Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch)

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch), Джоанн Роулинг . Жанр: Детская фантастика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch)
Название: Дары смерти (перевод Snitch)
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 19 февраль 2019
Количество просмотров: 488
Читать онлайн

Помощь проекту

Дары смерти (перевод Snitch) читать книгу онлайн

Дары смерти (перевод Snitch) - читать бесплатно онлайн , автор Джоанн Роулинг

— Но ты бы к ней на занятия не пошёл, — сказал Вольдеморт. — Для тех, кто не знает, сегодня с нами Черити Барбидж, до недавних пор преподававшая в Школе магии и волшебства Хогвартс.

За столом раздался шумок понимания. Какая-то коренастая сгорбленная женщина с острыми зубами загоготала.

— Да… профессор Барбидж учила детей волшебниц и волшебников всему, что касается магглов… учила, что мы с ними не такие уж и разные…

Один из пожирателей смерти сплюнул на пол. Черити Барбидж снова повернулась лицом к Снейпу.

— Северус… пожалуйста… пожалуйста…

— Молчать, — сказал Вольдеморт. Волшебная палочка Малфоя снова дёрнулась, и Черити смолкла, будто ей в рот сунули кляп. — Профессор Барбидж, недовольная развращением и засорением умов детей волшебников, на прошлой неделе написала в «Ежедневный пророк» прочувствованное послание в защиту грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять этих воров своего знания и волшебства. Вырождение чистокровных волшебников, говорит профессор Барбидж, самое что ни на есть желательное явление… Её бы воля, она бы нас всех скрестила с магглами… и уж конечно с оборотнями…

На этот раз не смеялся никто. Теперь в голосе Вольдеморта невозможно было не услышать гнева и презрения. Черити Барбидж в третий раз повернулась к Снейпу. Из глаз ей в волосы стекали слёзы. Снейп совершенно бесстрастно встретил её взгляд, и она снова медленно отвернулась.

— Авада Кедавра!

Зелёная вспышка осветила каждый уголок комнаты. Черити с гулким грохотом упала на стол, который задрожал и скрипнул. Несколько пожирателей смерти подскочили на стульях и отпрянули назад. Драко упал со своего на пол.

— Ужин, Нагини, — ласково произнёс Вольдеморт, и огромная змея, качнувшись, скользнула с его плеч на полированное дерево.


Глава вторая

In Memoriam


Гарри порезался до крови. Сжимая левой рукой правую и ругаясь себе под нос, он плечом открыл дверь своей комнаты. Раздался хруст раздавленного фарфора — он наступил на чашку с холодным чаем, которая стояла на полу за дверью его спальни.

— Что за?..

Он огляделся — лестничная площадка дома номер четыре по Бирючиновому проезду была пуста. Наверное, эта чашка чая в представлении Дадли была остроумной ловушкой-сюрпризом. Подняв повыше свою окровавленную руку, Гарри другой рукой сгрёб осколки чашки и кинул их в мусорную корзину, и без того уже переполненную, которая едва виднелась в глубине его комнаты. Потом он побрёл в ванную, чтобы сунуть палец под кран.

Так глупо, бессмысленно, невероятно досадно, что должны пройти ещё четыре дня до того, как он сможет колдовать… но приходилось признать, что с этим неровным порезом на пальце он бы всё равно не справился. Его не учили исцелять раны, и теперь он об этом задумался — особенно если учесть его ближайшие планы — пожалуй, это серьёзное упущение в магическом образовании. Взяв себе на заметку, что надо спросить у Гермионы, как это делается, он взял большой ком туалетной бумаги и промокнул чай, насколько мог, после чего вернулся в свою комнату и захлопнул за собой дверь.

Гарри провёл утро, полностью разгружая свой школьный сундук в первый раз с тех пор, как собрал его шесть лет назад. В начале каждого последующего учебного года он просто вынимал верхние три четверти содержимого, а потом клал вещи обратно или заменял на новые, оставляя на дне слой всевозможного хлама: старые перья, сушёные глаза жуков, разрозненные носки, которые уже не налезали. Пару минут назад Гарри сунул руку в эту массу, почувствовал острую боль в безымянном пальце правой руки, отдёрнул её и увидел, что она вся в крови.

Теперь он действовал чуть осторожнее. Снова опустившись на колени возле сундука, он пошарил на дне и после того, как извлёк старый значок, который слабо вспыхивал, по очереди показывая надписи «Поддержим СЕДРИКА ДИГГОРИ» и «ПОТТЕР ВОНЮЧКА», треснутый и потёртый вредноскоп и золотой медальон, в котором была спрятано послание с подписью Р.А.Б., нашёл наконец тот острый край, что ранил его. Он узнал его сразу. Это был двухдюймовый осколок заколдованного зеркала, которое подарил ему покойный крёстный, Сириус. Гарри отложил его в сторону и осторожно пошарил в сундуке, ища остальное, но от последнего подарка крёстного больше ничего не осталось, кроме раскрошенного стекла, осыпавшего самый нижний слой хлама сверкающей пылью.

