Эндрю Брин - Ужас клана. Акт I

– Пап? – она опять спросила об этом, ее слова сбили меня с толку, – можно же перейти под покровительство другого Клана?

И все же, как я не старался найти оптимальный выход, соблазн лжи взял верх.

– Нельзя!

Ее объятия ослабели, она отошла в сторону. Я, развернувшись, увидел, как она садилась за письменный стол и начала разглядывать письмо Генри. Подойдя к столу, я взял письмо и начал читать небольшой текст, где в основном были описаны чувства, клятва в верности, любовь и тому подобное. Я свернул письмо и направился к выходу. Алки не могла сидеть на месте, раздираемая робостью.

– Папа! – крикнула она вслед.

– Письмо я заберу. С этого момента я запрещаю тебе встречаться с этим человеком, – жестко я сказал ей. Она выслушала и обиженно опустила голову, – ты поняла?

Ее послушный кивок успокоил меня. Еще я был спокоен за то, что ради того человека она не ослушается меня и не станет сбегать из дворца, и устраивать тайное свидание. Хотя… мне кажется, я слишком наивен в данный момент.

Выйдя из комнаты, я закрыл двери и опустошенно шагал по коридорам, поглядывая на аккуратное письмо. Не в силах я, нарушая законы своего Клана, сделать свою дочь счастливой. Меня охватил гнев. Вновь прочитав еще раз строки, я смял письмо.

Несчастный клочок бумаги оставался у меня в руках все время, что я бродил по дворцу. Спустившись по лестнице на нижние этажи, непосредственно в главный зал дворца, я подошел к огромному камину и кинул письмо в безжалостное пламя. Огонь уничтожил его быстро, и, почувствовав слабый запах горелой бумаги, я тяжело вздохнул. Перед закрытыми глазами мелькнула мысль о пышной свадебной церемонии, о согласии перед этим на свадьбу, об отношениях между людьми из совсем других Кланов. Заглянул, называется, проведать дочку.

Погревшись у камина, я обернулся, разглядывал главный зал: на балконах, застыв словно статуи, стояла стража. Ныне в глубокой ночи царила гробовая тишина, разве что мои шаги по ковру создавали глухой тук. На стенах висели лампы, а окна с фресками занимали верхнюю часть высоких стен. За ними были видны фигуры гвардейцев, медленно караулящих мой дворец. По обе стороны камина поднимались исполинские лестницы, ведущие на большой подиум, где стоял мой трон лидера. По периметру всего помещения висели портреты и картины, разбавляя краски мрачных тонов ночи. Вдоль стен возвышались колонны из черного мрамора, удерживающие куполообразный потолок, где высеченные вороны с ленточкой в клюве держали в когтях книгу.

Из коридора, по правую сторону от меня доносились тяжёлые шаги. Кто-то шел, гремя снаряжением. В приемном зале оказался молодой парень с симпатичными для его возраста чертами лица. Черные глаза, такого же цвета не длинные волосы. Его уставший взгляд пробежался по мне, и парень, не сбавляя скорости, подошел ближе. Он одет в длинную кольчугу, на руках железные перчатки, ноги были в поножах и сапогах. Я сразу посмотрел на его пояс, где висели пустые ножны.

– Господин, поздно вроде как, почему вы не спите? – спросил он.

Его вопрос я пропустил мимо ушей. Я всё еще смотрел туда, где должен быть его меч. Обернувшись к камину, я сказал:

– Пустые ножны? Плохая примета, сам знаешь.

Юноша сделал вид, будто заметил это только сейчас. Он отстегнул пояс с ножнами и ответил:

– Я шел как раз за мечом. Он не в лучшем состоянии после тренировок.

– Кто же в такое позднее время точит тебе меч?

– Не вы один, Господин, страдаете от бессонницы, – заметил юноша, – я провожу обход караула. Заметил вас возле дверей Алкимы. С ней всё хорошо?

– Для кого хорошо, для кого не очень. Я запретил ей встречаться с Генри, – это было нелегко сказать, – знаю, что она не станет нарушать мою просьбу, но все же, по возможности, присматривай за ней. Боюсь, любовь в ее голову ударила, словно сильное вино.

– Постараюсь, господин, – послушался он.

Я осмотрел с ног до головы моего помощника, правую руку и, по сути, очень даже хорошего человека. Фари-Анн был, может быть не так силен и смел, зато остальные качества, как преданность, хороший ум были у него на высоте. В нашем Клане, в Клане Хранителей не важна грубая сила, мы учителя, философы, ученые. Мне нравится этот парень, он заполнят пустоту созданную отсутствием сына, и возможно при правильном подходе понравился бы и Алкиме. Ох, как бы стало легче на душе, если бы Фари стал избранником моей младшей дочери. Они знают друг друга давно, но до сегодняшнего времени Фари вынужден называть мою дочь госпожой. Я надеюсь, что присмотр за ней сведет их ближе. Во всяком случае, я буду очень рад настоящей любви между ними.

