Ричард Сэпир - Убить время

– Ни в коем случае! – закричал рабочий с трогательной искренностью. – Мы только работяги. Вам начальники нужны, да сэр?

– Кто же начальники?

– Мистер Бонелли. Бонз Бонелли. Он где-то там, – он показал внутрь склада.

Джузеппе Бонз Бонелли сидел за столом в единственной отапливаемой во всем здании комнате, с ковром на полу. У него за спиной, высоко над полом имелось маленькое окошко. Он сидел в большом красном кожаном кресле и был похож скорее на престарелого призрака, чем на теневого героинового дельца. Волосы у него были жидкие, а кожа на щеках обтягивала лицо, похожее на череп. Под столом сидела девица и что-то делала, припав лицом к паху Бонелли.

– О… О, черт! – сказал Бонелли, заметив фигуру Римо, появившуюся в дверях. – Вы кто?

Одна рука неистово задергалась на коленях, пока другая доставала из кармана до смешного большой кольт 45-го калибра.

– Гр-р-р, – зарычал он, выхватив, наконец, оружие. – Молния! Гребаная молния зацепилась.

– Спасибо, – сказал Римо, выхватив у него пистолет.

– Проклятая молния. Все ты виновата!

– Пользуйтесь пуговицами, – посоветовал Римо, – или фиговым листом. Вам, наверное, вполне подойдет и виноградный.

Указательный палец несколько раз дернулся вперед и назад, прежде чем Бонелли понял, что в его руке ничего нет.

– Отдайте мой пистолет!

– Обязательно, – произнес Римо, и раздавив его в пыль, высыпал в ладонь Бонелли.

– Умный, черт, – пробормотал Бонелли. Он толкнул девицу под столом. – Эй ты, пошла отсюда! У меня дела.

Из-под стола выползла блондинка с потрясающей фигурой.

– А как же я? – проворчала девица и лицо ее исказилось злобой. Потом она увидела Римо и злость прошла.

Римо часто производил на женщин подобный эффект. Ее оценивающий взгляд потеплел когда она разглядела стройную подтянутую фигуру с непомерно широкими запястьями, хорошо развитыми плечами, чисто выбритым лицом с высокими скулами, продолговатыми темными глазами и густой черной шевелюрой. Она улыбнулась.

– Вы часто здесь бываете? – спросила она.

– Только когда надо кого-то убить.

– Вы такой милый.

– Пошла вон! – закричал Бонелли.

Девица медленно выплыла из комнаты, давая Римо возможность разглядеть все достоинства своего зада.

– Что это за чепуха про «убить кого-то», – Бонелли сплюнул. – Что это за разговоры?

Римо пожал плечами.

– Это то, для чего я здесь оказался.

– Ах, так? – Быстрым движением Бонелли выхватил нож и вспорол им воздух. – Ах так?

– Ага, – сказал Римо, схватив нож за лезвие.

Он закрутил и подбросил его вверх. Нож продырявил в потолке аккуратную дырку. На голову и плечи Бонелли посыпалась штукатурка.

– Умник, – сказал Бонелли. – Эй, ты что собираешься делать?

– Хочу немного покатать тебя, – сказал Римо, пытаясь вложить в свои слова все гангстерские интонации, которые слышал в ночных сеансах по телевизору. Он поднял Бонелли за шиворот.

– Осторожней, ты. Это шелковый костюм! Испортишь костюм, я с тобой серьезно поговорю.

Римо вывернул карманы пиджака. Об пол звякнули два ножа и стилет.

– Ладно приятель, – взбесился Бонелли, – ты сам напросился! Коротышка, Коротышка!

– Коротышка? – Римо прикинул, что Бонелли весил самое большее фунтов сто. И ростом был едва около пяти футов. – Я – коротышка? А сам-то ты кто?

Бонелли усмехнулся. Он ткнул пальцем в окно.

– Вот Коротышка!

Оконце заполняла физиономия с поросячьими глазками и настолько переломанным носом, что он походил на кусок оконной замазки, по которой проехала гусеница танка. Затем в окне появились два массивных плеча. Стекло разлетелось градом осколков. В углах окна появились трещины и поползли по стене с оглушительным грохотом. Потом стена поддалась и в комнату влетел Коротышка.

– Звали, Босс?

– Да, займись-ка этим умником.

Коротышка надвинулся на Римо.

– Этим?

– А кем же еще? – заорал Бонелли. – В этой комнате только ты, я и он. Ты что решил выкинуть вон меня?

Лицо Коротышки изобразило смирение.

– О, нет, босс. Вы же босс. Как я могу так с вами поступить!

– Тогда, может, ты думаешь о себе?

Коротышка задумался. Его брови сосредоточенно задвигались. Затем морщины раздумий на лбу разгладились и он просиял счастливой улыбкой.

– Я понял. Это шутка, да, босс? Выставить вон меня самого! Правда смешно, босс! Ха-ха-ха.

– Заткнись!

– О'кей, босс.

– Итак, кто же должен выйти вон, Коротышка? – примирительно спросил Бонелли.

