Андрей Агафонов - Somebody to Kill

По ночной улице идут в обнимку мужчина средних лет и молодая симпатичная девушка. Проходят мимо сидящих на ограждении гопников, невольно ускоряя шаг. Вслед им — смех, свист, один кричит: «Перепутала! Перепутала!» Мужчина останавливается, оборачивается, девушка хватает его за руку и сквозь зубы говорит: «Идем!» Но поздно, их догоняют. Через несколько минут мужик с разбитой головой лежит на асфальте неподвижно, а девушка визжит: «Папа! Папочка!»

Сходка закончилась, люди прощаются с хозяином. Самый старый и самый толстый из гостей протягивает губернатору лапу, поросшую рыже–седым волосом, унизанную золотом. С чуть заметным акцентом говорит:

​ — Давай, Олег! Найдем этого пыдараса!

​ — Спасибо, Бадри. Спасибо. Пора город спасать.

​ — Скажи толко, — говорит Бадри уже тихо, стоя к губернатору вплотную — ты ни в какую нас блуду не втравишь?

​ — О чем ты?

​ — Эээ, выборы–шмыборы. Прости, так спросил просто. Не хотелось бы перед пацанами петрушкой быть потом.

​ — Бадри, я тебе отвечаю, все как я сказал. До сих пор не подводил тебя. И ты меня не подведи.

Обнимаются, целуют друг друга в щеки, хлопают друг друга по плечам.

Оставшись один, губернатор садится на диван. Он прекрасно выглядит.

Помещение без окон. Лампы дневного света. На одной стене висит белый экран, на другой — карта области и подробный график работ. Длинный стол темного дерева, за ним сидят люди неофисного вида. Технолог Павел Анатольевич отличается от других — он сегодня в костюме с галстуком, надушен парфюмом, имеет торжественный вид.

​ — Итак, друзья мои, — приветствует он собравшихся, — сначала о хорошем. Все ваши гонорары до конца кампании я получил. За это не переживайте. Что касается премии в случае выигрыша, об этом разговариваем сейчас с Олегом. Сам факт он подтвердил, что касается конкретных цифр, тут идут качели. Думаю, сегодня–завтра мы это утрясем. Теперь по СМИ. Вчера внезапно позвонил Непомнящий и спросил, не хотим ли мы у него что–нибудь разместить.

Взрыв хохота за столом.

​ — Спокойнее, друзья, спокойнее. Гниды почуяли, куда ветер дует, теперь они будут за нами бегать. Я, честно говоря, не вижу необходимости им платить. Ситуэйшен перевернулся. Пусть они нам платят, если хотят. Теперь по врагам. Семен?

​ — У едросов все как обычно. Пикеты, буклеты, креветки–салфетки. 38 щитов насчитали сегодня с Лешей. Завтра ожидается приезд Володина.

​ — То есть до выборов осталась неделя, и тут он, наконец, приезжает? Красавчик! — не сдержался кто–то за столом.

​ — С губернатором встречаться не планирует, — хладнокровно заканчивает Семен.

​ — Как и губернатор с ним. Кто он такой вообще?

Все снова хохочут.

​ — Что с Мищенко?

​ — По всему слился. Агитаторов нет уже неделю. Возможно, ляжет под Володина. Если тот захочет.

​ — А тот захочет!

​ — Никитин! Шутник, бля!

​ — Паша, а что, кстати, клиент, как он? Вышел из штопора?

​ — Олег вообще радует. В полной завязке. Работает плотно. Говорит все, что мы ему скажем. Рома Никитин, тебе отдельное спасибо. Олег говорит — текст ложится. Передай райтеру, что он сработал на совесть.

​ — Лучше деньгами, Паша.

​ — Обсудим потом. Извините, друзья, сейчас у меня срочная встреча с людьми Володина.

​ — С КЕМ?!

​ — С кем слышали. Они что–то хотят предложить.

Очередной взрыв веселья.

​ — Ребята, а вы слышали, что в городе происходит? — спрашивает девочка–юрист. — Якобы маньяка ловят. Кого–то до смерти забили.

Повисает гнетущая тишина.

Под плачущий русский рэп две девушки профессионально полуснимают с себя одежду на подиуме.

— Тишина ведет на яркий свет ночей!

А я бы тебе все отдал, да только я и сам ничей!

Егор и Дмитрий в кабине курят кальян. Прежнего спутника Егора не видать. Атмосфера расслабленная. Периодически в кабину, улыбаясь, заглядывает Лиза.

​ — Ну, как дела–то вообще? — интересуется Егор.

​ — Да как дела, живем, хлеб жуем. Дожевываем… — Латкин криво улыбается.

​ — Есть у меня к тебе тема…

​ — Внезапно у всех есть ко мне тема. А тебе–то чего, Мищенко же слился?

​ — Друзья попросили поговорить. Фанаты твоего творчества, — Егор тоже как–то криво улыбается, — Они работают на Володина. Регион не знают, времени в обрез. Им нужна убойная чернуха на Олега. С деньгами там не очень, Володин, сука, жадный. Но хоть что–то. Интересует?

