Х Оливер - Великий поход династронавтов

Х.Оливер

Великий поход династронавтов

Эта повесть современного болгарского писателя рассказывает о бесстрашной и неутомимой Федерации династронавтов.

Кто же такие династронавты, или динамичные астронавты? Это обыкновенные ребята из Софии, интересующиеся всем на свете - от политических событий до новостей спорта - и, разумеется, знающие всё, что касается освоения космоса.

Среди династронавтов самые разные ребята: "Полковник" Димчо, мечтающий стать астрофизиком; будущий писатель Рони, по прозвищу "Дакалка"; Саша "Кобальтовый Кулак", ещё не знающий толком, кем он будет, и многие другие. Всего тринадцать человек.

Федерация готовится к великому походу. Какому? Об этом вы узнаете, прочитав повесть.

Моим детям, а также детям моих друзей с любовью.

X. Оливер.

ПРОЛОГ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ И ЭПИЛОГОМ, НО БЕЗ КОТОРОГО НАША ПОВЕСТЬ ОБОЙТИСЬ НЕ МОЖЕТ.

Хотите верьте, хотите нет, но всё началось с пронзительного телефонного звонка: дз-з... дз-з...

Я спал и видел страшный сон: редактор издательства глядит на меня сквозь толстые стёкла очков и сурово спрашивает, когда же я представлю обещанную книгу. Меня бросает в дрожь, я не могу выдавить из себя ни слова.

Дз-з... дз-з...

Я проснулся. Сердце бешено колотилось. Была глубокая ночь. Не соображая, где я и что со мной, я снял трубку.

- Послушайте, вы, - раздражённо сказал я, - совести у вас нет! Будить человека среди ночи!

- Говорят из Управления пограничных войск, - раздался в ответ чей-то негромкий голос.

- Это ошибка. Вы неверно набрали номер. Здесь частная квартира, - сказал я.

- Никакой ошибки. Писатель Оливер?

- Да... Чем могу служить?

- Будьте добры заглянуть к нам. Это очень важно.

- Когда?

- Сейчас.

- Сейчас три часа утра!

- Знаю. Но дело не терпит отлагательств.

- Ладно, - проворчал я. - Через двадцать минут буду у вас.

- Третий этаж, отдел "Борьба с диверсантами", капитан. Боянов. Жду, произнёс голос.

Я положил трубку и, как в таких случаях водится, почесал в затылке. "Борьба с диверсантами"... Хо-хо!.. Странно... Я перебрал в уме всю свою жизнь. Связей с диверсантами нет и не было. На границу в первый раз попал лет двенадцать назад, когда писал очерк о пограничниках, в последний - в прошлом году, когда возвращался из зарубежной поездки и провёз под носом у таможенников чудесные лыжи для сынишки. Как видите, особых грехов я за собой не знал, но всё-таки на душе было не совсем спокойно. Я оделся и пошёл по указанному адресу. Перед массивными дверьми Управления пограничных войск я в нерешительности остановился... А что, если меня просто кто-то разыграл? Не примут ли меня там за сумасшедшего? Не лучше ли повернуть домой? Однако в тот момент, когда, раздираемый сомнениями, я уже совсем не знал, как мне быть, огромная дверь, скрипнув, отворилась, и за нею оказался какой-то человек с капитанскими погонами. Вид у него был чрезвычайно таинственный: колючий, пронзительный взгляд из-под полуопущенных век, тонкие губы поджаты. Испытующе оглядев меня с ног до головы, он коротко обронил:

- Капитан Боянов. Следуйте за мной. Я последовал. Он вёл меня по длинным, мрачным коридорам, тускло освещённым редкими лампочками. По стене тянулся нескончаемый ряд дверей, доски пола тоскливо кряхтели под нашими ногами.

- Входите! - сказал капитан.

Я вошёл.

Самый обыкновенный кабинет: письменный стол, два кресла, на стене карта.

Капитан Боянов впился в меня своим колючим, всевидящим взглядом.

- Сейчас мы устроим очную ставку, - произнёс он негромким своим голосом.

- Очную ставку? - тупо переспросил я. - Между кем и кем?

- Между вами и группой... диверсантов.

- Диверсантов? - Я почему-то взвизгнул. - Знать не знаю никаких диверсантов!

- Вам придётся это доказать, ибо они утверждают обратное.

Хотя ночь была довольно прохладная, на лбу у меня выступила испарина. Однако я взял себя в руки и сравнительно спокойно сказал:

- Это, вероятно, какое-то недоразумение, товарищ капитан. Я никогда не...

Тут он неожиданно прыснул, но мигом овладел собой и впился в меня таким взглядом, что я сразу прикусил язык. Недоумение моё всё возрастало.

