Галина Гордиенко - Алое платье

ГЛАВА 1

ССОРА С РОДИТЕЛЯМИ

Ира исподлобья смотрела на мать и тоскливо думала: «Замолчишь ты когда-нибудь или нет?»

Не вслушиваясь, она лишь привычно наблюдала, как шевелились материнские губы, и на скулах вспыхивали некрасивые красные пятна. Мама, нервничая, всегда так краснела.

Время от времени до сознания девочки все же пробивались некоторые слова, и она раздраженно морщилась. Ира тысячи раз их слышала. А может быть — сотни тысяч раз. Они давно потеряли всякий смысл, шум дождя за окном говорил Ире гораздо больше.

Резкие порывы ветра сгибали в дугу старую березу у дома, а звонкие частые удары капель по стеклу однозначно давали понять — на улицу не сбежать. И не потому, что боится промокнуть, просто родители из дома не выпустят. Воскресенье погублено — это ясно.

Мама повысила голос, Ира настороженно покосилась на отца. Хорошо, он пока помалкивал, делал вид, что смотрит футбол. Но Ира прекрасно видела — уши у папы красные, он еле сдерживается.

Ира с трудом удержала тяжелый вздох: и что уж такого страшного она сделала? Подумаешь, прогуляла вчера школу. Первый раз после Нового года. Бродила с Таней по магазинам, присматривала платье на выпускной вечер, все-таки вот-вот закончит девятый класс. Меньше двух месяцев осталось.

Нет, что за нудные у нее родители?! Одно и то же, одно и то же. Из года в год, по сотню раз в неделю, как только мозоли на языках не натрут?

Учиться, учиться и учиться! Быть скромной, не гоняться за тряпками, не думать о мальчишках, все это она успеет.

Что еще?

О-о-о! Каждый час сегодня — вклад в будущую взрослую жизнь. Просто преступление не ценить собственное время! Вот окончит отлично школу, затем поступит в университет, окончит и его. Найдет работу по душе и тогда…

Тогда — они за нее спокойны. Тогда — свобода!

«Я не доживу, — мрачно думала Ира. — И потом — на кой черт мне через столько лет тряпки? Или мальчишки. Окончу институт, сколько мне будет? Двадцать? Нет, больше. Кажется, двадцать два – двадцать три. Кошмар, на третий десяток пойдет! Старуха почти. Самое время очаровывать Сережку Стрепетова…»

Ира снова бросила быстрый взгляд на папу и зябко поежилась: вот уж кто ее за человека не считает. Так, за никчемное существо, осложняющее им с мамой жизнь. Ни на что не способное. Ни на что не годное. Пустое и жалкое.

Но это же неправда!

Наконец мама выдохлась и сурово посмотрела на провинившуюся дочь. Ира поспешно пробормотала:

—Не сердись, ма, я все поняла.

—Поняла она, — раздраженно хмыкнул в своем кресле папа. — В который раз ты это говоришь?

Ира пожала плечами. Мама с досадой воскликнула:

—Ну что, что тебе понадобилось в тех магазинах? У тебя ведь все есть!

Это мама зря сказала. Ира, заставлявшая себя держаться в рамках, вспыхнула словно порох. Она даже про папу забыла. И про то, что при нем нужно сдерживаться.

Покраснела, отбросила со лба густую светлую челку и закричала:

—Что у меня есть? Что?!

Мать с отцом переглянулись. Ира нервно одернула длинный джемпер.

—Эти полудетские тряпочки?! Такие лишь в пятом классе носят!

Мама поспешно отвернулась, пряча улыбку. Зато Ира едва не всхлипнула от обиды. Сморгнула невольные слезы и прошептала:

—Вы мне даже краситься толком не разрешаете. Только тушь и тени, да чтоб незаметно, а помаду уже нельзя.

—Ты еще ребенок…

—Я — ребенок?! — возмущенно перебила маму Ира. — Да мне через три недели пятнадцать исполнится!

—Преклонный возраст, — язвительно заметил папа.

—В прошлом веке в пятнадцать уже рожали!

—Дурное дело — не хитрое.

—А Шекспир?!

—При чем тут Шекспир? — вяло удивилась мама.

—Про Джульетту забыла? Ей всего четырнадцать было, когда она влюбилась! Классика, между прочим!

Папа захохотал. Мама растерянно пробормотала:

—Но при чем тут магазины?

—При том! Хочешь знать, что я там присматривала?

—Ну…

—Платье на выпускной вечер, вот! И не какую-нибудь скромную тряпочку для тринадцатилетних, а настоящее! Понимаешь — настоящее!

Папа выключил телевизор. Небрежно отбросил в сторону пульт и с нехорошим интересом спросил:

—Настоящее — это как?

