А Федоров - Иннокентий Анненский - лирик и драматург

А.В.Федоров

Иннокентий Анненский - лирик и драматург

К Иннокентию Анненскому (1855-1909), при жизни малоизвестному, широкое признание пришло только посмертно - признание позднее, запоздалое. Правда, значение Анненского для будущего русской поэзии и культуры сознавали некоторые проницательные современники - и поэты (о них речь впереди) и не поэты. Так, известный впоследствии искусствовед H. H. Лунин написал: "Анненский опередил и свою школу (то есть, очевидно, русский символизм. - А. Ф.), и своих современников, и даже, если хотите, самого себя - и в этом скрыта его удивительная жизненность и до сих пор полное его непризнание" {Лунин Н. Н. Проблема жизни в поэзии И. Анненского // "Аполлон". 1914, Э 10. С. 48.}. И еще - слова, сказанные ученым-историком П. П. Митрофановым: "Анненский при жизни не был популярен и не дождался признания, но нет сомнения, что имя его постепенно с распространением истинной культуры дождется у потомков заслуженной славы" {Митрофанов П. П. Иннокентий Анненский // Русская литература XX века. М., 1915. Т. 2, кн. 6. С. 296.}.

Что это предвидение сбылось, говорят многочисленные в наши дни издания поэзии, критической прозы, переводов Анненского, веские высказывания литературоведов (В. О. Перцова, Л. Я. Гинзбург, П. П. Громова, В. Н. Орлова, А. А. Урбана, других) и растущая любовь читателя. Л. Я. Гинзбург констатировала, что "из деятелей символистического направления Анненский тот поэт, кроме Блока, к которому сейчас в наибольшей мере сохранился читательский интерес", и что в его творчестве "есть черты, как-то предвосхищающие дальнейшее развитие русской лирики" {Гинзбург Лидия. О лирике. Изд. 2-е, доп. Л., 1974. С. 311.}. Последнее особенно важно. Причина внимания к Анненскому - не только в непрерывном культурном росте читательской аудитории, но еще и в том, что к восприятию и полноценному пониманию его творчества читателя подготовил весь ход развития русской поэзии.

Анненского при жизни и еще довольно долго после смерти некоторые близоруко считали "поэтом для немногих", потому что тогда его знали действительно немногие. Но и тогда он был поэтом для поэтов.

А жизнь Анненского сложилась так, что, прежде чем стать поэтом для поэтов, учителем поэтов, ему суждено было стать учителем в обычном и вместе с тем самом высоком смысле слова - наставником русского юношества и заступником за него. Учителем с большой буквы.

1

История жизни Иннокентия Федоровича Анненского не богата событиями. Но есть в ней свой драматизм.

Долгое время главным источником для биографии Анненского служил мемуарный очерк его сына Валентина, поэта-лирика, избравшего псевдоним "В. Кривич" {Кривич В. Иннокентий Анненский по семейным воспоминаниям и рукописным материалам // Литературная мысль. Альманах, III, Л., 1925.}. Биография отражена здесь далеко не вся и без хронологической последовательности фактов, очерк представляет серию эпизодов-фрагментов, жизнь отца и обстановку в семье его родителей автор описывает как очень благополучную (в соответствии с теми сведениями, какими он, очевидно, располагал) и обходит молчанием все, что ее омрачало. Сейчас мы располагаем гораздо более точными и подробными данными - благодаря публикации не изданных ранее мемуаров {См.: Лавров А. В., Тименчик Р. Д. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник (1981), М., 1983 (в дальнейшем сокращенно: ПК с указанием страницы). В эту публикацию вошла другая часть воспоминаний В. Кривича, ранее не увидевшая свет.} и архивным разысканиям, выявившим важные документы, касающиеся, в частности, ранней поры жизни Анненского, о которой до этого известно было очень мало {См.: Орлов А. В. Юношеская автобиография Иннокентия Анненского//"Русская литература". 1985, Э 2.}.

Будущий поэт родился 20 августа 1855 года {Хотя в биографических сведениях об Анненском, появлявшихся при его жизни, постоянно фигурировал этот год, В. Кривич со слов своей матери, ничем не подкрепленных, годом его рождения назвал 1856-й, который обозначен и на надгробье поэта на Казанском кладбище в г. Пушкине и затем долгое время указывался в статьях о нем - пока специальное архивное исследование не подтвердило истинность первоначальной даты (см.: Орлов А. В. Указ. соч. и "Основные даты жизни и творчества И. Ф. Анненского" // Анненский И: Книги отражений. М., 1979. С. 670).} в Омске, где отец его, Федор Николаевич, занимал должность советника и начальника отделения Главного управления Западной Сибирью. Семья Анненских (родители {О матери поэта, Наталии Петровне, урожденной Карамолиной - или Кармалиной, известно мало, но с ее именем связано убедительное, пусть не до конца доказанное предположение о том, что она происходила из рода Ганнибалов, что ее мать была замужем за одним из сыновей Арапа Петра Великого, а тем самым Иннокентий и Николай Анненские находятся в дальнем родстве с Пушкиным. Иннокентий Федорович не оставил никакого письменного свидетельства о знакомстве с семейным преданием, а его старший брат делился этими генеалогическими сведениями со своим другом, врачом и литератором С. Я. Елпатьевским, который ввел их в некролог Н. Ф. Анненского в 1912 году (см.: Петрова М., Самойлов Д. Загадка Ганнибалова древа// "Вопросы литературы". 1988, Э 2).}, старший брат Николай и сестры поэта) жила до этого в Петербурге и переехала в Сибирь в 1849 году, когда отец получил туда назначение. Но уже в 1860 году они возвращаются в столицу. Приблизительно в это время пятилетний Иннокентий перенес опасную и длительную болезнь, оставившую след на всю жизнь, - тяжелый сердечный недуг.

