Похороненный дневник - Пулли Д. М.

Но не успел и рта раскрыть, как уже падал в глубокий черный колодец.

ПАПА!

Дернувшись, Джаспер проснулся. Сердце колотилось о ребра, и лишь после нескольких судорожных вдохов он сообразил, куда приземлился. Он был в маленькой кровати Уэйна, за тонкой занавеской. Выдохнул с облегчением. И сразу понял, что обмочил пижаму.

Только не это! Он выпрыгнул из постели, больно стукнувшись локтем об угол небольшого комода у окна. Тихо охнул и вгляделся в лицо Уэйна. Всхрапнув, мальчик постарше перевернулся на другой бок. Единственным звуком в спальне были его дыхание и ветер, свистящий в ветвях деревьев снаружи. Тонкой полосой на востоке, за волнистым стеклом окна, начинало светлеть небо. Уже скоро проснутся все остальные.

Джаспер ощупал одеяло и простыню, где только что лежал: всего одно маленькое пятнышко влаги. Он накрыл его своей подушкой. Нужно будет попробовать замыть простыню потом, когда никто не увидит. Джаспер стянул с себя пижамные брючки и вытер ими ноги. Нельзя, чтобы Уэйн узнал о том, что произошло! Джаспер предпочел бы умереть, чем дать двоюродному брату повод считать его несмышленым младенцем. В импровизированной спальне едва хватало места повернуться: отгороженный занавеской угол был не длиннее кровати и чуть шире матраса и комода рядом, где хранилась одежда Уэйна. Чемодан Джаспера расположился сверху.

В курятнике заголосил петух: времени почти не оставалось. Джаспер забросил пропитанные мочой, свернутые комком брюки под кровать и вытянул из чемодана последнюю чистую пару трусов. Тихонько прикрыл крышку, глотая подступившие слезы. Он уже и не помнил, когда с ним в последний раз приключалась такая оказия. Кинул сердитый взгляд вниз, на жалкий орган, который так его подвел. В памяти возник образ рассекаемых надвое яиц бедняги Роя; сразу накатил приступ тошноты.

Джаспер как раз бормотал про себя молитву о том, чтобы ему больше никогда не пришлось переживать подобное в своей жизни, когда дверь хижины потряс чей-то стук.

— Лео? Лео, ты здесь? — прогремел голос.

Стук перерос в тяжелые удары.

— Придержи коней, — буркнул дядя Джаспера в ответ. Под его шаркающими шагами скрипнули половицы. По другую сторону занавески приоткрылась входная дверь. — И тебе доброе, Уэндел. Что, позабыл дома свои хорошие манеры?

Доски пола затрещали под сердитой поступью отца Джаспера.

— Хватит зря болтать, Лео. Где она?

— Полегче, Уэн. Пойдем-ка лучше на двор.

Дверь хижины захлопнулась. Полуголый Джаспер так и стоял за занавеской, сжимая в руке штаны и вглядываясь в рассветную полумглу. Папа даже не бросился его искать, но сердце Джаспера все равно запело. «Он приехал забрать меня домой!» За всю свою жизнь Джаспер никогда еще не испытывал такой тоски по дому. Он натянул штаны и пробрался в кухню. За передним окном, у видавшего виды грузовика, стояли двое мужчин. Джаспер с недоумением разглядывал странный автомобиль: у его родителей имелся только «Шеви», и мама уехала как раз на нем. Отец был одет в синюю рабочую спецовку, словно собрался идти на завод.

Дядя Лео, стоявший рядом в нательном комбинезоне, вид которого наводил на мысли об эпохе гражданской войны, выглядел немного смешно, что отнюдь не сбило с него спесь:

— Какого дьявола ты позабыл здесь в этакую рань? — возмущенно спросил он.

— Она пропала, Лео. Не показывалась дома вот уже три дня.

Когда до Джаспера дошел смысл отцовских слов, сердце у него так и ухнуло вниз. «Пропала…» Чтобы лучше слышать, он прижался ухом к оконной сетке.

— Ну да, я так и понял.

— Что значит «так и понял»? Что за шуточки? Не смешно, Лео. Она не выходит на работу. Галатас, ее босс, он тоже разыскивает Алтею, то и дело звонит нам домой, что днем, что ночью. Этот краснорожий пузан даже заявился к нам на порог с дурацкими угрозами. Если Алтея не покажется и сегодня, он ее уволит. — Волнуясь, отец Джаспера запустил пальцы в свои редеющие седые волосы.

— Хотел бы помочь, да не могу, — развел руками дядя Лео. — Я и сам видел ее три дня тому назад. Она привезла сюда Джаспера и укатила прочь, ничего не объяснив. Не спрашивала моего мнения, просто сделала, как ей хочется.

Отец Джаспера помолчал, обдумывая услышанное, а потом спросил:

— Она хоть сказала, куда направляется?

