Питер Спигельман - Рыжая кошка

Койл спросил, что это, и я объяснил. Он ответил не сразу.

— Не знаю. Я все время думаю о Холли. Иногда сержусь, а иногда так больно… в груди. Словно кто-то кусок вырезал. Не знаю, смогу ли я слушать ее голос.

Я подумал о пустоте у себя в груди, не прошедшей за пять лет, и о судорожном, удушающем ощущении, которое до сих пор иногда накатывает на меня. Я не мог обещать Койлу, что боль утихнет.

— Ладно, подумай пока.

— Я возьму, — тихо сказал Койл.

Я в тот же вечер отправил диск по почте.

В пятницу в бульварных газетах появились еще две заметки о Русалке, обе с соблазнительным фото Холли, которое отрыл какой-то журналюга. В одной статье, основываясь на утечке информации, сообщали, что незадолго до смерти Русалку избили, а также что она была беременна. В другой пересказывали слухи, будто среди людей, запечатленных в ее сексуальных видео, есть известные в городе деятели в сфере недвижимости и финансов. Никаких имен названо не было, но, несомненно, занервничало немало народу.

Я как раз закончил читать статьи, а Клэр как раз отправилась в Трибеку, когда ожил домофон. На экране появилось лицо Стефани, позади нее мялся Дэвид. Я нажал кнопку и впустил их.

Стефани, в свитере и брюках для йоги, держала на сгибе руки мутоновый жакет. Макияж сделан опытным визажистом, темные волосы перехвачены бархатной лентой. Бледный Дэвид явно побывал у парикмахера. У него был беззащитный, пугливый взгляд свежеостриженного барана. Причем мечтающего выпить.

— Вот по пути в аэропорт решили заскочить, — объявила Стефани напряженным голосом. — Уезжаем на время.

— Нед говорил.

Дэвид нахмурился и уставился на меня:

— Что тебе говорил Нед?

— Что ты берешь отпуск. Вроде неплохая мысль.

— Знаток, — буркнул Дэвид и оттянул кожу над кадыком.

Стефани покраснела и покачала головой. Потом нервно сжала мне плечо.

— Мы хотели попрощаться, а еще поблагодарить тебя.

Я кивнул, и мы выжали по неловкой улыбке.

Стефани посмотрела на Дэвида. Тот нахмурился и сунул руки в карманы, продолжая разглядывать пол.

— Ага, спасибо, — пробормотал он и дернул уголком рта. Стефани поджала губы.

— Куда вы едете? — спросил я.

— На несколько недель в Колорадо — покатаемся на горных лыжах, — а потом на острова.

— Звучит прекрасно.

Дэвид фыркнул.

— Мы бы никуда не поехали, если бы…

Стефани быстро схватила Дэвида за запястье. Пальцы у нее были белые, с острыми ногтями, и Дэвид отдернул руку, будто от огня. Бросил на нее сердитый взгляд, но когда заговорил, голос прозвучал тихо и устало.

— Я буду в машине. — Он вышел.

Стефани покачала головой и вздохнула.

— Он не имел в виду ничего такого. И он все еще сильно расстроен. Можно сказать, в шоке.

— Ему надо с кем-нибудь поговорить, Стефани. Ему нужна помощь.

Она снова покраснела и напряглась. И кивнула — слишком быстро.

— И он ее получит. Отдых, перемена обстановки, свежий воздух и физическая нагрузка — поездка пойдет ему на пользу.

Я покачал головой:

— Ему нужно больше, чем поездка.

— И он все получит, Джон, не беспокойся. С Дэвидом все будет хорошо.

— А с тобой?

Стефани нахмурилась и посмотрела на свои руки. Прекрасный маникюр, жемчужно-розовый лак.

— Со мной? Я еще немного нервничаю, но лыжи и обертывания морскими водорослями приведут меня в норму. — Она посмотрела на меня огромными сияющими глазами. Снова сжала мою руку. — Не беспокойся о нас, Джон, с нами все будет хорошо. Все устаканится.

Я открыл было рот, но промолчал, и Стефани вздохнула с облегчением. А потом она исчезла: нервный смешок, робкая улыбка и быстрые шаги за дверью. Я подошел кокну, посмотрел вниз и возле черной машины увидел Дэвида. Появилась Стефани. Она подошла к нему и положила руку ему на спину. Он наклонил к ней голову, обвил рукой ее талию, и они на мгновение замерли. Потом сели в машину и отъехали. Я смотрел, как автомобиль сворачивает за угол, и снова слышал голос Джейми Койла: «Каждому свое и в свое время».

