По лесным тропинкам(Рассказы и сказки) - Кобельков Олег Константинович

Однажды утром дедушка сказал:

— Сегодня надо к бобрам ехать.

О бобрах старый егерь проявлял особую заботу: в заказнике их выращивали и отлавливали для переселения в другие места.

Дедушка хорошо знал, где живут его бобры, чем питаются, знал, и какую помощь надо им оказать в случае необходимости.

Ребята притащили весла в лодку. По берегам озер цвела черемуха, белые душистые кисти цветов висели и над лодкой. Когда оттолкнулись от берега, дедушка задел головой цветущую ветку, и всех осыпало, как снегом, мелкими лепестками.

Озера в заказнике соединяются многочисленными протоками. Такими протоками, словно ручьями, они соединяются и с большой рекой. В одной протоке сели на мель. Пришлось вылезать из лодки. Втроем ее без труда вытолкнули в Черное озеро. На крутых берегах этого озера ближе к воде растут тонкие осинки, повыше — старые березы, а на самом крутояре — высокие темные пихты и ели. Вся эта буйная растительность громадой, уходящей к облакам, отражается в озере и поэтому кажется еще выше.

Но вот берега озера стали положе, осинник на них гуще. Дедушка направил лодку к берегу, она ударилась о ствол большой осины, лежащей верхушкой в воде, и застряла среди ветвей. Нижний толстый конец осины выходил на берег. Он заканчивался большим огрызком. «Кто так аккуратно, как карандаш, подточил дерево?» — подивился Кирик. Андрейка проворно вбежал по стволу на берег, остановился подле отточенного конца ствола, ахнул:

— Осинищу какую бобры испортили.

— А правда, зачем им валить толстые деревья? — заинтересовался Кирик.

— За зиму у бобров отрастают большие резцы, — объяснил дедушка, — вот они и стачивают их весной о деревья. Если не будут грызть осину, такие зубы вырастут, что и рот не закроешь.

— Что же они едят, дедушка?

— Тонкие веточки, кору. А на зиму запасают мягкие коренья кувшинок да ивовые прутики. Об них зубы не сточишь. И еще бобрам вода нужна. Там, где воды мало, бобрам худо приходится: ведь она их спасает от хищников. Нырнул в воду — и ищи его. В воду бобры и деревья валят. На малых речках они целые плотины строят, чтобы река глубже была.

— Даже плотины?

— Да. И такие крепкие, что человек по ним проходит, как по мосту.

Кирик задумался.

— А я видел прошлым летом, бобер озеро переплывал, — сказал Андрейка. — Он мне с мышку показался.

— Неужели они такие маленькие? — удивился Кирик.

— Да уж не так малы, — возразил дедушка, — с нашу Жучку, а то и поболе будут.

— Только с Жучку, а осину вон какую толстую уронили. Посмотреть бы на бобров! — сказал Кирик.

— Сейчас их не увидишь: поздней ночью выходят они из своих нор.

Снова сели в лодку. Пришлось объезжать много осин, поваленных бобрами. Наконец причалили к берегу, свободному от валежника. На суше лежало белое гладкое бревно.

— Дедушка, значит, не всегда бобры валят деревья в воду?

— Просто им ветер помешал, и дерево вместо воды на берег угодило. А лось будто ждал — пришел и ободрал осину: он большой охотник до осиновой коры.

— Дедушка, а почему у тебя дрова так далеко от дома лежат?

— Какие дрова?

— Да вон там, видишь, целая куча вокруг елки навалена.

— А это хатка бобров — их весеннее жилище. Кроме хаток, у нас на озерах они роют в берегах норы. Ход из норы идет всегда под воду. А чтобы в норе чистый воздух был, отдушины прокапывают.

— Тогда хатка им на что?

— Чтобы от большого паводка спасаться. Норы-то под водой скрыты. Весной бобрам обязательно нужно сухое место: у них тогда бобрята родятся. Вот и строят они такую хатку, которую ты за дрова принял. На болотистых же берегах бобры строят хатки основательно, глиной да илом их обмазывают и живут там круглый год.

