Анна Антонова - Роман со вкусом капучино

Аля смутилась и неожиданно честно ответила:

– Да. Иначе зачем бы я в киноколледж пошла? А ты?

– И я, – с потешно виноватым видом развел руками Дима. – Иначе зачем бы я в школу искусств пошел?

Они одновременно рассмеялись, и Аля впервые со дня их знакомства подумала, что Дима не так уж плох, как она себе вообразила.

– Кстати, там еще ограничение по возрасту есть, – неожиданно сказал он.

– Ты же говорил, документы на прослушивании не спрашивают, – смутилась Аля. – На нас ведь не написано, что мы еще школу не окончили?

– Да нет, – засмеялся Дима. – По верхней границе. Девушек принимают до двадцати двух лет, юношей – до двадцати пяти.

– Ничего себе! – возмутилась она. – Что за дискриминация?

– Дефицит, как везде, – усмехнулся Дима.

Аля искоса взглянула на него и благоразумно решила не уточнять, где еще дефицит парней.

– А если кто-то пройдет три тура, а потом выяснится, что он старше? – вместо этого поинтересовалась она.

– Тогда не знаю.

– Нам на литературе рассказывали, – не унималась она, – что Шукшин в двадцать пять лет в театральное поступил и там над ним все смеялись.

– Таких, как Шукшин, или Ломоносов какой-нибудь, единицы, – философски заметил Дима. – Нелепо полагать, что это наш случай.

– Не веришь ты в чудеса, – вздохнула Аля.

– А ты как будто веришь, – отозвался Дима, и она не нашла что возразить.

Они свернули с Арбата, и их словно невидимой стеной отрезало от шумной пешеходной улицы.

– Староколенный переулок, – прочитала Аля и хихикнула, пытаясь представить неведомые «старые колена».

В этом уютном месте со старинными особнячками мало что напоминало о современности.

– Будто в другом веке оказались, – прочитал ее мысли Дима.

Аля с подозрением покосилась на него – к чему бы эта телепатия? – но решила списать на банальное совпадение и штампы сознания.

Когда они вошли во двор училища, толпившаяся там публика подозрительно оглядела вновь прибывших.

– Ничего себе, – присвистнул Дима, разглядывая народ. – Как нас много…

– Конкурс – двести человек на место, – напомнила Аля. – И мы портим статистику.

– Да ладно, знаешь, сколько тут таких!

– Думаешь, кто-то еще развлекается поступанием в театральное? – с сомнением протянула она, но Дима уже не слушал:

– Пойду проверю, есть ли мы в списке.

– Ты же нас записал.

– Ну мало ли. А то прождем, как дураки, и уйдем ни с чем.

«Ну и хорошо», – чуть было не ляпнула Аля.

Идея пойти поступать в театральное училище внезапно перестала ее радовать. Ох, не оберутся они позора! Хотя…

Аля скептически оглядела других претендентов – неужели они хуже всех? Да не может этого быть. Все-таки не совсем дилетанты – она год в киноколледже отучилась, а Дима вообще кучу лет в своей школе искусств болтается. Значит, у него и шансов больше? Вот будет прикол, если он пройдет, а она нет…

– А что, и правда петь просят? – услышала Аля и обернулась: рядом стояли девчонки в угрожающе коротких юбках, размалеванные как куклы.

Ничего себе, девочки пришли в театральное поступать! Интересно, они ни с каким другим заведением «Щуку» не перепутали?

– На прослушивании – почти никогда, – отозвалась вторая. – Это уже потом, на втором-третьем туре.

«Ну и славно», – порадовалась про себя Аля. Пение и танцы ей толком не давались. То есть ни ухо, ни ногу ей медведь не отдавил, но и особыми талантами она в этих сферах не блистала. Могла, конечно, и спеть, и сплясать, но сама понимала – средненько получается, не сказать, что гениально.

– Все равно это не главное, – продолжала первая девица, и Аля против воли начала прислушиваться к разговору – все равно абитуриентов во дворе толкалось так много, что отходить было некуда. – Пение и танец для актера – таланты второстепенные. На прослушивании важно спеть с душой, а попадаешь ли в ноты или нет – дело десятое. Есть даже термин – актерский вокал. Андрей Миронов так пел, или, там, Харатьян. Голос и слух средние, зато обаяния море!

«Ох, ничего себе!» – приуныла Аля. Девицы, несмотря на дурацкий внешний вид, неплохо подготовились! Может, так и надо было одеваться?

– Кстати, девушкам на прослушивание желательно приходить в юбке, – заметив Алин интерес и окинув ее оценивающим взглядом, заметила вторая девица.