Коротышка оглядел комнату и начал загибать пальцы:

– Так, есть вы, но вы босс. Есть я ха-ха-ха, это было смешно, босс!

– Кто еще, тупица?

Коротышка стал поворачиваться в стороны, пока взгляд его не наткнулся на Римо.

– Остается он, – убежденно произнес Коротышка. Он поднял руку, похожую больше на дубовую ветвь, и вытянул ее вперед.

– Правильно, – сказал Бонелли.

– Не правильно, – сказал Римо. И двумя пальцами отклонил удар. Рука Коротышки в результате ударила в центр его собственного лица отчего многострадальный нос вынужден был исчезнуть окончательно. Коротышка с глухим звуком упал ничком вперед. – С этим все, – сказал Римо, вновь поднимая Бонелли, на этот раз за ремень, и пронес его через пролом в стене, раскачивая из стороны в сторону.

– Ремень, мой ремень! – причитал Бонелли. – Это же Пьер Карден!

Римо полез вверх по отвесной стене склада. Бонелли взглянул вниз и завопил:

– Проклятое дерьмо, куда ты меня тащишь?

– Наверх.

Римо методично взбирался по стене здания. Ноги отыскивали грани кирпичей, свободная рука задавала направление.

– Пусть небеса проклянут тебя, – рыдал Джузеппе Бонелли, – пусть твоя жизнь будет полна лишений и страданий. Пусть твои дети и дети твоих детей…

– Эй, ты там заткнешься? Я готовлюсь убить кое-кого, а ты меня отвлекаешь.

– Пусть твои внуки будут покрыты нарывами! Пусть твоя жена заболеет проказой!

– Слушай, если ты не перестанешь раздражать меня, я предпочту оставить тебя здесь, – сказал Римо.

– Это идея. Пусть твой дядя подавится куриной косточкой!

– Минуточку, – сказал Римо останавливаясь. – Это уже слишком. Не трогай чужого дядю.

Он подбросил Бонелли вверх. Бонелли оглушительно завопил, его голос по мере удаления от земли звучал все тише.

– Берешь свои слова обратно? – спросил Римо.

– Беру! – завыл Бонелли.

– Какие?

– Все. Абсолютно все! – Он на минуту остановился в воздухе, затем заорал вновь: – Помогите!

– Заткнешься ты или нет?

– Да-да, навсегда. Молчу.

– Дашь ты мне сосредоточиться?

– Делайте все, что вам угодно. Только поймайте меня!

Когда он достиг уровня глаз Римо, тот потянулся и поймал Бонелли за ремень. Глотая воздух и размахивая руками как утопающий, Бонелли заскулил, потом открыл глаза и обнаружил, что все еще жив.

– Умник…

– Но-но, – предупредил Римо.

Бонелли замолчал.

Остаток пути высотой в шесть этажей был мирным. Римо насвистывал древнюю корейскую мелодию, которую слышал от Чиуна. Мелодия была запоминающаяся и очень милая, а то, что она звучала в холодном зимнем воздухе, делало ее еще более красивой. Аккомпанементом звучало пение птиц. Римо почти забыл о нарко-короле, болтавшемся в его правой руке.

Иногда Римо почти нравилось то, что он делал. Он думал, что это совратило его. Наемные убийцы не были по-настоящему счастливыми людьми, и Римо предполагал, что не счастливее большинства людей, убивавших других ради того, чтобы жить. Но, по крайней мере, он убивал таких людей, которые заслуживали того. Он не нанимался на работу к жадным землевладельцам, которым надо было убрать упрямых жильцов, потому что эти жильцы не имели достаточно изящества чтобы быстро умереть в арендованных квартирах. Он не убивал иностранных студентов оттого, что так постановил трепещущий сумасшедший диктатор. Он убивал, когда надо было убить. Когда ничего другого уже нельзя было сделать.

Как и все профессиональные убийцы, Римо не решал сам, чьи души подлежат освобождению от их бренных тел. Это делалось за него организацией, образованной президентом Соединенных Штатов как крайняя мера борьбы с преступностью. Только борьба продолжалась, президент был убит, а организация осталась.

Называлась она КЮРЕ. КЮРЕ, наверное, была самым нелегальным инструментом, когда-либо изобретенным в Америке для контроля за преступностью. КЮРЕ действовала вне рамок Конституции – абсолютно за ее пределами. Ее задача – бороться с преступностью, когда все другие способы потерпели неудачу.

Из трех людей, знавших о существовании КЮРЕ, президент Соединенных Штатов был наименее важным. Он решал – воспользоваться или нет специальным красным телефоном, находившимся в его спальне в Белом Доме. Красный телефон был напрямую связан со штаб-квартирой КЮРЕ в Рай, штат Нью-Йорк. Почти каждый новый президент, узнав от своего предшественника о существовании КЮРЕ, клялся, что не будет использовать ее. Существование организации, подобной КЮРЕ, было признанием того, что американская правовая система не срабатывала, а ни один новый президент не мог допустить этого. Поэтому красный телефон мог молчать, забытый до поры. Но время от времени им пользовались.