Скотт Мариани - Заговор Моцарта

Хотя в его практике такое случилось лишь однажды — в Мехико, одном из самых опасных городов мира, когда речь идет о похищениях людей. Бену упрекнуть себя было не в чем: похитители убили ребенка еще до того, как потребовали выкуп. Именно Бен нашел тело.

Мальчика, которому не исполнилось и одиннадцати, запихали в бочку — предварительно отрезав уши и пальцы: иногда похитителям нужны вовсе не деньги. Бен не любил вспоминать об этом случае, но наполовину вытесненное воспоминание постоянно его подстегивало.

В Турции он упрямо продолжал поиски. Он никогда не отступал, даже если казалось, что надежды нет. Как часто бывает, никаких следов и зацепок не было; все, кто мог бы что-то рассказать, слишком боялись. К счастью, удалось случайно получить сведения, которые и помогли распутать клубок — вывели прямо на тот дом. За эти сведения кое-кто поплатился жизнью. Зато в результате Кэтрин Петерсен вернулась к родителям, а за малышкой Марией есть кому присмотреть, пока не найдутся ее родные.

Теперь Бену хотелось только одного: вернуться домой — в тихий старый дом в безлюдном местечке на западном побережье Ирландии. На уединенном пляже есть каменистый заливчик, где можно побыть наедине с морем, чайками и собственными мыслями. Закончив дела в Турции, Бен собирался отдохнуть. Пока не позвонит очередной клиент. Уж в этом можно было не сомневаться — позвонят наверняка.

Так и случилось, причем быстрее, чем он ожидал. Вчера около полуночи он сидел в баре гостиницы, убивая время до вылета из Стамбула. Заняться, не считая выпивки, было нечем, и Бен впервые за неделю проверил сообщения на мобильнике. Одно сообщение нашлось. Причем оставил его хорошо знакомый голос, только сдавленный и слегка запыхавшийся. Звонила Ли Ллуэллин — вот уж кого он не ожидал услышать!

«Бен, я не знаю, где ты сейчас и когда получишь это сообщение, но мне нужна помощь и не к кому больше обратиться… Я в Лондоне, ты найдешь меня в „Дорчестере“. Буду ждать, сколько смогу».

Ли замолчала и еле слышно добавила: «Бен, мне страшно. Пожалуйста, приходи побыстрее».

Он несколько раз прослушал запись. Ли звонила пять дней назад, четвертого декабря.

Получив сообщение, Бен сдал билет в Дублин. До Лондона оставалось меньше часа полета.

Интересно, чего хочет Ли? За пятнадцать лет они и словом не перемолвились.

В последний раз Бен видел Ли Ллуэллин на похоронах своего старого друга в прошлом январе. Гроб с телом Оливера опустили в землю на безлюдном кладбище в Уэльсе. Лил ледяной дождь. Ли стояла на краю могилы, ее длинные черные волосы развевались на ветру. Кто-то держал над ней зонтик, но она не обращала внимания на ливень. Родителей Ли давно потеряла. Теперь и брат умер — утонул в результате несчастного случая. Прекрасное лицо девушки побледнело и осунулось. Бен хорошо помнил, как искрились раньше ее зеленые глаза; теперь они тускло смотрели в пустоту. Ли не замечала фотографов, которые, словно стервятники, кружили вокруг, щелкая камерами: оперная звезда прервала выступления в Европе, чтобы на частном самолете привезти гроб с телом брата из Вены в родной Уэльс.

Бен хотел поговорить с Ли на похоронах, но между ними стояло прошлое. Она не заметила Бена, и он не подошел. По дороге с кладбища он вложил свою визитку в руку ее секретаря — а чем тут еще поможешь? — и незаметно ускользнул.

После похорон Ли перестала появляться на публике и уединилась в своем доме в Монте-Карло. Бен часто о ней думал, однако позвонить не мог: какие уж тут звонки после того, как он обошелся с ней пятнадцать лет назад.

Пятнадцать лет назад

Балликелли, Северная Ирландия

Однажды дождливым вечером младший капрал Бенедикт Хоуп шел по лужам мимо мусорных баков в переулке. На стене красовалась свежая надпись: «Насрать на Папу Римского». Вывеска маленького кабачка поскрипывала на ветру.

Бен вошел, стряхнул с куртки воду — как же все-таки хорошо снова надеть гражданское! — и по ржавой железной лестнице поднялся на второй этаж. Из дверей бара доносилась музыка — кто-то играл на пианино. В баре почти никого не было. По ободранному линолеуму Бен прошел к стойке. Бородатый бармен натирал до блеска пивную кружку.

— Как поживаешь, Джо?

— Все путем, спасибочки, — улыбнулся Джо. — Как обычно?

— Давай, — согласился Бен.

Бармен достал бутылку «Блэк Буш» и наполнил стаканчик.

— Скоро допьешь, — заметил он, глянув на уровень джина в бутылке.

