Марина Арсенова - Говорит Москва

Все были тронуты. Эскалатор закончился. На выходе из метро дяденьке придержали дверь. Я вышла следом.

Какие у нас все-таки люди замечательные. И даже вечер теперь не совсем плохой.

– У меня что-то происходит – я уже третий раз болею с начала осени. Причем, так – горло не болит, кашля нет, только температура. Пришла к терапевту нашему – по страховке, – и говорю: «Как мне лечиться?». Она посмотрела на меня, спрашивает: «Вам больничный?». Я говорю: «Ну да, но мне еще пропишите что-нибудь». Она дала мне на три дня больничный и выписала Витамин С. Сегодня приходила к ней снова. Я ей объясняю, что я болею, что плохо себя чувствую, не могу понять, куда мне обратиться, к какому врачу. Она посмотрела на меня и заявляет: «Откуда я знаю? Я терапевт. Вы еще хотите, что ли, дома побыть?». Я говорю, что я в любом случае на работу в понедельник пойду, но меня же лечить нужно. Состояние такое – подавленное, и температура постоянно, а других симптомов нет. Она сказала: «Если у вас постоянно температура – это не страшно. Так бывает. Норма же – она одна на всех, а у кого-то температура ниже, у кого-то выше. Такой вы человек».

– А ты знаешь, что многие люди считают кока-колу лекарством? Ладно еще в Америке – там все ее пьют: и взрослые, и дети. Я отдыхал в Черногории, там была русская семья. Ребенок говорит: «Мама, у меня болит живот». Она ему дает бутылку колы и говорит: «Пей, сынок, микробы убивает. Ты, наверное, чем-нибудь отравился». Дикие люди вообще. Еще б мышьяку дала: «Пей сынок, убивает сразу все живое, совсем не будешь болеть».

Около полуночи на станцию «Парк Культуры» прибывает поезд, из которого выходят все пассажиры. Звучит объявление: «На поезд посадки не будет. Просьба освободить вагоны». Толстая работница метрополитена, стоя у пустого состава, готовится дать сигнал. Вдруг кричит вдаль: «Куда зашел!» – и мчится в конец платформы. Все расступаются. Толстая работница метрополитена выволакивает из вагона мятого хмельного бродягу. Бродяга возмущается:

– Ну ты будь человеком, бля. Двадцать третье февраля, бля. Праздник у меня, тебе говорю!

– Закончилось уже двадцать третье февраля! Вчера! – орет тетка. – А ну, выходи отсюдова!

– Восьмое марта, бля, скоро!

С этими словами бродяга, наконец, покидает вагон и отходит немного в сторону. Пассажиры на платформе отступают на безопасное расстояние.

Тетка дает сигнал, поезд трогается. Она поворачивается мощной спиной к публике и одновременно с поездом удаляется. Дождавшись, пока работница метрополитена отойдет на достаточное расстояние, бродяга кидается к краю платформы с воплем:

– Щас на рельсы брошусь – ты будешь отвечать!

И действительно – сделав несколько шагов, он резко подается вперед и описывает верхней частью туловища вираж над пропастью колеи – но чудеса пьяной координации возвращают его на место.

Пассажиры замирают. Бродяга, ужаснувшись самому себе, отходит подальше. Сквозь зубы он ругает зловещие рельсы и оскорбительное равнодушие упитанной работницы метрополитена.

Через три минуты приходит новый поезд, пассажиры заполняют вагоны, бродяга занимает свой угол. Его сторонятся, но почти не обращают внимания.

Вчера в «Жан-Жаке» на Никитской девушки пили вино, и одна из них рассказывала:

– Ее мужчина совал член во всех моих лучших подруг. С ним спала Наташа и Полина. И все претензии – к нам, женщинам. Он как будто за ними не ходил год. Я ей сказала, что отношусь к ней хорошо. А она обиделась, что я привела Полину. А я думаю, что дело не в этом, а в том, что Полина неуспешная. Я говорю, так сложилось, что мы все равно будем дружить. Все члены побывали во всех женщинах. Это повод не общаться?

В «Мак-Дональдсе» на Старом Арбате у окна сидят две молодые женщины и мужчина.

– Гена, давай ты организуешь командировку, – говорит брюнетка. – Надо познакомить Ларису и Сережу – вот и возьмем их с собой!

– Марьяна, я не собираюсь никого сводить.

– Ты не понимаешь! Они будут прекрасной парой! Во-первых, они земляки…

– Гена, ты не смотри, что она ему по фотографиям не понравилась, – вступает в разговор блондинка. – Она в жизни в пять раз красивее. Марьяна, у тебя есть еще ее фотки?

– Да, она у меня «В контакте».

– Давай покажешь. Смотри, вот она в Греции с ребенком. Ну, красивая же. Ген, тебе как?

– Ну… На каждую женщину найдется свой мужчина. А тут она что, беременная?

– Ну что у вас опять какие-то схемы. Сережа не хочет знакомиться, я у него уже спрашивал. – Так а кто ему скажет? Представим друг другу – и все. У нее просто в жизни все не складывается. А так она – нормальная женщина…

Тут блондинку перебивает брюнетка:

– Вера, давай в командировку еще Льва возьмем. У него зарплата 280 тысяч. В Газпроме работает.

В субботу одна девочка рассказывала мне в кафе у метро «Спортивная», как вместе с мамой она оказалась в деревне, и нужно было убить курицу. Девочка и ее мама посовещались у курятника. Обе были напуганы.

– Неси топор, – сказала мама.

Девочка принесла.

– Может, не надо? – спросила она маму.

– Что мы на стол гостям поставим? Не морковку же с черешней. А больше ничего нет.

– Может, бабу Таню попросим?

– Ты хочешь, чтобы меня потом на все село обсуждали? Приехала, городская стала, куру забить не может.

– Ладно, мама. Давай так. Сейчас мы откроем курятник. Какая курица выйдет первой, ее и убьем.

Я очень смеялась на этом моменте, потому что курицы, конечно, выбежали все одновременно. А по очереди – так разве что герои в детективных романах из укрытия выходят.

Пришлось загнать кур обратно в курятник и убить ту, которая оказалась самой непроворной. Поэтому во время этой истории одна курица все-таки пострадала. Ну, извините.