- Сейчас я провожу вас к ним, - с важностью произнёс он. - Рассмотрите их хорошенько. Если нужно, побеседуйте, но во что бы то ни стало удостоверьте личность каждого. По сути, это две самостоятельные группы. Одна держала путь к южной границе, другая - к западной. Почти в одно и то же время... И не желают давать показаний, молчат, точно воды в рот набрали. Только один проговорился по-моему, он у них главарь - и назвал ваше имя.

Глаза капитана словно оттаяли, в них появилось странное выражение какая-то смесь удивления, нежности и насмешки.

- А много их? - спросил я, окончательно сбитый с толку.

- Двенадцать человек. Есть ещё и тринадцатый, но это уж статья особая...

- Я готов! - сказал я и решительно шагнул к двери.

Мы миновали ещё два мрачных коридора, спустились по каким-то узким лестницам и наконец остановились перед узкой высокой дверью, возле которой стоял на посту часовой.

- Ну, как они? - спросил капитан.

- Спят, - отвечал часовой, и я заметил в его глазах то же самое выражение, какое недавно промелькнуло во взгляде капитана: удивление, нежность и насмешка разом.

- А тринадцатый? - спросил капитан Боянов.

- Как проснулся, вскочил, мечется из угла в угол. И рычит от злости. Сразу видно - хищный зверь.

- Заговорил?

- Пока нет. Но заговорит.

- А сержант Марко как?

- Спит ещё.

- А те?

- Молчат, товарищ капитан. Тут как-то проснулись ненадолго, и уж чего я им ни сулил, конфетами улещивал - молчат! Потом чуть было не подрались между собой, еле разнял. Провели между собой черту. И опять уснули...

- Придётся разбудить, - с сожалением произнёс капитан. - Но прежде, - тут он обернулся ко мне, -пойдёмте, я вам покажу, что мы у них отобрали.

Мы вошли в соседнее помещение. Там на двух длинных столах было разложено множество разных вещей.

- Вот что мы обнаружили у тринадцатого, - показал капитан.

В сущности, находки не представляли собой ничего примечательного: чемодан, какие-то предметы туалета и с десяток бутылок коньяка.

- В коньячных бутылках - розовое масло, - объяснил мне капитан. Опаснейший торговец контрабандой... Занимается этим делом систематически и давно... А вот что мы нашли у двенадцати остальных.

Чего тут только не было! Во-первых, двенадцать рюкзаков: шесть красных и шесть чёрных; двенадцать мешочков с сухарями; двенадцать фляжек; двенадцать карманных фонариков; двенадцать банок варенья - шесть сливового и шесть вишнёвого; шесть пакетиков аспирина и столько же аскофена... Два совершенно уникальных радиопередатчика - предельно примитивной конструкции и в картонных футлярах. На одном из передатчиков была нарисована красная голова с пышной бородой, на другом - чёрная голова с ещё более пышными усами...

Были тут два компаса: один огромный, морской, другой совсем крохотный, из тех, что продаются в магазинах культтоваров; два пистолета, но каких! Один времён русско-турецкой войны с выложенной перламутром рукоятью, второй настоящий браунинг, только без обоймы. Рядом лежал игрушечный револьверчик и ракетница. Кроме того, здесь можно было увидеть маску для подводного плавания, лук, сделанный из прутьев от зонтика, пучок деревянных стрел, связки бус и пластмассовых браслетов, шесть учебников испанского языка и шесть исписанных тетрадок - язык мне был неизвестен... А ещё - несколько пар нейлоновых чулок в целлофановых пакетах, дюжина флаконов французских духов в роскошной упаковке, баночки растворимого кофе, американские сигареты и стеклянные трубочки с каким-то белым порошком... Возле красных рюкзаков лежала машинка для стрижки волос, возле чёрных - безопасные бритвы и солидный запас бритвенных лезвий всевозможных марок.

Честно признаюсь, перечень неполон, слишком уж велика и разнообразна была "коллекция". Заметил я, например, кучку стеклянных шариков, тетрадь для рисования, две географические карты - Америки и Южной Африки - и ещё ятаган с вычеканенными на рукояти цифрами.

Под конец упомяну о том, что привело меня в полное недоумение: на столе лежало двенадцать пионерских галстуков...

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОЛОГА.

Да, действительно было от чего прийти в замешательство: все эти вещи несомненно могли принадлежать только весьма опытным диверсантам.

- Что вы на это скажете? - спросил капитан.

- Ужас! - ответил я. - Неясно мне лишь, при чём тут лук и роликовые коньки, стеклянные шарики или турецкий ятаган. Разве эти предметы тоже входят в грозный арсенал империалистической агентуры?

- Нам тоже многое ещё неясно, - сказал капитан со вздохом, и я заметил, что у него вовсе не такие уж колючие глаза, да и совсем он не так суров, как мне показалось вначале. - Мы очень рассчитываем, что вы им растолкуете... Но пойдёмте, я покажу вам задержанных. Жалко, конечно, будить, они так устали, но ничего не поделаешь.