Галина Гордиенко - Алое платье

—Но я все равно тебя больше всех на свете люблю!

Пес приободрился и застучал по полу лохматым хвостом. Ира украдкой перевела дыхание и подумала: «Интересно, что за порода? В жизни таких громадин не видела».

Алена затащила гостью в комнату. Сунула в руки потрепанную толстую книжку и скомандовала:

—Читай!

Она толкнула Иру к дивану, а сама упала на серо-голубой, довольно пушистый ковер. И выжидающе подняла веснушчатое личико на новую няню.

Алене она нравилась. Особенно привлекали Ирины косы. Ни у кого из Аленкиных знакомых нет таких толстых и длинных кос! С кудрявыми и пушистыми кончиками. Светлые-светлые, почти белые. Жаль, в них позабыли вплести ленты. Алена тут же решила — лучше красные. Яркие-яркие!

Петюнчик тоже исподлобья рассматривал незваную гостью. Склонял тяжелую голову. Вывешивал наружу язык. И озабоченно пыхтел.

Его суровый, испытывающий взгляд почему-то тревожил Иру. Она искренне не понимала, зачем заводить в доме таких огромных псов. Ладно там пуделя какого-нибудь или спаниеля. Пусть — кошку. Можно хомячков. А этот страшный зверь любого волка на лоскутки раздергает, жуть — не собака.

—Ну что же ты? — поторопила няню Алена.

Ира нервно сглотнула. Залезла с ногами на диван — так, на всякий случай — и сурово приказала себе: «Начинай! Это работа. Первая в твоей жизни. И возможность доказать родителям, что ты — взрослая. Не говоря уже об алом платье. Для выпускного…»

И она вслух прочла название:

—Мертвые души!

Ахнула, не веря собственным глазам. И прочла его еще раз. Уже про себя.

Алена невинно улыбнулась и пропела:

—Ну же, читай! Это любимая мамина книга. И моя. Я начало даже наизусть помню. Вот, смотри! «В ворота гостиницы губернского города NN, — правда, забавное название? — въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка…»  Рессорная, знаешь что такое?

—Что? — тупо спросила Ира, так и не прочитавшая пока ни строчки.

—Это такие хитрые пружины, — важно пояснила Алена, — чтоб с пассажира душу не вытрясло на наших дорогах.

Ира открыла рот. Петюнчик явственно хмыкнул. Алена увлеченно продолжила:

—Значит, э-э… «бричка, в которой ездят холостяки…» Холостяки — это…

—Я знаю,— откашлявшись, перебила Ира.

Малышка посмотрела на няньку с нескрываемым уважением и призналась:

—А мне объяснять пришлось. Маме.

Алена пошлепала пухлыми губами, собираясь наконец закончить длинное и красивое предложение Гоголя, но Ира не дала. Спрятала книгу за спину и умоляюще попросила:

—Знаешь, я «Мертвые души» даже в школе не одолела. Давай что-нибудь другое, а? Полегче.

—Бунина? Там тоже очень-очень много незнакомых слов. Незнакомых и красивых, — с готовностью воскликнула Алена.

—Нет!

Петюнчик крякнул и укоризненно покачал головой. Покрасневшая Ира сердито прошипела в его сторону:

—Тебя это вообще не касается!

И отвернулась, чтоб не видеть ироничного взгляда проклятой собаки. Будто она понимала, что здесь происходит.

—Что тогда? — озадаченно сморщила лоб Аленка. — Булгакова? Лермонтова? Может, Чехова?

Ира застонала и безнадежно поинтересовалась:

—А сказки у тебя какие-нибудь есть?

—Есть,— обрадовалась Алена. — Я их в детстве читала!

Она убежала в другую комнату, а Ира окаменела на своем диване. До девочки только сейчас дошло: ЧТО она сказала черному монстру.

Оскорбила!

Вон пес теперь как на нее недобро косится. И пасть приоткрыл явно специально, чтобы Ира его клыки как следует рассмотрела. Громадные. Белые. Острые. Как бивни у слона.

Издевается, гад!

Ишь, задышал, задышал-то… И облизнулся плотоядно, хищник мерзкий! Интересно, среди собак бывают людоеды? Не может быть, чтобы здесь, почти в центре города, ею отобедали…

Ира осторожно потянула к себе подушку и прикрыла весьма аппетитные, как внезапно показалось, колени. Пожалела, что до сих пор не села на диету. Давно ведь собиралась. Перейти на мюсли и…

Петюнчик плотоядно облизнулся и заметно придвинулся к дивану. Круглые темные глаза нехорошо блеснули.

Ира ойкнула и горячо пообещала себе обойтись без мюсли. Кефиром! С нее хватит. На кости, она надеялась, зубастый проглот не бросится. Ишь, язык вывалил! Слюни прямо на палас роняет…

Сгибаясь под тяжестью книг, в детскую вернулась Аленка, и Ира вздохнула с нескрываемым облегчением. Сейчас крошечная фигурка в потрепанных джинсах и ярко-зеленом свитере вовсе не казалась немощной или слишком хрупкой.