Он протягивает Дмитрию шланг. Тот, прежде чем ответить, задумчиво вдыхает дым, выпускает через ноздри, пускает колечки.

​ — А почему, — новая затяжка, — с деньгами–то не очень? Они же, сука, всю Россию раком поставили.

​ — Так вот поэтому они и считают, зачем платить? Для них это как–то даже унизительно, платить. Ты, конечно, можешь поторговаться… Но я считаю, если поработаешь с ними сейчас удачно, это хороший задел на будущее. Я даю твой номер?

​ — Давай.

​ — Есть какие–нибудь соображения? Что будешь делать?

​ — Есть кое–что.

​ — Не поделишься?

​ — Я не понял, кто заказчик–то — ты или Володин?

Дмитрий протягивает Егору шланг.

​ — Нет, спасибо, побегу.

​ — Все хорошо? — Лиза заглядывает в кабинку.

​ — Все отлично. Позови кальянщика, пожалуйста, пусть угли поменяет. И мне чай.

​ — Хорошо.

Мутная тень мелькает в дверях — Егор выходит на свет. Латкин устраивается поудобнее, смотрит в потолок, пускает дым. За занавеской две полуобнаженные девушки продолжают отплясывать под меланхоличный русский рэп.

Прекрасный день ранней осени. Яркое солнце, синее небо, разноцветная листва. Возле «замороженного» торгового центра потихоньку на пустырь сбредается народ. Сверху люди похожи на муравьев, а зеленый фургончик, к которому они идут — на бронзового жука. Слышно как бодрый голос сзывает толпу в мегафон. Вот мы видим уже спины, затылки, загривки, их приличное количество, с визгом шин тормозит черное авто, с заднего сиденья выпрыгивает губернатор, забирает мегафон у зазывалы.

​ — Здравствуйте, мои дорогие. Простите, что встречаемся здесь, вот так, на улице. Это позор, что глава региона не может увидеться со своими избирателями в более подходящей обстановке. С другой стороны — разве нам тут плохо? Вы слышите меня? Видите меня?

​ — Слышим! Видим! — говорят люди.

​ — И я слышу вас и вижу! И я могу вам рассказать, почему так происходит! Вы знаете, что нашу область превращают в колонию! Мы 80 процентов доходов своих отдаем в Москву! Чтобы взамен нам присылали проституток и педерастов! Простите меня за грубое выражение. А что мы имеем с наших денег? Самые высокие коммунальные тарифы в стране? Чубайса в каждой затычке?

​ — Так вы же губернатор! — кричит Смолину молодой человек в бейсболке. — Это же вы должны сделать так, чтобы этого не было!

​ — Я должен? — улыбается губернатор. — Ну, иди сюда, расскажи нам, как я должен действовать, когда в областной думе все скупили Мищенко и Колодяжный! Ты же знаешь, кто это такие? Сколько я пытался через эту Думу провести? Сколько социального жилья построил? Два дома за последний год. А хотел двадцать! А кто выступал против? Колодяжный, Мищенко. «Единая Россия»! ЛДПР! И эсеры заодно с ними. Это все одна шайка. Они верстают тот бюджет, который нужен Москве. Мы планово убыточный регион, потому что нас грабят. Потому что все головные офисы крупных компаний — в Москве! Семьи Колодяжного и Мищенко — в Москве!

​ — А ваша — в Швейцарии!

​ — Моя семья — здесь! Со мной! Иди сюда, ты, подстилка! Я тебя на третьем митинге уже вижу! Сколько платят–то?

Молодой человек теряется в толпе.

​ — Люди! Вы же не дураки, сами все видите. Подсылают своих провокаторов, стукачей, иуд. На каждом митинге несколько человек задают вопросы, рассказывают небылицы. В газетах вы про меня читаете, что я мультимиллионер, алкоголик, наркоман, скоро напишут, что я детей ем и старушек пытаю! Да?! Смолин шутливо приобнимает стоящую поблизости пенсионерку. Все смеются.

​ — Это люди без чести, без совести делают, которые плевать хотели на область, на город, на всю Сибирь. Да и на Россию. Вдумайтесь — кто крупнейшие владельцы недвижимости в городе? Мищенко, Колодяжный и Шафран. Кто заправляет в Думе? Шафран, Мищенко, Колодяжный. Кто владеет крупнейшими газетами и телеканалами? Колодяжный, Шафран, Цеперович. Что вы хотите, чтобы они вам рассказывали? Что я хороший? Да я им как кость в горле! Мы им не нужны, не интересны. Мы для них рабы.

​ — Как дела с расследованием убийства? — спрашивает угрюмый мужик в тренировочных штанах.

​ — Ищем! — вздохнув, отвечает Смолин. — Поставил на уши всех, полицию, ФСБ. Хочу, чтобы вы понимали — выборы закончатся, а жизнь на этом не заканчивается. Я вам говорю — если я забуду про эту девочку, вы можете здесь же меня растоптать, на этой площади. Я готов сердце у себя вырвать и раздавить ногой, когда про нее думаю. Отец старик чуть с ума не сошел, вчера у него был в больнице. Инсульт.