Владимир Буренко - Политология

Критикуя уравнительные идеи Платона, Аристотель подчеркивает, что государство по своей природе не может быть до такой степени единым, как того требуют некоторые, и то, что формулируется как высшее благо для государства, ведет его к уничтожению. Для Аристотеля было ясно, «что государство при постоянно усиливающемся единстве перестает быть государством». Мыслитель впервые обстоятельно раскрывает содержание понятия «гражданин». Он рассматривает человека как существо политическое, а понятие «гражданин» (polites) определяется им через участие в суде и власти. Многие идеи Аристотеля и сегодня достаточно актуальны.

Известный древнегреческий историк Полибий (ок. 200–120 гг. до н. э.), сын одного из влиятельных политических деятелей Ахейского союза, был и политиком (играл большую роль в организации провинциального управления у ахейцев), и командующим их конницей, но широкую известность ему принесла «Всеобщая история» в 40 книгах. Полностью из этих книг сохранились только первые пять, остальные утеряны или сохранились частично. Отрывки дошедшей до нас шестой книги представляют для политической науки огромный интерес. В ней автор объясняет успехи Рима особенностями римского республиканского строя. Рассматривая проблему совершенного государственного устройства, преимущества и недостатки известных простых форм (монархия, аристократия, демократия), историк доказывает, что «совершеннейшей государственной формой надлежит признать такую, в которой соединяются особенности всех форм». В государстве римлян, как указывает Полибий, «были все три власти…причем все было распределено между отдельными властями и при помощи их устроено столь равномерно и правильно…что никто не мог бы решить, аристократическое ли было все управление в совокупности, или демократическое, или монархическое»[31]. Именно смешанное устройство является совершенным, ибо придает государству необыкновенную устойчивость.

В дальнейшем идеи Полибия о совершенстве смешанной формы правления разрабатывал древнеримский мыслитель Цицерон[32]. Развивая аргументацию Полибия в пользу смешанной формы правления, Цицерон отмечает не только устойчивость этой формы государства, но и наибольшую способность реализовать идею справедливости.

В Новое время идеи Полибия и Цицерона о распределении трех властей получили развитие в теории разделения властей Дж. Локка, Ш. Монтескье и других мыслителей.

В эпоху Средневековья в трактатах таких религиозных мыслителей, как Августин (354–430) и Фома Аквинат (1225–1274), предпринимались теоретические усилия для обоснования регулирующей роли церкви по отношению к государственной власти. Августин, живший на стыке двух миров, Древнего и Средневекового, разрабатывал свою социально-религиозную и политическую концепцию в условиях, с одной стороны, возрастающего авторитета христианства[33], а с другой – ослабления и распада государственной власти, приведшего к взятию и разгрому Рима готами. В ситуации разрыва политических связей, ранее скреплявших Римскую империю, и нарастания хаоса Августин ставит вопрос о соотношении двух властей (светской и церковной) и пытается доказать главенствующую роль божественной (церковной) власти, поставить государство под контроль христианской церкви.

Практическая реализация этой идеи наблюдалась в попытках утверждения в Европе папоцезаризма[34]. В ранний период Средневековья папа Геласий I (492–496), опираясь на идеи Августина, четко разграничивал сферы церковной и светской власти, сформулировал принцип дуализма светской и церковной власти, показал связь этих двух начал. В религиозных вопросах император подчиняется верховному иерарху, а в мирских делах клир подчиняется императору. Эта «точка зрения о разделении властей и о взаимоотношениях между ними была общепринятой вплоть до ХI в.»[35]. Однако c ХI в. усилиями папы Григория VII принцип верховной власти пап начинает распространяться и на политическую жизнь. Принятый при Григории VII документ под названием «Диктат папы» (1075) содержит следующий пункт: «Папа вправе низлагать императоров». Согласно этому положению, папа должен особенно внимательно следить за правителями и князьями. Если король следует не за Богом и церковью, а руководствуется своей волей, то он теряет право на власть. Папа обладает полным правом наказывать и миловать, низлагать светских правителей или вновь давать им власть. Но требования вассальной верности не удалось распространить на все европейские княжества. Вместе с тем важно подчеркнуть, что в борьбе с таким видением властного устройства начинают формироваться различные образы земной власти. Например, во Франции в этот период феодалы стали поддерживать идею независимой от папы, но зависимой от феодалов королевской власти.

