Вильям Козлов - Валерка-Председатель (Рассказы)

У Валерки испортилось настроение. На большой перемене он сбегал в школьную библиотеку и попросил брошюру про бокс и весь последний урок читал из-под парты. Узнав, что раунд длится всего три минуты, а одна боксерская перчатка весит ровно двести двадцать восемь граммов и ни миллиграмма больше, Валерка почувствовал холодок между лопатками, потом стало жарко. Ему казалось, что весь класс любуется на его уши, пылающие, как два петушиных гребня. И отличница Люся любуется, и в больших глазах ее не восхищение, а презрение.

Валерка наступил на одну свою ногу каблуком и стал изо всей силы давить. Дурак! Зачем нацепил этот проклятый значок? Как будто без него жить нельзя. Нащупав на куртке маленький выпуклый кружок с приготовившимся к бою боксером, Валерка рванул его. Куртка жалобно треснула, и значок соскользнул в потную ладонь.

После уроков Валерка пулей выскочил из школы и пошел совсем в другую сторону от дома. Минут через десять он робко отворил дверь начальника детской спортивной школы.

— Запишите меня, пожалуйста, в секцию бокса, — обратился он к немолодому бритоголовому мужчине в синем тренировочном костюме.

— Нос расквасили? Решил подучиться?

— Не-е, не расквасили…

— Любишь бокс?

Валерка кивнул:

— Ага, люблю!

Мужчина проводил его в большой светлый зал, где с потолка свисали круглые туши, обшитые черной и коричневой кожей. Мальчишки в одних трусах и боксерских перчатках — каждая величиною с их голову — подпрыгивали и яростно дубасили эти туши.

Широкоплечий мужчина с коротким ежиком волос на круглой, как футбольный мяч, голове мельком взглянул на Валерку и отрывисто бросил:

— Раздевайся!

Валерка разделся.

— Вот, возьмите, — сказал он, выкладывая на стол значок. — На улице нашел…

Мужчина посмотрел на значок и улыбнулся, отчего нос его стал в два раза шире.

— Это старый значок, — сказал он. — Теперь разрядникам выдаются другие… Можешь выбросить.

Тренер надел Валерке на руки вовсе не такие уж тяжелые боксерские перчатки, зашнуровал, выставил свою ладонь и сказал:

— Бей!

Валерка несмело шлепнул тренера по широкой ладони.

— Еще! Смелее!

Валерка подпрыгнул и шлепнул сильнее. Потом еще, еще…

— Стоп! — сказал тренер.

Заполнив на Валерку карточку, он крикнул мальчишкам, колотившим бедную грушу:

— Покажите новичку первое упражнение!

— Есть!

Валерка подошел к вспотевшим мальчишкам и тоже несмело двинул черную грушу в упругий бок.

— Привет боксеру-разряднику! — услышал он знакомый голос.

Перед ним собственной персоной в трусах стоял Вовка Шошин и постукивал боксерскими перчатками друг о дружку.

— Привет, — сказал Валерка и, нагнув голову — бум-бам-бом! — замолотил по груше.

Валерка толкнул плечом тяжелую дверь и зажмурился: снег! Оттепель еще с неделю назад съела весь снег, слизала лед с тротуаров, и Валерке казалось, что зима больше не вернется в город. И вот снова школьный двор засиял, заискрился. Еще утром здесь чернели мертвые клумбы, ветер гонял вдоль остроконечной чугунной решетки грязные листья — все исчезло. Будто чья-то невидимая рука нанизала на пики решетки снежные комки. Из раструба водосточной трубы вылезла ледяная борода.

Валерка удивился:

— Опять зима?

Бросив на расчищенную дорожку портфель, скатал большущий ком и с гоготом обрушил на голову Вовки Шошина:

— Ура-а!

— Ты брось эти штучки, — ворчит Вовка, стряхивая с воротника комья снега. — А то не посмотрю, что председатель… так звездану!

— Попробуй…

— И попробую!

— Думаешь, я не могу звездануть? — показывает кулак Валерка. — Еще как!

— Ты не можешь! — уверенно говорит Вовка. — Не имеешь права: ты председатель…

Валерка хмурится. Его светлые брови так и ходят вверх-вниз. Никто не просил выбирать его… Взяли бы да и выбрали Колю Орлова. Или Люсю. Круглая отличница и еще здорово на скрипке играет. Выходит, если он председатель совета отряда, так теперь и драться нельзя? Выходит, кто хочет, может в любое время его по морде стукнуть, а он молчи?

Вовка идет рядом и улыбается. Он длинный, выше Валерки на целую голову. Глаза у него зеленые и хитрые. И волосы не как у всех людей. У всех людей или светлые, или темные. А у Шошина желтые, будто их в яичном желтке вымазали. Потом, Вовка врать любит. В этом деле никто с ним тягаться не может: чемпион. Никогда не знаешь, правду он говорит или врет.

