Владимир Крупин - Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых

Мефодий пошел по стопам отца, стал военным, служил в славянском княжестве Славиния, бывшем под греческим управлением. Здесь Мефодий дослужился до звания воеводы и был им десять лет. Но военная карьера не привлекала его. Он с детства был набожным, много молился, радости мира, забавы молодежи не привлекали его. Он добился отставки и принял монашеский постриг. И не где-нибудь, а на легендарной со времен античности горе Олимп. Там, где ранее обитали языческие боги, звучали православные молитвы.

Младший брат Константин также шел молитвенным путем. Блестяще учился в Константинополе. Вместе с ним за партой сидел будущий византийский император Михаил, а в числе преподавателей был Фотий, будущий патриарх Константинопольский.

Интересно, что его еще в школе прозвали Константином Философом.

Конечно, такого прекрасного ученика не хотели отпускать учителя. Он принял сан иерея и получил должность хранителя патриаршей библиотеки при храме Святой Софии. Это было высокое назначение для столь молодого человека. Но Константин пренебрег всеми благами и попросту бежал в один из дальних монастырей на Черном море. Его разыскали и вернули. И назначили преподавателем философии в высшей Константинопольской школе. Но более он учил не философии, а познанию Бога.

«Во Святой Троице солнечный круг есть подобие Бога Отца. Круг не имеет ни начала, ни конца, и Бог — безначален и бесконечен. Как от солнечного круга происходит светлый луч и солнечная теплота, так от Бога Отца рождается Сын и исходит Дух Святой. И как солнце, состоящее из круга, луча и теплоты, не разделяется на три солнца, так и Пресвятая Троица, хотя имеет три лица: Отца, Сына, Святого Духа, — не разделяется Божеством на три бога. Но есть один Бог», — учил Константин Философ.

Мудрость и образованность Константина были таковы, что его выдвинули от лица православных на публичный диспут с еретиками-иконоборцами. То есть с теми, кто не признавал святых икон. Константин победил в споре вождя еретиков Линия. «Мы молимся не доскам, не краскам, мы через образы икон восходим к первообразу Бога и Святых. Иконы — это окно в Божий мир, — говорил Константин. — А признавать за богов идолов, сделанных из камня, глины, дерева, металлов — это и есть ересь».

Затем новый диспут, новое сражение за чистоту веры православной. На сей раз с сарацинами. И опять блистательная победа. Такая, что сарацины давали в награду философу много золота. Но он сказал, что всего дороже для него было бы, если бы с ним отпустили византийских пленников.

Храм Кирилла и Мефодия. Химки, Московская область

Все эти годы братья держали связь, знали друг о друге. И при первой возможности Константин удаляется к Мефодию, на Олимп.

Константин в отличие от брата он только здесь начинает заниматься славянским языком. До того времени он знал греческий, латынь, еврейский — те языки, на которых была сделана надпись над распятым Христом: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Или сокращенно ИНЦИ, отсюда слово инициалы.

В монастыре на Олимпе были в основном славяне. И хотя службы шли на греческом языке, проповеди читались на славянском. Да и повседневное общение было на славянском. Ведь рассказ ведется о создателях славянской азбуки. Авторы такого алфавита должны были знать язык до самых его глубин. И они изучили многие тонкости языка, и словарный запас их заметно обогащался.

Не всегда вопросы межнациональных отношений решались огнем и мечом. Примеров мирного разрешения конфликтов — сколько угодно.

Византийскую империю на севере тревожили племена хазар-язычников. Именно к ним были отправлены оба брата с проповедью христианской веры. И направил их не кто-то, а сам император Византии. Это говорит о том, что братья были знамениты своей ученостью и набожностью. Кроме всего им поручалось привезти в Рим мощи святого Климента, убитого здесь во времена раннего христианства.

Святые Кирилл и Мефодий. Русская икона. XVIII–XIX вв.

Достигнув в 858 году Корсуни (Херсонеса, ныне окраина Севастополя), братья остановились для изучения и русского, и хазарского языков. Свет христианства уже проникал на Русь, и там в IX веке уже была письменность. Известны так называемые письмена черноризца (монаха) Храбра. Константину и Мефодию принесли Евангелие и Псалтырь, написанные по-русски. История не сохранила имени человека, принесшего книги. Говорят, им был самарянин, живший по соседству с братьями. Желая испытать образованность и ум Кирилла, он и принес ему книги, написанные по-русски. Не ведая незнакомого ему языка, обратился Кирилл к Господу, испросил у него дар чтения и понимания неизвестных ему букв (ныне о них говорят как о глаголической азбуке). Произошло чудо: начал читать солунский монах. «Воистину, верующие во Христа приемлют и благодать Святого Духа!» — воскликнул самарянин.

В прениях с иудеями и мусульманами братья одержали победу. И еще несколько дел благих они совершили: нашли мощи святого Климента — священномученика, папы римского, доставили останки в Константинополь, а также окрестили около двухсот человек из местных жителей.

Они вернулись в столицу, и их разлучили. Мефодий получил направление в монастырь Полихрон, где стал игуменом, а Константин остался в столице.

В 862 году к императору пришли послы славянского князя Ростислава из Моравии и стали жаловаться на притеснения со стороны немцев. Те заставляли их молиться на латыни и учиться на немецком языке. Ростислав просил прислать учителей, которые могли бы нести Слово Божие на славянском языке.

Конечно, кому еще можно было поручить дело просвещения славян, как не Константину, который долгие годы занимался славянским языком. Император пригласил Константина и сказал: «Необходимо тебе идти к славянам, ибо никто лучше тебя это не выполнит». Константин просил, чтобы и брат Мефодий участвовал в составлении азбуки.

Стол Кирилла и Мефодия. Аллея глаголицы. Хорватия

С молитвой приступили братья к работе. Помощниками стали славяне Горазд, Климент, Савва, Наум и Агиляр.

Дело составления азбуки — наитруднейшее. Кирилл и Мефодий расставляли буквы будущего славянского алфавита в, казалось бы, привычном порядке — так, как в латинице. Многие буквы взяли из греческого письменного языка. Но не хватало таких знаков, которые бы точно соответствовали звуковому (фонетическому) составу славянских языков и наречий. В русском языке, в его устном народном творчестве было ощущение просторов, свежего ветра, степного раздолья, таинственности лесов, чистоты и полноводное™ рек, зелени пастбищ, сияния горных вершин. Братья восхищались славянскими песнями, былинами. Нужны были новые начертания, иные — маленькие ясные рисунки-буквы. Таких букв не было ни в одной другой азбуке. Поэтому был изобретен целый ряд неповторимых буквенных написаний. И азбука зазвучала совершенно по-новому: по-славянски напевно и широко, звонко и привольно. Это сейчас легко и привычно проговорить: «А, Б, В, Г, Д» и так далее.