Геомар Куликов - Как я влиял на Севку

child_prose Геомар Георгиевич Куликов Как я влиял на Севку

Жил себе спокойно на свете одиннадцатилетний человек по имени Костя, по фамилии Горохов. Был он отличником, считался хорошим пионером. Любил книжки про смелых, мужественных людей и пользовался уважением товарищей.

Но однажды на него свалилась, как он сам считал, большая неприятность. Ему поручили подтянуть одноклассника Севку Мымрикова, лентяя и двоечника.

С этой минуты кончилась спокойная жизнь Кости.

О том, как Костя Горохов «влиял» на Севку и что из этого получилось, вы, ребята, узнаете, прочитав эту повесть.

1966 ru LT Nemo FictionBook Editor Release 2.6 17 November 2014 17E52F9C-2213-46D1-A4CA-E198BF4155CD 1.1

1.0 — создание файла (LT Nemo)

1.1 — добавление иллюстраций, замена обложки, исправление ошибок (com2)

Куликов Г. Г. Как я влиял на Севку Советская Россия Москва 1966 Куликов Г. Г. Как я влиял на Севку. Рисунки Ю. Зальцмана. 142 с., илл. Геомар Георгиевич Куликов Как я влиял на Севку Повесть для детей младшего и среднего школьного возраста Редактор К. К. Покровская. Худож. ред. М. В. Таирова. Техн. ред. В. А. Авдеева. Сд. в наб. 8/II-65г. Подп. к печ. 22/IV-65 г. Формат бум. 60x 84 1/16. Физ. печ. л. 9,0. Уч.-изд. л. 6,25. Изд. инд. ДЛ-385. А03988. Тираж 100 000 экз. цена 31 коп. в переплете. Тем. план 1965 г. № 303. Издательство «Советская Россия» Москва, проезд Сапунова, 13/15. Книжная фабрика № 1 Росглавполиграфпрома Государственного комитета Совета Министров РСФСР по печати, г. Электросталь Московской области, Школьная, 25. Заказ № 105. К читателям Издательство просит отзывы об этой книге и пожелания прислать по адресу: Москва, Центр, проезд Сапунова, д. 13/15, издательство «Советская Россия»

В класс я пришёл первым. И только успел положить портфель, как в дверях появился Игорь Булавин, наш председатель совета отряда. Он посмотрел на меня и сказал:

— А знаешь, твоя кандидатура, пожалуй, самая подходящая.

Я хорошо знал манеру Игоря разговаривать и ждал, что будет дальше.

Он, не торопясь, положил портфель на парту, одёрнул рубашку, поправил галстук; провёл ладонью по гладко причёсанным волосам и продолжал:

— Дело в том, что у меня есть к тебе серьёзное дело.

«Бывают же нудные люди, — думал я. — Из таких, наверно, получаются потом всякие чиновники и бюрократы, про которых пишут в газетах».

Любого другого на месте Игоря моё молчание обязательно бы разозлило. А Игорь глазом не моргнул. Будто так и надо: он говорит — другие слушают.

— Так вот, — голос Игоря зазвучал, торжественно, — ты отличник, Горохов?

Это мне не понравилось.

— Ну, отличник, сам знаешь, а что?

Игорь на мой вопрос не обратил внимания и ещё торжественнее спросил:

— Ты пионер, Горохов?

Тут я окончательно понял, что меня ждёт крупная неприятность и не выдержал:

— Да не тяни! Говори, в чём дело?

— Дело в том, что совет отряда даёт тебе очень ответственное поручение. Ты должен повлиять на пионера нашего отряда Всеволода Мымрикова. Мы всё время с ним работу в одном направлении вели: «слушали» да «постановили». Вот и никакого толка. Твоя задача — подружиться с ним. Не нотации и морали читать, а подружиться и помочь.

Я выслушал Игоря до конца и как только мог, спокойно сказал:

— Ты спрашивал, отличник ли я. Так вот, считай, что я уже не отличник.

— Как это? — удивился Игорь.

— Очень просто, — объяснил я. — Сегодня же на географии — меня спросить должны — получаю двойку, но связываться с Севкой не буду.

— Ага, — кивнул головой Игорь. — Считай, что отличником я тебя не считаю. Но ты ведь ещё пионер. Значит, пионером тебя тоже не считать?

— Считать — не считать! — рассвирепел я и, вылетев из класса, так хлопнул дверью, что зазвенели стёкла.

В коридоре я чуть не сшиб с ног Вовку Краснопёрова, своего соседа по парте.

— Ты это чего? — удивился он.