– Как ты относишься к Алкиме? – напрямую спросил я.

Юноша пожал плечами, потом сказал:

– А как надо относиться? Если в смысле нравится ли она мне, то скажу вам, что Алкима нравится всем парням моего возраста.

– Понятно, – сказал я и продолжал греться у огня.

– Господин, если я вам не нужен, то я пойду.

Не завязался у нас разговор. Как только Фари ушел, я сразу поднялся по лестнице, вернувшись в свои покои. Уже в обширной опочивальне я подошел к шкафу возле большой кровати и открыл ящик, откуда достал футляр, чью крышечку я открыл и увидел слабо светящуюся голубую пыль – Минарил. Голова становилась ясней, руки наполнялись энергией, все проблемы будто уходили в небытие. И всё это после одной ложки этого порошка разбавленного с водой. А я так надеялся, что мне удастся нагнать сон самостоятельно. Пришлось прибегнуть к помощи божественного порошка. Но настало время лечь и бороться с мыслями в голове до тех пор, пока глаза сами не закроются. Я скинул одежду, встал на колени у кровати и правую руку ладонью положил на пол, нашёптывая простую молитву – дай господь возможность просто выспаться. Велением самого Бога или простой усталостью, которая не была утолена всего одной ложкой Минарила, я, наконец, начал зевать. Какое радостное явление для бессонных ночей.

Но как быстро летят ночи. Особенно когда редко засыпаешь обычным сном. Тьма исчезла, а через закрытые веки проглядывался слабый свет. Счастье от сладкого сна исчезло, вспомнив, что у меня сегодня Совет Зиро. Все бы ничего, если вспомнить что придется по дождю скакать до Темного Города, столицы нашей страны Гикии, а потом шагать на Пирамиду.

Я встал, оделся, подошел к окну. Несколько мгновений я любовался городом, и утренним солнцем. Оно было уже весьма высоко. Утро далеко не ранее. Лучи отчётливо видны благодаря туману, что растекался среди красивых высоких зданий. Но всё же небо было местами в черных тучах, которые безжалостно съедали солнечные лучи, так редко освещающие Гикию. Скоро, как я и предполагал, будет дождь.

Нужно идти купаться. Оправив одежду, я вышел в предспальную комнату. Едва раскрыл двери, как передо мной возник Фари. Всё в той же амуниции.

– Уже проснулись, господин? Как ночь? – спросил он. Я прошел мимо него в зал, где стены были скрыты за книжными огромными полками.

– Будто ее и не было, – грустно ответил я.

– Я так понял, что приёма людей сегодня не будет? Мы же сразу отправимся на Совет?

Приём. Не думаю, что с утра будет много жалеющих сообщить свои просьбы. Можно быстро их выслушать, а потом отправиться, ничего страшно не произойдет, если я чуток опоздаю. Да и времени еще много. Но Фари, видимо заметив мой подавленный взгляд, приглушённо сказал:

– Может сообщить, что приема не будет?

– Пускай ждут, – быстро ответил я, приближаясь к выходу из покоев, – я пойду, искупаюсь, а ты приготовь мою одежду и скажи людям, что я их приму, но немного позже.

– Как скажете.

Бассейн в восточном крыле дворца был уже готов. Искупавшись, благоухающий Минариловым мылом я тут же оделся в парадную одежду. В моих покоях меня уже ждал Фари. Он вскочил с кресла и вопросительно посмотрел, ожидая моих указов.

– Что скажешь об Алкиме? – намекнул я юноше.

Парень принял серьезный вид, выпрямился. Его задумчивость затянулась.

– Она не покидала дворец. К ней никто не входил, – отчитался он.

– Я не о том, – желая уже, наконец, сказать чего я хочу, мои слова прозвучали понятно, – вчера я тебя не просто так спросил, нравиться ли тебе Алкима.

– Да, она мне нравится. Но как же ее ухажер, Генри? Вы действительно хотите разорвать их отношения?

– Ты сейчас похож на мою дочь. Кодекс, Фари, Кодекс!

– Вы можете приказать своей дочери, но Генри, он же явно что-то придумает, в конце концов, поговорит с Лидером своего Клана.

– Не хватало, чтобы еще это дошло до Лидеров. С Генри я разберусь, я хочу просто, чтобы кто-то поддержал мою дочь. Представь ее, когда она узнает, что ее любовь с Генри будет прекращена.

– Ну хорошо, господин, только мне не совсем понятно, причем здесь я. Я всего лишь ваш помощник, капитан дворцовой гвардии, а не друг вашей дочери. Как это будет выглядеть со стороны?