Анатоль Абрагам - Время вспять

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Анатоль Абрагам - Время вспять, Анатоль Абрагам . Жанр: Биографии и Мемуары. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Анатоль Абрагам - Время вспять
Название: Время вспять
Издательство: "Наука". Физматлит
ISBN: 5-02-014712-5
Год: 1991
Дата добавления: 13 август 2018
Количество просмотров: 583
Читать онлайн

Помощь проекту

Время вспять читать книгу онлайн

Время вспять - читать бесплатно онлайн , автор Анатоль Абрагам
1 ... 3 4 5 6 7 ... 142 ВПЕРЕД

Большое удовольствие слушать Шекспира в исполнении английских актеров. Бернард Шоу совершенно правильно сказал, что и проза, и стихи Шекспира — прежде всего музыка, которая услаждает слух. Я полагаю, что если бы Толстой имел возможность слышать эту музыку, он не написал бы своих нелепых (да, нелепых!) нападок на Шекспира. (Здесь примечания для русского читателя: Жорж Орвелл, анализируя его статью «Что такое искусство», замечает, что вся тяжесть толстовской критики обрушивается на «Короля Лира», и объясняет это тем, что Толстой подсознательно отождествляет себя с Лиром. Se non е vero…[2]Замечу, наконец, что в переводах Пастернака встречается «отсебятина», иногда весьма смешная. Так, в «Антонии и Клеопатре» (Anthony and Cleopatra) он переводит «Let him marry a wife that can not go», что означает «Пошли ему бесплодную жену» как «Пошли ему безногую». Переводы Лозинского, по-моему, гораздо лучше. Ничем не уступая в музыкальности, они гораздо точнее.) За последние годы я составил себе коллекцию пьес Шекспира на кассетах, записанных знаменитыми шекспировскими актерами, которые я прослушиваю, гуляя в лесу на даче. Меломан особого рода, я сравниваю записи, сделанные Лоуренсом Оливье (Laurence Olivier), Полем Скофилдом (Paul Scofield) и Джоном Гилгудом (John Gielgud), или Пегги Ашкрофт (Peggy Ashcroft) и Кларой Блум (Claire Bloom).

Возвращаясь к Шекспиру своего детства, задаю себе вопрос, понимал ли я все, что тогда читал? — Да, но по-своему. Вот два примера. Для меня рыцарем из хроники Генрихов являлся Фальстаф. Я принимал за чистую правду всю его ложь и бахвальство; для меня по сравнению с Фальстафом (этим толстым трусом, плутом и бабником) бледнели все доблестные герои — принц Гарри и другие. Пожалуй, именно в этом я тогда правильно понимал Шекспира. Что касается «честного Яго», я ему доверял до конца упрямее самого Отелло, и смерть Дездемоны принимал как печальное недоразумение, в котором она сама была виновата.

С моим чтением были связаны очень сильные ономастические предрассудки. Объясню, что это такое. Когда я был юным (45 лет), начинающим профессором в Коллеж де Франс (о котором я подробно расскажу позже), во время одного из заседаний председатель сообщил, что Коллеж (я буду в дальнейшем так его называть для краткости) получил приглашение прислать представителя на международный конгресс по ономастике. Я поднял руку и заявил, что охотно поеду, если мне объяснят, что это такое, вызвав взрыв негодования у представителей гуманитарных наук («литераторов», как мы их называли) и взрыв зосторга у представителей точных наук (так называемых «научников»). Председатель объяснил мне (и остальным «научникам»), что ономастика — отдел языкознания, изучающий собственные имена.

Итак, у меня были сильнейшие предрассудки насчет собственных имен или, вернее, насчет букв, из которых они были составлены. Буквы Л, M, А, Р, Ф, Г я считал благородными, О, П, К, Ш, Б — низменными, остальные — нейтральными. (Для Фальстафа, наверное, это и сыграло свою роль.) Возникал конфликт с моими любимыми авторами, когда они называли любимых мною героев отвратительными именами. Когда у героя было два имени, как, например, Шерлок Холмс, я их рассматривал как две различные личности: я обожал Холмса и ненавидел Шерлока. Чтобы бороться с этим наваждением, я выдумывал бесконечные истории, основанные на прочитанном или выдуманные, чтобы придумать новые имена для своих героев; долгое время одного из них я звал Гар. Все мои истории, которые я обыкновенно рассказывал себе перед сном, имели одну общую черту, которую я потом встречал у многих авторов приключенческих романов, в частности у Жюль Верна: в опасной и враждебной обстановке (среди морозов, диких зверей, кровожадных дикарей или ожесточенных преступников) положительные герои всегда ухитряются создать вокруг себя атмосферу безопасности и даже уюта, которую внешние опасности и катастрофы еще более усиливают.

Окном во внешний мир являлись также собрания толстых журналов в переплете, из которых я черпал много интересных сведений. Один из них под названием «Новь и Мозаика», простираясь от 1880 до 1910 года, стремился одновременно развлекать и воспитывать своих читателей. Там был Военно-морской отдел, где можно было найти сведения о новых изобретениях, например, о пулемете или, как они его называли, «митральезе» Максимса, и о бронированных военных кораблях, которые называли «мониторами». Был специальный номер, посвященный юбилею королевы Виктории (1837-1897). Там подробно перечислялись родственные связи между царствующими домами Великобритании и России, рисовалась внушительная картина успехов британской техники и, главным образом, британского флота за эти шестьдесят лет.

Были также юмористические рисунки, надписи к которым я не всегда понимал или понимал по-своему. Помню один рисунок, где я впервые столкнулся с проблемой, с которой впоследствии встречался не раз: «обращение времени». Рисунок (или, вернее, серия рисунков) представлял чикагскую полностью механизированную колбасную фабрику. Потребитель приводил свинью, вводил ее в отверстие с одной стороны машины и получал с другой стороны груду колбасных изделий — сосисок, окороков и т. д… Передумав, он засовывал колбасные продукты обратно в выходное отверстие, и из входного отверстия снова как ни в чем не бывало появлялась та же свинья, виляя хвостиком. Хорошенько подумав, я решил, что картинка лгала: фабрикант, который обещал подобное, был жуликом, а покупатель, способный поверить в такую чепуху, болваном.

Были в этих журналах и дамские моды. Многочисленные иллюстрации, включая рекламу, представляли дам в широчайших шляпах, украшенных пухом и перьями, облаченных в длиннейшие юбки и манто, которые совершенно невероятно сужались в талии. Ничего подобного я никогда не видел в жизни. Это была одна из тайн, к которой мой пытливый ум так и не подобрал в то время ключа.

Так обстояло дело с общим образованием. Любовь же к науке пробудила во мне «Детская энциклопедия», которую я получил в подарок, когда мне исполнилось семь лет. Перевод (или, вернее, переложение с английского), вероятно, вышел в свет до революции, если судить по качеству бумаги, а также по старому правописанию (хотя на этот счет мои воспоминания смутны). Она состояла из восьми томов, от ста пятидесяти до — двухсот сграниц каждый, обильно иллюстрированных и посвященных всем природным явлениям: от астрономии до биологии (хотя последняя называлась иначе — жизнь?), с объяснениями грозы, града, радуги, кипения и таяния, подъема воздушных шаров горячим воздухом и т. д… Я узнал, что свет идет от Солнца до Земли восемь с половиной минут и что болезни передаются нам крошечными существами, называемыми микробами, бациллами или бактериями. Тщетно пытался я определить для себя разницу между этими тремя типами малюсеньких врагов человека.

1 ... 3 4 5 6 7 ... 142 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×