Следует отметить, что именно в этот средневековый период обозначился переход от древней политической культуры, ядром которой выступали политические ценности в рамках неструктурированного общества-государства, к основаниям новой европейской культуры, к началам дифференциации государства и гражданского общества. Действительно, в Древнем мире политика характеризовалась высшим искусством (Аристотель), общество не мыслилось иначе как политически объединенным народом, государство представлялось в качестве высшей ценности для гражданина. «Из всех общественных связей для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством»[36] – вот наставление мыслителя, гражданина и государственного деятеля Цицерона римской молодежи. Все модели властного устройства рассматривались в рамках нерасчлененного общества-государства. Древний мир не знал отделенного от общества государства и отделенной от государства религиозной сферы.

В противоположность этому средневековая культура раскалывается, появляются ценности, альтернативные государству. В раннехристианской мысли отсутствует «обожествление» государственной власти, что было особенно характерно для древневосточной культуры и императорского периода Рима.

В Средневековье наряду с государством и вне его появляется религиозный институт – церковь, развивающая и отстаивающая иные взгляды не только на мироустройство, но и на место и роль государства в этом мире. Более того, как в теоретической мысли (Августин, Аквинат), так и во всей средневековой культуре четко просматривается тенденция возвышения религиозно-духовных образцов над политическими, выполнения первыми в лице церкви контрольно-регулирующей функции по отношению к государству. Возникает идея и развивается институт внешнего по отношению к государству социокультурного регулятора власти.

Но чтобы появился такой альтернативный государству институт, как церковь, история должна была принести ему в жертву многообразие древнегреческой и римской классики, плюрализм богов и философий. В средневековую эпоху история сконцентрировала дух и верования в одной церкви. Стала зарождаться сила, способная конкурировать с государством, способная вести с ним диалог о власти.

Именно в связи с этим можно говорить о началах формирования идеи и практики гражданского общества в европейской культуре, иных идеалов, более значимых, чем политические. Именно здесь начинает созревать понимание земной власти – как неизбежного зла (зло вытекает из природы человека как свободного творения), так и необходимости ограничения власти государства (царства дьявола) во имя защиты духа человеческого. Характерно, что именно в этот период появляется тема сопротивления земной власти, выдвигается идея различения таких аспектов власти, как ее сущность, происхождение и реализация. В европейской политической мысли значительное внимание этим проблемам уделял Фома Аквинат, в русской политической мысли – Иосиф Волоцкий. Таким образом, в литературе Средневековья в религиозно-философской форме получает теоретическое обоснование идея и практика необходимости регулятивного воздействия на политическую власть.

В Византии разрабатывался иной механизм взаимодействия церкви и государства: на основе принципа симфонии, т. е. взаимного их согласия при сохранении независимости. Государство признавало для себя внутренним руководством церковный закон, а церковь считала себя обязанной повиноваться государству[37].

Однако при всех различиях альтернативных концепций государства, возникших в христианской литературе, важно подчеркнуть, что церковь в этих концепциях выступила институтом социальной регуляции власти. Альтернативные модели власти (верховенство церковной власти, симфония двух властей и др.) в лице церкви являли собой механизм воздействия на власть в духе того или иного идеала. Таким образом, в историческом плане церковь впервые выступила институтом регуляции власти, находящимся вне власти. И шаг, который затем сделал Макиавелли[38], был уже подготовлен ранее религиозными мыслителями, которые выделяли мир (мирские дела) и два учреждения в нем: церковную и королевскую власть. Так государство и общество начинают рассматриваться как отдельные институты.