Черный монстр малышку слушался!

И этим все сказано.

Алена жестом фокусника разбросала по всему паласу свою добычу и утверждающе сказала:

—Значит, ты любишь сказки.

—Ага,— кивнула Ира.

—Какие?

—Попроще что-нибудь, — поспешно заявила нянька.

—О спящей царевне?

—Чтобы картинок побольше, а текста поменьше, — уточнила Ира.

Алена сдвинула рыжие бровки и задумалась. Потом удрученно пробормотала:

—Значит, тебе в детстве сказок не читали…

—Точно,— обрадовалась подсказке Ира. — Поэтому я их и люблю.

—О Золушке сойдет?

Ира почесала затылок, и Аленка снова пошла на уступки. Протянула яркую тонкую книгу.

—Это о Маше и трех медведях.

Ира расслабилась: дело явно шло на лад. Гоголь, Чехов и Булгаков на время откладывались. И слава Богу.

Ира невольно усмехнулась: вот если бы на ее месте оказалась Танька Мишина… Наверняка бедная малютка через неделю уже слушала бы Достоевского! Или Виктора Гюго. Или Бальзака. Или учила наизусть стихи Ахматовой.

От Мишиной всего ожидать можно!

Алена посмотрела на сияющее лицо своей новой няни, увлеченно рассматривающей яркие иллюстрации, и тяжело вздохнула: надо же — сказки. А такая большая.

Малышка представила кошмарное детство несчастной — детство без книг! — и ее личико смягчилось. Она уселась перед диваном и великодушно предложила:

—Ты смотри картинки, а сказку я сама расскажу. Я ее тоже наизусть знаю.

Петюнчик негодующе фыркнул. Алена сдунула с лица рыжие кудряшки. Нежно улыбнулась ему и попеняла:

—Не только же тебе меня слушать!

Пес отвернулся. Аленка подтянула колени к подбородку. Помолчала немного и певуче начала:

—В некотором царстве-государстве, я уже не помню в каком именно, жила-была маленькая девочка Маша…

Ира облокотилась поудобнее, прикрыла глаза и с легкой насмешкой над собой подумала: «Если так пойдет дальше, то я неплохо устроилась. Как там? Солдат спит, а служба идет? Точно, это обо мне. Если Петюнчик не съест, а Аленка не заставит читать «Мертвые души», я запросто выдержу пару месяцев и утру нос Таньке Мишиной. И платье куплю. Из принципа. Мелирование сделаю. И стрижку. Назло всем. Плевала я на индивидуальность!»

                                                ГЛАВА 3

                                    ПРЕДСТОЯЩИЙ КОНКУРС

Ира с трудом подавила зевок и преданно уставилась на классную руководительницу. Спать хотелось смертельно! Девочка искренне жалела, что не сбежала после уроков. Не успела просто. Весь день продремала в школе, едва голову на стол не роняла.

Что неудивительно. Домой-то вчера Ира пришла лишь в половину одиннадцатого. Позавчера — в десять. И во вторник в десять. А после ужина по-честному пыталась сидеть над уроками.

Вчера без толку, правда. Устала слишком. Ничего в голову не лезло. Хорошо, Иру сегодня в школе ни разу к доске не вызвали, а то бы — катастрофа. Двойку бы схлопотала железно. Потом бы объяснялась с родителями —  как, да почему, и как  посмела в конце учебного года так расслабиться.

Нет, ей сегодня точно повезло! Жаль только, сбежать вовремя с классного часа не сообразила.

Ира сидела, вспоминала свои рабочие вечера и невольно улыбалась: смешная Аленка! Знает много, но в голове такая каша. И выдумщица ужасная. Обожает различные забытые словечки использовать. Из старых книг. Понепонятнее и позаковыристее. Скажет что-нибудь и хохочет!

За прошедшие две недели она и Иру втянула в свои игры. Как-то незаметно. Ира порой себя не узнавала.

В первые дни ей с Аленкой тяжеловато приходилось, что скрывать. Ведь у Иры нет младшей сестры. Даже двоюродной. Или брата. И она не представляла, как обращаться с малышами.

Обязанностей у няни оказалось на удивление много. Переодеть после садика или прогулки. Накормить. Занять чем-нибудь. Вечером уговорить вовремя лечь в постель. А главное — бесконечные вопросы! Обо всем. Голова пухла.

Смешно, но Ире в энциклопедию пришлось заглядывать. Не раз. И к папе потихоньку за справками соваться. Или к Тане Мишиной.

А что делать? Не расписываться же перед четырехлетним ребенком в собственной безграмотности?

Маленькая Аленка потихоньку приручила Иру. Она всегда так искренне радовалась ее приходу! Никто раньше Ире не радовался. Ну, бескорыстно. Просто тому, что она, Ира, существует в этом мире.