот событий казался мне абсолютно невозможным. Я был вооружен и точно знал, что у Элен никакого оружия нет. Естественно, я никак не мог ожидать, что Элизе взбредет вдруг в голову вмешаться в это дело…

Да уж: идиотка, каких еще свет не видывал — взять да и всадить человеку нож в бедро! Во–первых, я запросто могла угодить ему прямиком в артерию, а во–вторых, едва не обрекла нас всех на верную смерть… Впредь, Элиза Андриоли, вам определенно следует быть поскромнее и не спешить брать на себя роль этакой супермыши — спасателя всех обиженных и угнетенных.

— Сестра, у вас не найдется аспирина? — спрашивает Гассен.

Но прежде чем медсестра успевает ответить, кто–то быстрым шагом подходит к нам.

— Есть новости? — хриплым голосом человека, выкурившего слишком много сигарет подряд, осведомляется Гассен.

— Тела Фанстанов только что доставили в морг. Не слишком приятное зрелище… вам доводилось когда–нибудь видеть сосиски, вовремя не снятые с мангала? — произносит какой–то человек, явно пребывающий в дурном настроении.

— Пожалуйста, без подробностей: у меня и так уже голова раскалывается. Что экспертиза?

— Результаты будут завтра утром. Куда прикажете определить этого негодяя Мерсье?

— Полегче, Мендоза; вряд ли стоит оскорблять свидетелей. Мерсье сейчас поедет с нами.

— С чего это ваш парень так ополчился на Мерсье? — спрашивает Гийом.

— А просто он у нас слишком самолюбив, наш Мендоза… так ведь, Мендоза? В данный момент он просто в ужасе пребывает, ибо у него есть все основания опасаться за собственную шкуру. Знаете, каким образом Мерсье удавалось постоянно быть в курсе самых мельчайших деталей расследования? Исключительно благодаря Мендозе.

— Да ладно вам, черт возьми! — восклицает Мендоза, уже удаляясь от нас. — Пойду лучше выпью кофе.

— Каждое утро они встречались в баре, чтобы обсудить последние спортивные новости… Так что вы, Мерсье, имели возможность досконально изучить все тонкости игры в футбол! — усмехается Гассен.

— Когда я понял, что Мендоза — полицейский, да еще занимается в числе других расследованием интересующего меня дела, я сделал все возможное, чтобы познакомиться с ним поближе! Впрочем, это оказалось совсем несложно. Достаточно лишь все время гладить его по шерстке.

— Только не вздумайте когда–нибудь сказать такое при нем, — советует Гассен. — Ну что ж; уже довольно поздно, нам пора.

Слышно, как открывается какая–то дверь.

— Ваша дочь проснулась, месье.