Уоррен Мерфи - Последний алхимик

– Он торгует золотом в слитках, – пояснил Смит.

– Мне кажется, он его делает. Это он! Золото можно делать с помощью урана.

– Значит, он и ворует уран?

– Совершенно верно.

– А догадайтесь, кто только что получил назначение на пост председателя Агентства по атомнадзору?

– Доверили лисе курятник сторожить, – усмехнулся Римо.

– Ну вот вам и разгадка, как он сумел провернуть такую слаженную кампанию, чтобы выйти на нас. У него просто были на это деньги. Я думаю, Римо, вам следовало бы сейчас же заняться этим вопросом.

– О’кей, – ответил Римо, но голос его звучал неуверенно.

– Что-нибудь не так?

– Нет, ничего, – сказал Римо, размышляя, как ему справиться с Чиуном. Никогда прежде ему не доводилось ни о чем просить старика и потому он не мог сказать, возымеет ли это теперь какое-нибудь действие.

При дворе Харрисона Колдуэлла Чиун обрел подлинное и окончательное счастье. Этот человек должным образом принял восхваления и словесные заверения азиата. Ответом на них стала обещанная Чиуну огромная груда золота.

Сначала, естественно, пришлось победить нескольких конкурентов – неопытных наемников, но это не составило для Чиуна никакой сложности. Серия ударов лотоса – и все в порядке. Техника Синанджу произвела на короля большое впечатление, как это обычно случалось на Западе.

Меж тем король сказал, что уже слышал о Чиуне – если не о нем самом, то о его подвигах. Только вот у него как будто был белый напарник? Чиун ответил, что да, был, и что служить такому мудрому королю, как Харрисон Колдуэлл, означает жить вечно.

Королем оказался тот самый человек, который недавно появился на телеэкране и призывал положить конец бессчетным актам насилия. А Чиун всегда верил, что именно такой человек способен по достоинству оценить настоящего профессионала.

Король даже велел принести Чиуну небольшое изящное кресло. И все это – и золото, и кресло, и почести – было явлено Чиуну прежде, чем он успел оглядеться по сторонам. Впрочем, это лишнее, настоящего короля и так видно.

И тут появился Римо, причем весьма бесцеремонно. Он ввалился прямо в тронный зал, расталкивая стражу.

– Ну, вот и напарник ваш здесь, – изрек Его Величество Харрисон Колдуэлл.

– Мы будем оба служить Тебе, – сказал Чиун. – Двое – это лучше одного.

– Нет, только не я, – возразил Римо. Даже не поклонился Его Величеству! Стоит тут в своих спортивных штанах, футболке, уперев руки в боки, неотесанный до невозможности, и позорит Дом Синанджу.

Чиун быстро поднялся со своего замечательного кресла. Пройдя сквозь строй придворных, он отвел Римо в сторону.

– Ты с ума сошел? – зашипел он. – Это король, настоящий король, с настоящим золотом и настоящим представлением о том, какой должна быть награда. У него есть даже кресло для ассасина. Угомонись! Дай хоть разок насладиться приличной работой. Посмотри, что значит получить должное обращение.

– А ты хорошо огляделся?

– Все, что мне нужно, я вижу и так.

– И ты видел рисунок на его знаменах?

– Мы здесь, чтобы защищать их, а не глазеть на их рисунок.

– Попроси у него золота немедленно.

– Я не стану его обижать недоверием.

– Но ты всегда говорил, что истинный ассасин берет задаток. Давай-ка поглядим на его золото.

Чиун повернулся к Колдуэллу, который знаком велел всем отойти, дабы не закрывать ему его гостей. С низким поклоном Чиун сообщил, что ему пришлось вступить в спор со своим напарником.

– Не имея должного представления о великих императорах, Ваше Величество, мой друг наивно усомнился в вашем несметном богатстве. Не угодно ли вам продемонстрировать ему его глупость и показать сокровища, которые здесь, я вижу, имеются в изобилии?