В марте Клэр нашла жилье. Не на Манхэттене и не в Бруклине. Бунгало на Роуз-стрит в Норт-Беркли. Она сидела, скрестив ноги, на софе и, рассказывая о новой квартире, гладила меня по щеке.

— Если я останусь в Нью-Йорке, все кончится тем, что я останусь с тобой.

— А это было бы плохо?

Клэр покачала головой:

— Не плохо, милый, но слишком легко. Мне здесь удобно, можно поболтать, нам хорошо вместе… и, Бог мой, ты подарил мне весь мир. Жить с тобой — проще всего на свете. Путь наименьшего сопротивления, словно в колледж вернулась. Но по этому пути я уже ходила и больше ходить не хочу.

— Чего же ты хочешь? И откуда ты знаешь…

Клэр не дала мне договорить:

— Я хочу детей, Джон. — Воцарилось гулкое молчание. Клэр сделала паузу, а потом улыбнулась. — Мне тридцать пять, и я мечтаю о ребенке. От человека, который хочет воспитывать детей, который готов к этому. — Я попытался заговорить, и она зажала мне рот рукой. — Это не про тебя, Джон… не теперь.

Я взял ее за руки, и мы сидели так, пока в комнате не стемнело, но возразить мне было нечего.

С Лео Маккью я снова встретился в апреле — через две недели после отъезда Клэр и через два дня после того, как тело Джина Вернера нашли под Уильямсбергским мостом. Маккью стал еще толще, а усы его страшно разрослись. Мы сидели у стола для допросов, и он подтолкнул мне чашку кофе.

— Потрясающее совпадение, как по-вашему? — сказал он. — Под мостом — едва не в сотне ярдов от того места, где нашли Холли Кейд. Я помню, вы зуб точили на этого типа, и, естественно, подумал, не вы ли его уделали.

— Что произошло с Вернером?

Маккью глотнул кофе и поморщился.

— Кто-то крепко избил его и в довершение сломал шею. Покажите-ка руки. — Я вытянул руки, и Маккью осмотрел их. — Мягкие, как попка младенца.

— Ни царапин, ни синяков. Простите, если разочаровал.

Маккью пожал плечами:

— Выстрел наугад. И уверен, вы можете рассказать, как провели интересующий меня день.

Я вздохнул:

— Только если вы уточните, о каком дне я должен рассказать.

Он уточнил и не рассердился, когда услышал, что упомянутый вечер я провел в большой компании банкиров.

— Я ж говорил: выстрел наугад. Вам никто не попадался из желающих кокнуть Вернера?

Я покачал головой:

— Не-а.

— Но если кого вспомните, первым делом позвоните мне, ладно?

— Ладно, — пообещал я и направился к выходу. Я был уже у двери, когда Маккью заговорил снова.

— Кстати, как поживает ваш братец? — спросил он. — Жена уже пустила его обратно в постель?

— Пошел ты, — отозвался я, хлопнув дверью. Смех Маккью преследовал меня и в коридоре.

На следующий день я отправился в Тэрритаун. Кондоминиумы «Ван Винкль корт» никуда не делись, дядюшка Кенни — тоже, а вот Джейми Койл давно уехал.

Имеется в виду фильм 1987 г., в котором снялись Майкл Дуглас и Гленн Клоуз. Главная героиня с маниакальным упорством и патологической жестокостью преследует своего любовника. — Здесь и далее примеч. пер.

Gimlet — пронзительный, пытливый, пристальный (англ.).

Майк Николс (р. 1931) — американский режиссер театра и кино, писатель и продюсер.

У героинь пьесы «Гнездо» «птичьи» имена: Рен (Wren) — крапивник, Ларк (Lark) — жаворонок, Робин (Robin) — малиновка.

Николас Мусурака (1892–1975) — известный оператор, принимал участие в создании таких лент, как «Люди-кошки», «Седьмая жертва», «Из прошлого».

Джон Зейц (1892–1979) — известный оператор, несколько раз номинировался на «Оскар».

Уилл Айснер, Стив Дитко, Кармине Инфантино, Скотт Адамс, Фрэнк Миллер — авторы классических комиксов.

Джозеф Корнелл (1903–1972) — американский художник, скульптор, кинорежиссер-авангардист.

Брассай (настоящее имя Дьюла Халас, 1899–1984) — венгерский и французский фотограф, художник и скульптор. Видимо, имеется в виду его альбом «Ночной Париж» (1933).

Диана Арбус (1923–1971) — знаменитый американский фотограф.

Ю Мин Пэй (р. 1917) — знаменитый американский архитектор китайского происхождения.

Приблизительно соответствует +15 °C.