Гарри выпрямился и посмотрел в неровный осколок, которым он порезался, но не увидел там ничего — на него смотрел только один ярко-зелёный глаз его собственного отражения. Тогда он положил осколок на утренний выпуск «Ежедневного Пророка», лежавший непрочитанным на кровати, и попытался подавить внезапный прилив горестных воспоминаний, уколов сожаления и тоски, который вызвала находка разбитого зеркала, решительно взявшись за оставшийся в сундуке хлам.

Ещё час понадобился ему на то, чтобы опустошить его окончательно, выбросить всё ненужное, а остальное разложить по кучам в зависимости от того, понадобится ли ему это в дальнейшем. Школьную мантию и форму для квиддича, котёл, пергамент, перья и большую часть учебников он свалил в кучу, чтобы оставить здесь. Интересно, что сделают с ними дядя с тётей; наверное, сожгут глухой ночью, как будто эти вещи — свидетельство какого-то ужасного преступления. Маггловскую одежду, плащ-невидимку, набор для зельеварения, кое-какие книги, альбом с фотографиями, что когда-то подарил ему Хагрид, пачку писем и волшебную палочку он уложил в старый рюкзак. В переднем кармане помещались карта мародёра и медальон с запиской от Р.А.Б. Медальону было отведено это почётное место вовсе не оттого, что он был ценен — в обычном смысле слова он был бесполезен — но из-за того, какой ценой он достался.

Теперь осталась только изрядная кипа газет, лежавшая на письменном столе рядом с его белой совой, Хедвиг — по одной на каждый из дней, что Гарри провёл этим летом на Бирючиновом проезде.

Он поднялся с пола, потянулся и направился к столу. Хедвиг не пошевелилась, когда он начал быстро просматривать газеты, одну за другой швыряя их в кучу мусора. Сова спала, а может быть, и притворялась: она сердилась на Гарри за то, что в эти дни он слишком мало выпускал её из клетки.

Приближаясь к низу газетной стопки, Гарри замедлился. Он искал один конкретный номер, который пришёл, как ему помнилось, вскоре после его возвращения на Бирючиновый проезд на лето; он помнил, что там на первой странице было краткое упоминание об отставке Чарити Бербедж, преподавательницы маггловедения в Хогвартсе. Наконец он нашёл его. Открыв десятую страницу, он уселся на стул возле письменного стола и перечёл ту статью, которую искал.


Элфиас Додж: В ПАМЯТЬ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА


Я познакомился с Альбусом Дамблдором, когда мне было одиннадцать лет, в день нашего первого приезда в Хогвартс. Наша взаимная склонность была, несомненно, вызвана тем, что оба мы ощущали себя изгоями. Я непродолжительно переболел драконьей оспой перед самым приездом в школу, и хотя уже не был заразен, мои оспины и зеленоватый цвет лица немногих вдохновляли на знакомство со мной. Альбус, в свою очередь, приехал в Хогвартс, обременённый невольной дурной славой. Не далее как за год до этого его отец, Персиваль, был обвинён в жестоком нападении на трёх молодых магглов, которое наделало много шума.

Альбус никогда не пытался отрицать, что его отец (впоследствии умерший в Азкабане) совершил это преступление; напротив, когда я набрался смелости и спросил его, он уверил меня, что знает: отец его виновен. Помимо того раза, Дамблдор не желал говорить об этой печальной истории, хотя многие пытались вызвать его на это. Некоторые даже склонны были хвалить поступок его отца и полагали, что и Альбус такой же магглоненавистник. Они не могли ошибаться сильнее: всякий, кто знал Альбуса, подтвердит, что он никогда не проявлял ни малейших антимаггловских тенденций. В самом деле, за свою решительную поддержку прав магглов он приобрёл в последующие годы немало врагов.

Однако шли месяцы, и собственная слава Альбуса начала затмевать славу его отца. К концу первого курса уже никто больше не назвал бы его сыном магглоненавистника, — нет, теперь он был ни больше ни меньше как самый блестящий ученик, какого когда-либо знала эта школа. Те из нас, кто был удостоен его дружбой, много выиграли от его примера, не говоря уже о его помощи и одобрении, на которые он всегда был щедр. Позже он признался мне, что уже тогда понял, какое великое наслаждение для него учить других.

Мало того, что он завоевал все почётные награды, какие могла дать школа — скоро он уже вёл регулярную переписку с самыми выдающимися магами тех дней, среди которых Николас Фламель, прославленный алхимик, Батильда Бэгшот, знаменитый историк, и Адальберт Ваффлинг, теоретик магии. Некоторые его труды попали в научные издания, такие как «Трансфигурация сегодня», «Загвоздки заклинаний» и «Практический зельевар». Казалось, будущая карьера Дамблдора должна быть яркой и стремительной, и оставался только один вопрос: когда он станет министром магии. Хотя в позднейшие годы часто предсказывали, что он вот-вот займёт эту должность, но он никогда не мечтал о министерстве.

Комментариев (0)
×