– Мы сделаем это с удовольствием, – ответил Харрисон Колдуэлл. И с этими словами он повелел принести фамильное золото в виде двухсотфунтовых слитков, на каждом из которых посередине красовалось клеимо Колдуэллов.

После этого он с торжествующим видом откинулся к спинке трона, а Римо злобно сверкал на него глазами. Он спросил, почему молодой человек так сердит на короля, который желает ему только добра.

– Потому что мой учитель, коего я уважаю и люблю, допустил ошибку, которая простительна лишь для новичка и которую он не должен был совершать.

– Что еще за ошибка? – вопросил Колдуэлл. Наконец-то он чувствовал себя в полной безопасности. Он будет упиваться своим могуществом и расширять его границы, и никто его теперь не остановит. И ему больше не придется прибегать ни к яду, ни даже ко лжи. Достаточно будет поручить все проблемы двоим наемникам, которые научены чтить настоящего императора. Молодого, конечно, еще придется воспитывать. Что ж, золото всегда было хорошим учителем.

– Когда человека захлестывают бурные эмоции, он перестает видеть то, что обязан видеть. Ну, ничего, отец сейчас прозреет.

Звуки фанфар возвестили о прибытии фамильного золота, но Римо они были не нужны. Он чувствовал это золото, еще когда его проносили мимо дверей – нагруженные на тележки пирамиды золотых слитков. И он знал, что Чиун его тоже почувствовал.

Но Чиун продолжал стоять на месте, соблюдая почтительную дистанцию от трона. Наконец Римо сказал:

– Взгляни на клеймо, папочка, и оставь свои надежды разбогатеть. Посмотри хорошенько.

Чиун окинул Римо горделивым взглядом и легкими, плавными шагами двинулся к золоту. Он посмотрел на сверкающую груду желтого металла и повернулся к королю со словами благодарности. Но когда его взор вновь упал на золото и он наконец заметил клеймо, то замер. И тут он вдруг как бы заново увидел весь зал. И посмотрел на висящие на стене знамена.

Ведь он уже это видел! Герб, увенчанный аптечной колбой.

– Это ваш фамильный герб? – спросил Чиун.

– Уже много веков, – отвечал Колдуэлл.

– Значит, вы возомнили, что можете попытаться еще раз, – задумчиво произнес Чиун.

Колдуэлл не мог поверить своим глазам. Обычно такой вежливый, азиат на этот раз подошел к трону даже не поклонившись.

– Эй ты, где твои манеры? – вскричал Колдуэлл. Он не позволит этому старикашке распоясаться!

Чиун хранил молчание.

– Стой, – приказал Колдуэлл.

Чиун не послушал.

И не стал целовать протянутую ему руку Короля Колдуэлла. Вместе того он хлестнул его по щеке. И оскорбление, нанесенное этой пощечиной, было сильней того, какое доводилось испытывать Харрисону Колдуэллу в детстве.

Последовала еще одна пощечина.

– Подонок! Смотри, мир, что происходит с человеком, который неизвестно чем подменяет награду ассасину! – объявил Чиун.

И Колдуэлл почувствовал, как чья-то рука сдернула его с трона и стала колотить как провинившуюся собаку, а он метался по всему залу. Придворные в ужасе разбежались. Чиун притащил Колдуэлла к проклятому золоту, положил его голову на золотую пирамиду и отправил и голову и душу его к бесчестным предкам.

– Ничему они не учатся, – вздохнул Чиун.

– Ну, теперь-то он знает, – отозвался Римо. Прежде чем уйти из этого места, они вызволили узников, томящихся в темнице. Среди них были те, кто проиграл в поединках, устроенных Колдуэллом. Там была и женщина. Консуэло Боннер.

Она удивилась, увидев Римо на ногах, и высказала предположение, что его спас Чиун.

– Да, опять, – устало произнес Мастер Синанджу.