— С нашим уважаемым председателем разговаривал…

— Понятно! — засмеялся Вовка. — А что он?

— Дал поручение: подтянуть Севку Мымрикова.

Вовка свистнул:

— Весело! Только, по-моему, возиться с Севкой — всё равно, что воду в решете таскать. Дохлое дело.

Я не успел ответить. За моей спиной кто-то хмыкнул. Мы с Вовкой обернулись.

Возле нас с портфелем под мышкой стоял Алик Камлеев.

— У нас в школе, — сказал он, — к сведению некоторых, всегда помогали отстающим ученикам.

Алик учился с нами первый год и через каждые два слова повторял: «А у нас в школе», «А в нашей школе»…

— Слушай, — сказал Вовка. — Взялся бы ты за это дело, а? Показал, как у вас в школе помогают отстающим, а?

— И показал бы. Если бы мне поручили.

Вовка хотел, было съехидничать, но тут к нам подошёл Толя Овчинников, длиннющий и тощий, словно жердь.

— Привет! О чём речь?

— Горохову прикрепили Севку Мымрикова, — объяснил Вовка.

— Ясно, — сказал Толька. — И он теперь принимает поздравления?

— Вроде того, — сказал Вовка.

У Тольки были какие-то там необыкновенные математические способности. Он запросто решал задачки, над которыми пыхтели восьмиклассники. Другого на его месте раздувало бы от важности. А Толька — хоть бы что. Поглядывает с высоты своего высоченного роста и добродушно посмеивается.

— Ладно, — сказал я, — торжественное заседание объявляю закрытым!

— Принято единогласно! — поднял руку Толька. — Если по моей части что потребуется…

— Данке, — сказал я. — Ауфвидерзеен!

На уроке мы с Вовкой стали смотреть на Севку.

Это оказалось довольно занятно — наблюдать за человеком, когда сам он этого не замечает. А особенно за таким, как Севка.

Севка ел конфеты. Разворачивал под партой, саму конфету отправлял в рот, а бумажку скатывал в комочек и, положив на ладонь, щелчком посылал в класс.

Сначала Севка конфеты сосал. Потом это ему, как видно, надоело и он стал их грызть. Когда Лидия Сергеевна, учительница русского языка, оглядывалась на подозрительный звук, Севка делал такую физиономию, что каждый видел: если и есть в классе ученик, который самым внимательнейшим образом слушает преподавателя, то этот ученик и есть он — Всеволод Мымриков.

Скоро конфеты у Севки кончились. Он подпёр кулаками подбородок и, как мне показалось, заскучал. Но не такой он был человек, чтобы скучать долго. Что он такого сделал, не знаю, только минуту спустя Томка Новожилова, сидевшая перед Севкой, жалобно воскликнула:

— Лидия Сергеевна, а Мымриков опять…

— Опять, Мымриков? — обернулась Лидия Сергеевна.

— Я?! — Севка даже руками развёл от негодования. — Да провалиться мне на месте… Да…

Севка ещё долго бил себя в грудь, а потом, когда Лидия Сергеевна сердито на него прикрикнула, сделал обиженное лицо и принялся вздыхать. Сперва тихо. Потом всё громче и громче. Пока, наконец, Лидия Сергеевна опять не прервала урок.

И так до самого звонка.

На перемене ко мне подошёл Игорь Булавин.

— Как прикажешь понимать твои выходки?

— Какие? — не понял я.

— Хлопнул дверью. Убежал. Отказываешься от пионерского поручения.

Мне было не очень-то весело, но я засмеялся.

— Чудак, я ведь пошутил перед уроком. Я с большим, ну, просто с огромным удовольствием буду заниматься с Севкой. Мне давно хотелось взять на воспитание какого-нибудь лодыря и разгильдяя и сделать из него образцового, прямо-таки показательного ученика!

— Совсем другой разговор, — сказал удовлетворённо Игорь. — Я так и думал, что твоя кандидатура будет самой подходящей.

— И ты ещё мог сомневаться?! — всплеснул я руками.

Игорь посмотрел на меня строго.

— Я с тобой разговариваю совершенно серьёзно и официально.

— А как же иначе? — удивился я. — Конечно.

— Что касается твоего освобождения от других поручений, мы этот вопрос обсудим на ближайшем совете отряда. И не беспокойся. Мы тебе условия создадим.

— Разве я беспокоюсь? — сказал я. — Да за таким председателем мы как за каменной стеной!

Игорь покачал головой:

— Смотри у меня!

Так и сказал: «Смотри у меня!» — и важно прошествовал дальше.

До конца уроков я ломал голову: как подступиться к Севке?