В столице служебная карьера Федора Николаевича сложилась много скромнее: он получил - и притом не сразу - место чиновника по особым поручениям в Министерстве внутренних дел, и выше этого уже не подымался. Первые годы по возвращении в родной город ничем особым в семье не ознаменовались. Впоследствии юноша Анненский расскажет в своей автобиографии {Этот обнаруженный А. В. Орловым документ под заглавием "Мое жизнеописание" был приложен Анненским к прошению о допуске к экзаменам на аттестат зрелости, которые ему предстояло сдать весной 1875 года.}: "...первые годы жизни оставили в памяти моей чрезвычайно слабое впечатление С тех самых пор, как я ясно начинаю себя помнить, я рос слабым, болезненным ребенком Учение давалось мне легко, и, выучившись читать, под руководством моей старшей сестры, принялся я за чтение книг, доступных моему возрасту и развитию. Обстановка, среди которой я рос, вероятно, оказывала большое влияние на развитие во мне ранней охоты к чтению: я рос почти без товарищей, среди людей, которые были старше меня; надзор за мной тоже был преимущественно женский" {Оpлов А. В. Указ. соч. С. 173.}.

Далее перечисляются те средние учебные заведения Петербурга, в которых - с отдельными перерывами, вызывавшимися болезнью, - Анненский проходил гимназический курс: в 1865-1867 годах частная школа, с 1867 года - 2-я прогимназия (начиная со 2-го класса), затем перерыв, на один, по-видимому, год, и с 1869 года - частная гимназия Беренса, занятия в которой для Анненского в 1872 году прервались. По какой причине - он не сообщает, на болезнь не ссылается, учение же во все предыдущие годы, как он сам пишет, шло успешно.

Можно предположить, что дело было в резко ухудшившемся материальном положении семьи, о чем говорят выявленные А. В. Орловым архивные данные, касающиеся Федора Николаевича: с конца 1860-х - начала 1870-х годов он, не довольствуясь своим жалованьем, пустился в спекулятивные сделки по купле и перепродаже разных товаров. Сделки, по его коммерческой неопытности, оканчивались плачевно для него, втягивали в долги, вызывали преследование со стороны кредиторов; из-за неплатежей по векселям на квартире назначалась распродажа имущества. Все это компрометировало Ф. Н. Анненского как чиновника; в 1874 году он был уволен со службы, его разбил паралич, и хотя для него все же удалось выхлопотать пенсию, семье жилось трудно. Именно в это время молодой Анненский самостоятельно, отчасти же и с помощью старшего брата, готовился к экзаменам на "свидетельство о зрелости" (как экстерн). Первая попытка (весной 1874 года) завершилась неудачно: юноша не выдержал письменного испытания по математике. На следующий год все прошло благополучно, аттестат был получен, и Анненский в том же 1875 году смог поступить в Петербургский университет на историко-филологический факультет по словесному (то есть собственно филологическому) разряду.

Архивные находки последнего десятилетия показали отрочество и юность Анненского совсем не в том виде, как это представляли себе на основании прежних сведений писавшие о жизни и творчестве поэта (в том числе и автор этой статьи в своих более давних работах {Федоров А. В. Иннокентий Анненский // Анненский И. Стихотворения. Л., 1939 (Б-ка поэта, MC); Поэтическое творчество И. Анненского // Анненский И. Стихотворения и трагедии. Л., 1959 (Б-ка поэта, БС).}). Открывшаяся невеселая картина объясняет, почему Анненский (не писавший мемуаров и не ведший дневников) почти не возвращался к воспоминаниям ранней поры ни в стихах, ни в письмах и почему он, вполне возможно, не делился своими воспоминаниями с женой и сыном. В его лирике исключение составляют только мимолетная реминисценция в стихотворении "Далеко-далеко" ("Давно под часами, усталый, Стихи выводил я отцу") и элегическое стихотворение "Сестре", обращенное к жене старшего брата, Николая Федоровича, - Александре Никитичне Анненской. Эти двое - брат и его жена - на всю жизнь остались для поэта душевно близкими людьми. Много позднее в единственной автобиографической заметке, предназначенной для печати, поэт из всего своего семейного окружения выделил именно их: "Мой брат Н. Ф. Анненский и его жена А. Н. Анненская, которым я всецело обязан моим "интеллигентным" бытием, принадлежали к поколению 60-х годов" {Первые литературные шаги: Автобиографии современных русских писателей / Собрал Ф. Ф. Фидлер. М., 1911. С. 171.} (то есть к прогрессивной, демократически настроенной части русского общества). И люди они были выдающиеся. Николай Федорович, человек энциклопедической образованности и огромной энергии, рано начавший самостоятельную жизнь, впоследствии стал видным общественным деятелем-народником, крупным ученым - основоположником статистики в России и известным публицистом, неоднократно подвергался гонениям со стороны царского правительства. Жена его - педагог, детская писательница, мемуаристка. Во время экзаменов весной 1875 года Иннокентий Анненский жил у них на квартире и остался там на весь первый год своего пребывания в университете, лишь потом вернувшись к родителям.