Энтони Банко - Хью Лори: От «Дживса и Вустера» до «Доктора Хауса»

Хью Лори выглядел усталым, более усталым, чем обычно. Он недовольно ерзал в своем кресле. Солнце уже село, но в Африке изнурительно жарко даже поздним вечером. Английский актер только что вернулся в свой гостиничный номер после целого дня съемок римейка фильма «Полет феникса» 1965 года. Он был абсолютно без сил. У него не было времени даже переодеться.

Вместе со всей съемочной группой Хью почти четыре месяца снимался в пустыне Намиб, и обстановка начала влиять на всех. Это были нелегкие съемки, особенно для группы, поскольку все, включая камеру и осветительные приборы, за ночь покрывалось толстым слоем песка.

«Настройка камеры каждый день в жару превращалась в настоящее мучение, – вспоминал позднее Хью. – Я до сих пор вытряхиваю песок из манжет моих брюк и даже из частей тела. Мне кажется, я никогда от него не избавлюсь. Я до сих пор немного нервничаю, когда вижу таймер для варки яиц. Но, честно говоря, мы никогда не уезжали слишком далеко – до холодного пива всегда было не больше часа езды».

Приближалось Рождество 2003 года. Хью в своей пыльной, грязной одежде с трехдневной щетиной сидел в ванной отеля «Суакопмунд» в Намибии, на юго-западе Африки. Не самое лучшее место и не самый лучший вид для того, что окажется самой важной кинопробой за все 37 лет его жизни. А может быть, это было именно то, что нужно? Возможно, все это было частью одного грандиозного замысла…

В актерской профессии это время года называется пилотным сезоном. Актеры во всем мире получают от агентов сценарии новых пилотных сериалов. Хью говорит: «В то время некоторые киноактеры просто получали сценарии, записывали пробы и отсылали их, чтобы не выбиваться из колеи. Почти каждый день кто-то говорил: «Я тут получил сценарий. Что ты о нем думаешь?»

Сегодня настала очередь Хью предстать перед ручной камерой.

Честно говоря, актер, создавший себе имя, играя придурковатых, неуклюжих англичан из среднего класса, был настолько озабочен скорпионами, которых каждое утро находил в своих ботинках, что почти забыл о полученном пилотном сценарии.

Коллега Хью, Джейкоб Варгас, взял маленькую ручную камеру. К сожалению, лучшее освещение в номере оказалось перед розеткой для бритвы в ванной. Они находились в бедном уголке земного шара, где с электричеством было не все в порядке.

За Джейкобом, вне кадра, стоял еще один актер из группы, Скотт Майкл Кэмпбелл. Он вызвался не только оказать моральную поддержку, но еще и подавать необходимые реплики.

Хью держал в руках три странички сценария, присланного по единственному на сотни километров вокруг факсу. Он ничего не знал ни о сюжете, ни о роли, на которую собирался пробоваться, ни о новом американском сериале. Пилотный проект пока даже не имел названия. «В то время я думал: это всего лишь пилотный проект. Десять-двенадцать дней работы, – говорит Хью. – Я не предполагал ничего большего. Чаще всего именно так и бывает».

Однако быстро просмотрев диалоги, Лори понял, что это нечто другое. Материал оказался хорошим, а персонаж – очень интересным.

Хотя персонаж и показался интересным, Хью ни на минуту не предполагал, что роль, на которую он пробуется, будет главной в планируемом сериале. По традиции американского телевидения главный герой должен быть морально устойчивым, что (уже по голливудским меркам) означает, что он должен быть красавцем с широкой грудью и рубленым подбородком, за который можно умереть.

«В сценах, которые я получил, присутствовали Хаус и Уилсон, и я прочел текст за обоих, – рассказывает Хью. – Но я считал, что главным героем будет Уилсон. Он показался мне именно тем чисто выбритым героем, который может спасать жизни, бороться со злом и побеждать преступность. А мой персонаж получится раздражительным, но добросердечным его приятелем».

По словам Хью, только получив полный сценарий гораздо позже, он понял, что главным героем будет именно Хаус. «Тогда сериал еще не назывался «Доктор Хаус». Названия вообще не было. Для меня было огромным сюрпризом узнать, что весь сериал будет строиться вокруг этого персонажа и что он даже называться будет «Доктор Хаус». Они решили снять фильм о таком непривлекательном и сложном парне. Обычно на американском телевидении герой очень красив и добр. Они – воистину святые, настоящие святые! То, что в качестве главного героя они выбрали такого ужасного человека, было очень необычно. Но он мне понравился с самого начала. Мне он просто понравился. Он заставил меня смеяться, и я влюбился в него. Я просто полюбил его с самого начала».

Те м не менее предстояло ему играть героя или нет, главного персонажа или второстепенную роль, к пробе Хью отнесся так же ответственно, как к любой другой работе. Он постарался сделать все максимально хорошо. «Мне не хотелось снова провалить пробу, которую я мог сделать хорошо. Я точно это знал. Как любой другой актер, я проходил сотни проб, но все они закончились ничем. Поэтому на этот раз я решил, что не собираюсь выходить из комнаты, колотя себя по лбу и причитая: «Черт побери, если бы только мне это удалось!» Собственная беспомощность из-за стресса выводила меня из себя. Поэтому я очень постарался и все сделал правильно». Хью даже сымпровизировал, использовав вместо трости старый, обтрепанный зонтик.

Беспокоили его не диалоги. «Это было похоже на музыкальное произведение. Я чувствовал, что знаю, как это должно звучать. Я не думал ни о медицинской точности, ни о точности поведенческой. Эти страницы показались мне нотными листами, и я точно знал, как эти ноты надо сыграть», – признается он.

Больше всего его беспокоило то, что роль придется играть с американским акцентом. Хотя у него уже был подобный опыт в прежних фильмах, например, в картинах про Стюарта Литтла и комедийных скетчах, ему не хотелось в этом сериале прозвучать фальшиво.

«Я слышал, как этот герой говорит, – вспоминает Хью. – Чувствовал ритм его речи. Понимал, что он скрывает за грубостью и сарказмом. Я с самого начала отчетливо видел его мысленным взором».

Хью сделал глубокий вдох и заговорил в камеру. «Извините за мой внешний вид, но… – он немного помолчал, – в последнее время у меня не все хорошо». Последовала долгая пауза. Хью несколько секунд смотрел в пол, а потом, словно по волшебству, начал превращаться в другого человека – а может быть, просто становиться собой. Все выглядело абсолютно естественно. Забыты были комические гримасы, которые так ценили поклонники «Черной Гадюки». Это был серьезный фильм. Несколько следующих минут казалось, что Хью вообще не играет. Это было настолько убедительно и естественно, словно он просто вел обычный разговор с собеседником в той же комнате, только с фальшивым нью-джерсийским акцентом.