Ну вот, а она специально надела джинсы, чтобы не выпендириваться и не отвлекать внимание комиссии!

– Да, – вмешался в беседу какой-то парень, – но длина юбки должна просматриваться где-то в районе колена, а не…

– А парню желательно быть высокого роста, – отбрила первая девица, не дав ему закончить волнующую фразу.

– Ой, да ладно, – отмахнулся парень. – Много у нас высоких актеров!

Аля слушала и поражалась – и все эти люди хотят стать актерами. Высокие отношения!

Вернулся Дима:

– Все о'кей, мы в списке есть.

– Круто, – хмуро отозвалась Аля. Настроение успело совсем испортиться. – И что теперь?

– Теперь ждать, – вздохнул он.

– Долго?

– Пока не вызовут.

Словно услышав его, на крыльцо взбежал парень с футбольным мячом под мышкой, развернул какую-то бумажку и позвал:

– Товарищи абитуриенты!

Шум, как по команде, смолк, все повернулись на голос.

– Сейчас я буду вызывать по десять человек. Те, кого я назову, выходят на крыльцо, а потом идут за мной.

И парень начал громко выкликать фамилии. Пока собиралась первая десятка, во дворе стояла тишина – все боялись пропустить свою фамилию, – но как только парень увел испуганную стайку, резко зашумели голоса, будто у телевизора включился звук.

– Из десятки обычно один кто-нибудь проходит…

– И это еще хорошо, чаще всего – ни одного!

– А там хоть слушают или сразу обрывают?

– Да когда как – чаще всего долго слушают.

– А в ГИТИСе…

– Какой ГИТИС, он давно уже РАТИ называется, деревня! Российская академия театрального искусства!

– Какая разница! Так вот, в ГИТИСе на первом же прослушивании спеть просят.

– А ты там прошел?

– Только прослушивание. На втором туре срезался…

У Али голова пошла кругом. Она почувствовала себя совсем не в своей тарелке – люди готовятся, собирают информацию, ходят на прослушивания во все театральные подряд, а они пришли дурака валять! Да их гнать отсюда надо, чтобы не тратили время занятых людей…

Аля покосилась на Диму: будь она одна, давно ушла бы. Но нельзя – что скажут и ее, и его одноклассники, узнав, что они струсили? Аля усмехнулась: а что они скажут, узнав, что они дружно провалились?

– Весело? – заметил ее улыбку Дима.

Аля хотела по привычке отбояриться, что-нибудь придумать на ходу, но потом решила: хватит уже стараться непонятно для кого и строить из себя то, чем она не является! Не нравится какая есть – ну и до свиданья! И она, недолго думая, изложила весь извилистый ход своих мыслей.

Как ни странно, Дима вовсе не начал морщиться и зевать от скуки – выслушал вполне внимательно, с серьезной миной. Але даже шальная мысль в голову постучалась: а вдруг? – но она решительно захлопнула перед ней дверь. Хватит с нее неудачных романов!

– Ну и что, – не подозревая о ее метаниях, безмятежно отозвался Дима. – Скажем: просто на разведку ходили – что и как. Чтобы в следующем году быть во всеоружии. Кстати, тут, говорят, осенью подготовительные курсы начинаются. Там актерское мастерство преподают, сценическую речь, движение и все такое. Можно будет пойти.

– Что, мы уже всерьез поступаем в театральный? – изумилась Аля.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Дима. – Ты думала, куда после киноколледжа пойдешь?

– Я… э… – замялась Аля.

Думать-то она, конечно, думала, но обсуждать свои планы с малознакомым парнем была пока не готова.

– Почему бы и не в театральный, – по-своему расценил ее замешательство он.

– Да, – собралась с мыслями Аля. – И правда. Тем более это ничему не помешает – прослушивания в июне, документы вообще в последнюю очередь подают… Можно, кстати, и на курсы походить.

Она пыталась скрыть за многословием вдруг напавшее на нее смущение, но Дима, казалось, ничего не замечал:

– Ну да, они по субботам-воскресеньям, значит, учебе не помешают.

– Помогут, – мрачно кивнула Аля.

Из дверей тем временем начали выходить абитуриенты первой десятки. Их тут же обступили, забросали вопросами:

– Ну как там? Комиссия не злая?

– Долго слушают?

– Вы прошли?

Смущенные парни и девчонки отделывались односложными ответами и явно спешили поскорее скрыться с глаз долой.

– Неужели и мы так же улепетывать будем, только чтобы не объяснять, что не прошли? – вслух задумалась Аля.

– Да ладно, Алька, не парься, – неожиданно фамильярно отозвался Дима. – Все нормально будет.

Она грустно усмехнулась – что и требовалось доказать. Он такой же, как все.