Пианист снова заиграл. Разбитый инструмент давно нуждался в настройке, но под умелыми пальцами звучал совсем неплохо. Музыкант наигрывал блюз в стиле Джерри Ли Льюиса, отбивая ритм левой рукой, в то время как правая молниеносно скользила по клавишам.

— Ловко у него получается, — кивнул Джо на пианиста. — Судя по виду, один из ваших.

Бен обернулся.

— Точно, из наших.

— Жаль. Я подумывал его нанять. Может, клиентов прибавилось бы.

Бен знал этого высокого худощавого парня, коротко остриженного под ежик. Рядовой Оливер Ллуэллин был слишком занят игрой и не замечал внимательного взгляда Бена.

Хорошенькая блондинка лет двадцати стояла рядом, восхищенно наблюдая за виртуозной игрой Оливера. Он быстро пробежал пальцами по клавиатуре справа налево, разразившись искрометными аккордами, и Джерри Ли Льюис уступил место Оскару Питерсону.

— Вы играете как настоящий музыкант! — восхитилась девушка. — Неужели вы действительно служите в армии?

— Служу, — улыбнулся ей Оливер, продолжая играть. — В спецназе.

— Шутите!

— Вовсе нет. Я никогда не шучу. Спец-НАЗ. Специальность — Неотразимый Артистичный Завоеватель. Сердец.

Девушка хихикнула, игриво хлопнув Оливера по плечу. Продолжая играть правой рукой, левой он обнял ее за талию и притянул к себе.

— На этом стуле хватит места для двоих. Давайте я научу вас играть в четыре руки.

Она села рядом, прижимаясь к Оливеру бедром.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Берни.

Бен ухмыльнулся, обменявшись с барменом понимающим взглядом: рядовой Ллуэллин времени даром не терял.

Двери распахнулись. Вошли четверо парней — всем за двадцать, хмурые и одновременно наглые — и заняли столик в центре бара. Один подошел к стойке за кружками пива и не ответил на приветливый кивок Бена.

Толстячок с нездорово бледным лицом обернулся к девушке, которую Оливер учил играть.

— Берни! Иди сюда! — крикнул он, разглядывая спину пианиста прищуренными глазами.

Девушка нервно вскочила.

— Мне пора, — прошептала она Оливеру.

Тот грустно пожал плечами и заиграл ноктюрн Шопена.

— Какого черта ты липнешь к этому парню? — грубо спросил толстяк, пристально уставившись на Берни, которая села рядом. — Ты что, не видишь, кто он такой?

— Ну, посмеялись немного, вот и все, — тихо ответила она. — Гэри, оставь его в покое.

Оливер перестал играть. Взяв наполовину пустую кружку, стоявшую на пианино, он допил пиво, глянул на часы и вышел из бара. Берни тоскливо улыбнулась ему, когда он проходил мимо.

Четверо парней переглянулись. Гэри поднял брови и мотнул подбородком, указывая на дверь.

— Жди здесь, — приказал он Берни, вставая из-за стола.

Его дружки торопливо допили пиво и направились к дверям.

— Гэри… — начала обеспокоенная девушка.

— Заткни пасть! — Гэри ткнул ей в лицо толстым коротким пальцем. — Все из-за тебя, шлюха этакая. Говорил ведь тебе, чтобы держалась подальше от солдатни.

Четверка решительно вышла за дверь.

Наблюдавший за ними Бен вздохнул, поставил стакан на стойку и тоже вышел.

В переулке хулиганы уже догнали Оливера и прижали к стене. Гэри ударил его в живот, заставив согнуться пополам. Оливер внезапно выпрямился и врезал толстяку головой промеж глаз. Тот с воплем отшатнулся, из сломанного носа брызнула кровь. Двое приставили ножи к горлу Оливера, а третий пнул беспомощную жертву в живот. У него выхватили бумажник и вытащили оттуда деньги.

Бен бесшумно подошел сзади и, не обращая внимания на Гэри, который был слишком занят сломанным носом, переключился на оставшуюся троицу: ухватил одного из парней с ножом за волосы и резко пнул под колено, заставив упасть на спину. Бен мог бы его запросто прикончить, но лишь наступил парню на яйца — тот заорал нечеловеческим голосом. Остальные двое выпустили Оливера и дали деру.

Гэри, несмотря на залитое кровью лицо, выставил кулаки, Бен прекрасно знал, чего ждать от такого субчика: типичный уличный забияка, ни мозгов, ни дисциплины — только ярость, мускулы и везение. Толстяк ринется в атаку, словно громадный тупой бык. Бить он будет медленно, по широкой дуге — тренированному бойцу ничего не стоит блокировать такой удар, приблизиться и врезать как следует.

Именно так все и вышло. Оставалось лишь придумать способ остановить хулигана, не нанося ему серьезных увечий. Бен поймал летевший в него кулак, вывернул толстяку руку и сломал кисть, потом наотмашь ударил в лицо. Гэри влетел в мусорные ящики головой вперед, шлепнулся на мокрый асфальт и затих рядом с приятелем, который все еще орал благим матом, зажимая ладонями раздавленные яйца.