— Не-а. Не захотела говорить. И когда вернется, тоже не знала. Все повторяла, что я обязан уберечь мальчонку, точно кому-то неймется его похитить. Все бабы немного того, но Алтея — это черт знает что, согласен?

Отец Джаспера покачал головой.

— Не верю. Она бы так не поступила. Алтея ни за что не бросила бы Джаспера, умерла бы, но не бросила.

Дядя Лео угрюмо кивнул:

— Стало быть, нет ее в живых.

В тусклом утреннем свете Джаспер увидел, как отец трет глаза ладонями. У него дрожали плечи. Джаспер никогда не видел своего папу плачущим, и это поразило его навылет, приведя в полное смятение. «Стало быть, нет ее в живых».

Ноги отказались его держать, и Джаспер сполз на пол. «Не может такого быть! Она не умерла, она вернется через пару дней. Сама пообещала».

— Сынишка в доме. Наверное, хочешь его повидать?

— Не сейчас. Он не должен видеть меня таким. Я не могу… не смогу остаться. Нужно работать. Скажи ему, я вернусь завтра. Обещаю. В субботу, ладно?

— Договорились. А теперь поезжай.

— Спасибо тебе, Лео. Я обязательно верну этот долг. Слово даю.

Джаспер не слышал ничего, что говорилось после: уши не желали понимать слова. Он зарылся лицом в колени и сжал ладонями виски. Отец не захотел его видеть! Он не заберет его домой… По лицу Джаспера ручейками бежали слезы.

— Он еще вернется, малой, — кузен присел рядом на корточки и похлопал его по плечу.

Джаспер понятия не имел, долго ли Уэйн стоял здесь, да его это и не заботило. Подскочив, он выбежал из хижины, едва не высадив дверь. Отцовский грузовик уже катил по колдобинам, поднимая за собой густое облако пыли. Джаспер помчался вдогонку, слушая, как под колесами где-то впереди щелкает гравий. Он не так уж сильно отстал. Может, если папа увидит его в зеркале заднего вида, он остановит грузовик? Может, тогда он заберет его отсюда, отвезет домой?

Джаспер бежал изо всех сил. Оглянулся через плечо, ожидая увидеть за собой Уэйна или дядю Лео, которые спешат схватить его, сграбастать за плечи. Никого там не было. Конечно, они тоже готовы с ним расстаться. Даже им он не нужен. Дядя никогда бы не сказал этого вслух, но Джаспер подмечал недовольство в его взгляде всякий раз, когда они садились обедать и раскладывали мясо по тарелкам. Он был им обузой. Лишним голодным ртом.

Шелест автомобильных покрышек почти стих, когда он выбежал с дорожки на Харрис-роуд. Красный силуэт грузовика еще виднелся вдали, с полмили или даже больше впереди. Джаспер продолжал бежать, хотя уже понял, что ни за что не догонит отца. Тот, наверное, даже не сможет разглядеть сына в грязном тумане, повисшем за кузовом.

Вконец запыхавшись, Джаспер сбился на валкий шаг. К тому времени далекое пыльное облако успело рассеяться. Вокруг ничего, кроме кукурузных полей. Одно утешение — нестерпимое жжение в легких. Отдышавшись, Джаспер повернулся взглянуть, далеко ли позади остался съезд к дядиной ферме. Как же он ненавидел эту дорогу! Уже целых три дня он не отводил от нее глаз, вскакивая от шума мотора всякой спешившей мимо машины: воображал, будто это мама за ним приехала.

Джаспер решил, что не сможет вернуться и ждать, как прежде. Мама исчезла, и ему самому придется отыскать ее. Он зашагал по дороге в сторону города. Может, кто-нибудь согласится подвезти его до Детройта? Или можно еще путешествовать в пустых товарных вагонах, как настоящий бродяга. Если даже маленькой сиротке Энни[1] под силу раскрывать преступления, ему точно удастся найти свою маму.

Джаспер сунул руки в карманы и, шагая по обочине, от души пинал камушки покрупнее, не жалея пальцев и поднимая дорожную пыль. Его дядя ошибся. Мама не умерла. Она даже ничем не болела. Джаспер знал, что люда умирают от болезней, потому что именно это произошло со старичком, который жил в квартире напротив, — с тем самым, что всякий раз интересовался, любит ли Джаспер играть в бейсбол. Все ночи напролет старичок кашлял и кашлял, сотрясая стены спальни Джаспера, пока однажды попросту не перестал. Но его мама вовсе не такая старая. Она изредка жаловалась, правда, что вот-вот поседеет от его проделок, но никаких белых волос у нее не появлялось. И лицо у нее очень гладкое и красивое, а морщинки проступали разве что в уголках глаз, когда мама улыбалась. Джаспер обожал смотреть, как она улыбается.