Сергей Смирнов - Привет от царицы Савской

Меня потряхивало. Ветки наверху трещали.

Прикинув, как лучше приземлиться, я отстегнулся и довольно сносно, без увечий, совершил жесткую посадку. Шеба весело залаяла. Граф подхватил.

Только вот голова у меня раскалывалась. Я приложил ко лбу горсть снега. Полегчало. Думал я уже больше о том, как снять с дерева парашют и не порвался ли он там — денег, наконец, стало жалко.

Я вспомнил: что-то больно ткнуло мне в ребра при посадке… Пистолет. А если бы стрельнул?!

Прихрамывая на обе ноги, я двинулся навстречу очень приветливым на вид существам. Представьте-ка, стоило мне достичь зоны охвата поводков, как они оба, счастливые Шеба и Граф, стали прыгать мне в морду и едва не повалили. Мы оба, я и Алиса, начали им фукать.

Потискав и немного угомонив собачье племя, я достал пистолет и протянул его рукояткой к Алисе:

— Наверно, твое…

— А это, наверно, твое. — Она тоже протягивала мне железяки.

Это были ключи. Один мощный, с двумя бородками, для сувальдного замка, другой изящней — для английского. С брелком она переборщила. Бронзовый чертик — слишком грубый намек.

— Замки и косметический ремонт гостиной — бонус… За профессиональную игру, — сказала она уже тренерским тоном.

Я взял ключи с мыслью, что первым делом выкину чертика.

— А вообще… — Она улыбнулась чересчур мягко, даже, я бы сказал, робко, такой улыбкой разрушая свой имидж. — Ты не просто лучше, чем я думала. Признаюсь, ты меня просто поразил. Все сделать так правильно… Собранно.

— Давай Шебу, — сказал я.

Она протянула мне петлю поводка.

На миг наши пальцы встретились жесткими костяшками.

«Нет!» — приказал я себе.

— Если у тебя будут проблемы с работой, дай знать. — Это был тон сдержанной тренерской похвалы. — Ты опытен, смышлен.

В тот момент я был уже хороший, стреляный Одиссей. Сам себя привязал к мачте и залил уши воском. Да и голова болела, и злость прибывала. «Дам я тебе знать, как же!» — сказал я себе. А вслух:

— Разводить таких же кроликов? Вроде меня?

Я вдруг понял: не ее надо было кликать «садомазохисткой», а самого себя. Сам ты, лузер поганый, стал искать себе приключений на голову, дабы гимн сложить своему лузерству, — вот и сложил… и скажи еще спасибо, что — не ласты!

Маячок доверительности погас в глазах Алисы.

— Был бы хоть чуть поумнее, подумал бы по-другому, — сказала она уже третьим, совсем не знакомым для меня голосом.

И пошла прочь…

Граф потянулся к Шебе, стал дергать хозяйку назад.

Шеба потянулась к Графу, но я крепко врос в мерзлую землю.

Рука Алисы была очень сильной, она даже не шелохнулась, у черного лабрадора не было никаких шансов… Может быть, в самом деле — будь я чуть умнее…

— Спасибо! — крикнул я Алисе вслед. — Ты практически человека спасла!

Она только оглянулась через плечо и сказала:

— Кстати, у них с Шебой, наверно, щенки будут. Я бы взяла, если дашь знать…

Боль и ярость! Боль и ярость стали палить из меня, как пушки со всех бортов холодного броненосца.

Я посмотрел на свою Шебу. А она чутко подняла морду и завиляла хвостом. «Что ты сделала?!» — хотел я крикнуть ей. Но вдруг горячие слезы — вот когда я понял, что бывают на свете по-настоящему горячие слезы — поднялись во мне гейзером, ошпарили щеки и погасили во мне все пушки боли и ярости. Шеба забарахталась в них, в этом горячем источнике посреди зимы.

Я упал на колени в снег, обхватил ее и стал целовать в шерстяную морду, в умные глаза, в холодный кожаный мячик носа.

— Ты рожай! Рожай! Рожай этих чертенят! — клокотал я, и непознанная мною любовь клокотала во мне. — Вынашивай давай. А потом мы выпьем за твоих чернявых!

Пару дней я жутко боялся спускать Шебу с поводка, и она таскала меня, как катер лыжника. И оба дня она затаскивала меня в Алисин двор. Ни Алисы, ни ее Графа, ни ее внедорожника мы ни разу не увидели. Может, она и вправду переехала в загородный коттедж.

Вечером на третий день я не выдержал, понимая, что мы только мучаем друг друга — и отпустил ее, как раньше.

И она вернулась не одна. Она, представьте-ка, вернулась с моей женой! Совершенно потерявшейся… Потом уже выяснилось, что жена стала мне лихорадочно названивать как раз в тот момент, когда мы вышли на прогулку, а номер моего нового мобильника она не знала. Выскочила на улицу, думая бежать ко мне, а тут — здрасьте! — и Шеба во дворе.

— Ирка пропала! — выпалила моя вроде как бывшая жена, сверкая безумными глазами.

Я остолбенел.

— Как пропала?! А какие требования?! — Я уже был настроен на одну схему, думая, что ее похитили и чего-то за нее хотят.

— Какие еще требования?! — простонала вроде как бывшая жена с намеком на мою несмышленость. — Какие у нее могут быть требования? Свободы ей, понимаешь, хочется… Мы поругались, и она сбежала. Есть у нее какой-то студент… Как я поняла, один живет. Иногородний. А где он снимает, я не знаю.

Я пригляделся к своей жене, посмотрел на Шебу и окончательно осознал, кого я в этой жизни люблю. Только вот…

— Так это нам с тобой пара пустяков найти, верно? — Это я сказал Шебе, а не жене.

Шеба радостно завиляла хвостом.

Найти-то мы нашли… с нашей-то выучкой. Дочь «спасибо» не сказала, но пообещала, что обязательно позвонит матери. Слово сдержала — и на том спасибо. А вроде как бывшая жена позвонила мне и «спасибо» сказала. И на том тоже спасибо…

А еще, поругавшись с дочкой, но слегка успокоившись за нее, спросила у меня:

— Как дела?

— Нормально, — сказал я и вдруг, будто кто-то толкнул, добавил: — Тебе привет от царицы Савской.

— От кого?! — опасливо удивилась жена.

Хорошо, что хоть щенков, всю пятерню, разобрали. Даже друг, узнав от какой президентской породы принесла Шеба внучек, взял.

Одного.

За один рубль СэШэА.