—Так! — вызывающе крикнула дочь. — С открытой спиной и плечами! С двумя разрезами вдоль бедер! Алое-алое и тоненькое-тоненькое… — Ира задохнулась от волнения и жалко пролепетала: — Оно мне ужасно идет, я померила!

Мама всплеснула руками и беспомощно посмотрела на мужа. Он какое-то время внимательно рассматривал раскрасневшуюся девочку, потом с насмешкой бросил:

—И кто тебе его купит? Алое-преалое? Без плеч и с разрезами?

Ира приложила ладони к пылающим щекам. И удивленно протянула:

—Вы с мамой, кто еще? На день рождения. Честное слово, других подарков не нужно, только это платье. Оно не очень дорогое.

—Судя по твоим словам, оно не для школьницы, — угрюмо возразила мама.

—Я и не собираюсь надевать его на уроки! Только на выпускной или на дискотеки!

—Но Ириша…

—Да что ты с ней говоришь? — неожиданно вскипел папа. — Это же бесполезно!

Мама грустно посмотрела на дочь и вышла из комнаты. А папа остановился перед девочкой и холодно сказал:

—Если хочешь в подарок платье, поищи что-нибудь приличнее. Пока учишься в школе, и мы с матерью тебя одеваем, даже речи не может быть о подобных тряпках.

Ира удрученно молчала: опять она сорвалась. И так глупо. Знала ведь — не поймут. Только разозлятся. Папа вон снова смотрит на нее, как на тлю какую. Наверняка считает: у дочери в голове одни тряпки. И мальчики. Или действительно так?

Вот уж нет!

Папа смерил Иру насмешливым взглядом:

—Тоже мне — Джульетта!

                                                     ***

Из дома Ира все же выбралась. Правда, уже после обеда, когда прекратился дождь, да и безобразный утренний скандал немного забылся.

Девочка негодующе хмыкнула: мама потом полчаса разъясняла, насколько она, Ира, не права. Мол, радоваться должна, что еще ребенок, и все ее основные проблемы решаются родителями. И незачем спешить взрослеть, всему свое время. Да и папу расстраивать не стоит, он очень ее любит. Единственная дочь, папа так о ней мечтал, так радовался, когда она родилась…

Любит, как же! Ира пнула брошенную кем-то на тротуар банку из-под пива. И поморщилась от противного дребезжащего звука.

Любил бы, не вел бы себя так. Деспот, вот он кто! Думает, если вырядит ее в детские платьица, это что-то изменит. Взрослеть она перестанет!

Ира задержалась перед витриной магазина и хмуро покосилась на собственное отражение: ну и детский сад! Рожица кругленькая, глазки тоже, волосы в косички собраны — папа даже мелирование не разрешил сделать, как и нормальную модную стрижку — и одета как десятилетка. Джинсы, простенькие кроссовки и обычный джемпер.

Понятно, что папа всерьез ее не воспринимает. Вот видел бы он Иру в том алом платье… Хоть разочек!

Ира помрачнела. В эти секунды девочка буквально ненавидела родителей. Они калечили ей жизнь!

Не хотели понимать — она уже взрослая. Совершенно взрослая. Это раньше четырнадцатилетние подростки считались детьми, теперь — совсем другое время. Ведь когда папа с мамой росли, и приличных компьютеров не было. И сотовых телефонов. И пластиковых карт. И МР-3 плееров. И кабельного телевидения…

Мрак!

Ира грустно улыбнулась: знали бы они, о чем дочь мечтает, что читает, какие фильмы по видику смотрит, с кем в Интернете болтает, о чем говорит с подругами…

Нет, папа с мамой удивительно отсталые люди! «Тормоза», как сказали бы одноклассники. Работа, книги, да музыка — больше ничто их не интересует.

Ира пренебрежительно хмыкнула: да и музыка-то — одно название. Слушают старье всякое, что только в нем находят? Классика. Якобы из вечных ценностей. Наивные!

Ну кому, скажите, сейчас нужны Вивальди или Бах? Моцарт или Чайковский? Уши вянут от подобного занудства. Ни ритма, ни смысла. В сон клонит.

А стоит ей поставить «Татушек» или «Танцы минус», или даже Майкла Джексона, как мама болезненно морщится, а папа тут же напоминает про наушники.

Незаметно Ира дошла до магазина, где вчера днем они с Таней любовались ярко-алым вечерним платьем. Тем самым. Оно делало Иру восхитительно взрослой. Особенно, когда она распускала дурацкие косы.

Ну кто, кто сегодня носит косы?!

Даже Таня невольно отметила, как классно смотрится Ира в новом платье. А уж Мишина всегда в тряпках хорошо разбиралась.

Ира поморщилась и неохотно признала: Таня вообще одевается лучше всех девчонок в классе. А может, и в школе.

Оригинально одевается, ни на кого не похоже. Не столько из журналов мод берет свои идеи, сколько сама придумывает. Мишина это умеет. А она, Ира, нет.