— Валерка, а Валерка, — говорит Вовка, — заруби на носу: я тебя слушаться не буду… У меня такой уж характер: все делаю наоборот… от меня даже мама отказалась. Один раз чуть-чуть из школы не исключили. А ты для меня — тьфу! Я сам могу быть председателем… Да не хочу.

Валерка молчит.

— И вообще я человек отчаянный! — разошелся Шошин. — Меня даже старший брат боится… Я…

— Трепач ты! — говорит Валерка и тут же, растопырив руки, летит на тротуар: Вовка подставил подножку.

— Ну погоди!

Не отряхивая снег с пальто, Валерка бросается за Шошиным. Но длинного, увертливого, как ящерица, Вовку коротышке Валерке не догнать.

— Ух, надаю! — грозит он кулаком. — Подумаешь, характер… У меня тоже характер будь здоров!

Домой Валерка приплелся мрачный. Бросил в угол мокрый портфель. Стал вешать пальто — вешалка оборвалась. Прицепил за воротник. Щека горела, будто к ней горчичник прилепили. Бабушка (она приехала погостить из деревни), подняв на лоб очки, только покачала головой. Налила супу, пододвинула хлеб. Валерка поднес ложку ко рту, сморщился.

— Вот жизнь! Опять грибной… А на второе что?

— Рыба жареная.

Рыбу Валерка любил.

— Бабушка, — съев два куска щуки, похвастался он, — а меня сегодня председателем совета отряда выбрали. Единогласно!

— Ишь ты! — удивилась бабушка. — А я, грешным делом, подумала, что ты с кем-то подрался… Пионерским, значит, председателем назначили? Твой-то папка тоже начальник. Главный инженер и член этого… завкома…

— А я — начальник?

— А то как же! Раз председатель, значит, начальник. Ну, понятно, папка-то твой побольше начальник, а ты чуток поменьше. Ох ты боже мой! Росточком-то с мизинец, а тоже председатель! — Бабушка засмеялась, и морщинки паутинками разбежались по ее коричневому лицу.

После обеда бабушка пришила на рукав Валеркиной курточки две красные полоски.

— Ну как есть командир! — любовно смотрела она на внука. — Чапай!

Валерка глянул в зеркало и нахмурился: правая щека была такой же пунцовой, как и нашивки.

— Баб, — попросил он, — пришей-ка мне ленточки и на пальто.

— А это зачем? — удивилась бабушка.

— Нужно… Ну, чтобы и на улице было видно, что я началь… то есть председатель, — нехотя пояснил Валерка. — А то пристают тут всякие…

Вечером пришел с работы папа.

— Пап, я теперь председатель! — встретил его Валерка на пороге. — Как и ты… начальник!

— Растешь, брат, — усмехнулся папа, снимая пахнущее снегом пальто. — Позволь узнать: какой же ты председатель?

— Обыкновенный. Председатель совета отряда. Все-все руки за меня подняли… Посмотри, какие у меня нашивки!

— Нашивки-то красивые… Сам пришил?

— Не-е, бабушка… Я ей нитку в иголку вдел!

— Герой!

— Я бы и сам пришил, да у меня получится косо.

— Не можешь пуговицу пришить, а собираешься людьми руководить… Почему твой портфель на полу валяется?

— Сохнет, — сказал Валерка.

— Разболтанный ты человек, а руководитель должен все уметь делать и всегда быть подтянутым. С кого же пример брать, как не с руководителя? Зря, по-моему, тебя выбрали.

— Не зря, — сказал Валерка, — я подтянусь…

Он пошел было к себе в комнату, но у дверей остановился, ковырнул пальцем в носу и спросил:

— А как это — людьми руководить? Заставлять их? Требовать и…

— Погоди, погоди… Заставлять, требовать!

Папа задумался и стал ходить по комнате взад-вперед.

— Так недолго и дров наломать… Требовать нужно, только не это главное… Людей надо любить, сынок. Ну и придумывать тебе придется что-нибудь интересное, чтобы в отряде скучно не было.

Папа остановился, взял двумя пальцами Валерку за подбородок и заглянул в глаза.

— Дело большое, голубчик, доверили. Подтянись, а то с позором снимут тебя с председателей.

Валерка подобрал с полу портфель и отправился в другую комнату уроки делать. Но из головы не выходили папины слова. «Любить людей… Значит, Вовку Шошина тоже надо любить? За что? За то, что он дерется? И придумывать чего-то там надо. Как же все-таки руководить? С бабушкой надо потолковать, — решил Валерка. — Она старая, все должна знать».

— Ох, Валерушка, что тебе и сказать-то, — задумалась бабушка. — Много прожила я на свете, а вот, поди ты, руководить народом не доводилось. Ты уж лучше зайди после школы к отцу на работу и посмотри сам, как твой папка там председательствует… А я, Валерушка, больше чашками да поварешками руковожу.