Все трое подошли к хатке. Это была куча древесных огрызков, веток и валежника, набросанных вокруг пихты. Дедушка обошел хатку кругом и остановился возле глинистого холма: кто-то — может, волк? — пытался подкопаться под кучу обрубков. Отойдя шагов двадцать, егерь обнаружил совсем свежие бобровые следы, ведущие в сторону от озера.

— Ну, ребятишки, придется по протокам к реке выбираться, — сказал дедушка. — К реке бобры-то ушли, напугал их кто-то; уж живы ли?

Он ловко направил лодку из озера в длинную протоку, где можно было идти на одном кормовом весле. В конце протоки остановились. В нескольких шагах виднелась песчаная отмель большой реки. На песке ребята увидели двух бобров. Один, что побольше, не подавал никаких признаков жизни, маленький же лежал на брюшке впереди большого, почти у самой воды и медленно шевелил задними перепончатыми лапами.

— Вот как раненая бобриха боролось за жизнь детеныша: сама погибла, а его привела все же к воде, уберегла от врага, — сказал дедушка.

Андрейка хотел поднять бобренка, но дедушка не позволил:

— Хотя он и слаб — ему всего годик, но палец отхватить своими зубищами может запросто.

Дедушка приподнял зверька, осторожно высвободил передние лапы, подхватил его за задние лапы, и зверька перенесли в лодку. Кирик с опаской потрогал его плоский гладкий хвост, осмелев, погладил по спине. На берегу Черного озера бобренка положили у самой воды, подождали, пока он, набравшись сил, сполз в воду и нырнул. А вот где он вынырнул, ребята не видели — ведь бобры отличные ныряльщики.

Дедушка с Кириком возвращались из леса. Жучка плелась сзади. Подошли к овражку с ольховником. Вдруг Жучка насторожила уши, шерсть на спине у нее поднялась дыбом. Как-то по-особенному уркнув, она понеслась с бугра через овражек к большой ели, что росла на противоположном склоне. Там из-под корня выглядывала полосатая головка барсука. Жучка опоздала: барсук нырнул в свое жилище. Кирик бросился к дереву, да где там! Жучка уже скрылась в норе.

Кирик боялся, что Жучка заблудится: дедушка рассказывал ему, что барсук хитрый и в его норе много ходов.

— Жучка, Жучка! — звал он.

Прошло несколько долгих минут.

Кирик слушал, приложив ухо к норе. Никаких звуков!

— Дедушка! Что делать-то? Не выходит Жучка.

— Надо откапывать ее. — Дедушка тоже встревожился. — Беги скорее за лопатой.

К счастью, дом был недалеко. Кирик принес лопату. Дедушка взял ее, посмотрел на нору.

— Придется нарушить барсучий дом, да ничего не поделаешь — пропадет Жучка, — сказал он с сожалением и поспешно стал раскапывать нору. В трех метрах от дерева она кончилась, но ни Жучки, ни барсука не было. Дедушка обошел ель, потоптался на месте. Увидел в земле свежую трещину и, облегченно вздохнув, принялся снова копать. Работа шла быстро. Земля здесь оказалась мягкой, без корней.

— Чего стоишь? Выбрасывай скорей землю! — торопил дедушка.

Кирик стал выбрасывать руками тяжелые комья. Руки работали все быстрее и быстрее. Вот уже виден собачий хвост: еще мгновение — и они вытащили Жучку, положили ее на траву.

Собака лежала на боку, грудь ее часто поднималась и опускалась: должно быть, ей очень тяжело пришлось. Наконец она с трудом перевернулась на живот, оперлась на лапы, подняла голову и поползла к дедушке. Он наклонился к ней. Жучка вильнула хвостом и облизала ему руку. Дедушка стряхнул с Жучки землю, ласково погладил ее.

— Почему же она сама из норы не выбралась? — спросил Кирик.

— Разве ты не заметил, что сзади Жучки земля в норе обвалилась? А перед ней барсук ход закопал. Он всегда так от собак спасается. Наверно, тоже страху натерпелся. Сейчас раскапывает где-нибудь новый выход.

Вечером на берегу озера разожгли костер. Дул ветер, на воду сыпались искры и тут же с шипением гасли. Дедушка подбрасывал ветки в огонь. В свете костра шерсть на спине у Жучки искрилась красноватыми блестками. Собака скулила во сне и часто вздрагивала: вероятно, от всего пережитого ей снился страшный сон.