Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6526 ( № 38 2015)

Творчество Леонтьева, его взгляды и по сей день привлекают актуальностью, смелостью и глубиной как рядовых читателей «умной литературы», так и исследователей. Свою попытку открыть нам заново Константина Леонтьева предпринял Михаил Чижов, который также сам по себе является незаурядной личностью – инженер-химик, профессиональный эколог и при этом писатель, публицист, автор ряда интересных книг. Его обращение к Леонтьеву, как можно судить по прочтении книги, продиктовано болью за нынешнее состояние России как государства и общества, переживаниями, вызванными медлительностью и неосновательностью при решении многих сложнейших общенациональных задач.

Книга исследует человеческий путь Константина Леонтьева, выходца из дворянской семьи, где он был седьмым, самым младшим ребёнком, а также представляет картину его странствий и путешествий, страданий и утешений, его творческий путь, историю формирования взглядов и убеждений, существо открытий и озарений. Жизнь Леонтьева была трагична, полна разочарований, но и надежд.

23 августа 1891 года в Предтечевом скиту Оптиной пустыни он принял тайный постриг с именем Климент. Вскоре по совету старца Амвросия покинул Оптину пустынь и переехал в Сергиев Посад. 12 ноября того же года скончался от пневмонии и был похоронен в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой лавры близ храма Черниговской Божией Матери.

Умным, проницательным людям всегда бывало нелегко в нашем отечестве. Но от них что-то и остаётся, как, например, эти принципы Леонтьева: «Во времена неподвижности быть за движение, во времена распущенности – за строгость… быть аристократом при тенденции к демагогии… свободомыслящим при лицемерном ханжестве, набожным при безбожии… то есть не гнуть перед толпой «ни помыслов, ни шеи».

Монетизация памяти

Политика / События и мнения / Актуально

Пухнавцев Олег

Очередь за хлебом в Ярославле, 1995 год

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Россия , политика , общество

В русском языке завёлся отвратительный пара­зит. Офисной природы, маркетингового происхождения. Существительное в неестественном для конкретного случая множественном числе – «активности».

Пиар-менеджер какого-нибудь фонда лихо использует эту кальку с английского activities: «у нас новые активности», «необходимо развивать активности». Крупный столичный чиновник тоже следует моде: «В день города намечено множество активностей». Собственно, к «активностям» и следует отнести «флешмоб» 90-х – акцию Президентского центра Б.Н. Ельцина.

Уважаемую организацию её же устроители теперь называют «Ельцин Центр». В ренейминге угадывается неповторимый стиль креативного класса, чувствуется рука менеджеров, обладающих лидерской компетенцией. «Ельцин Центр», «Гоголь Центр» – чего только не придумаешь, чтобы подчеркнуть дружелюбность бренда, неформальность подхода. И конечно, очень важен вижуал, который мы назовём для удобства айфон-дизайном. В оформлении «активностей» должно быть много воздуха, уйма белого. Целевая аудитория приучена: белый рояль, безусловно, актуальнее чёрного, а белый гроб, несомненно, продвинутее красного.

«Флешмоб» должен был собрать побольше народу в «Музеоне» – на кладбище памятников советской эпохи, ставшем модным местом молодёжных тусовок. Именно на этой площадке осваивался бюджет мероприятия. Здесь же и зарабатывали по мелочи: «В продаже – футболки с портретами Иосифа Бродского, Владимира Высоцкого, Венедикта Ерофеева, Андрея Миронова, подписка на телеканал «Дождь». Безобидная вроде бы затея.

Однако когда в «Фейсбуке» стали распространяться ностальгические фотографии 90-х, многими это было воспринято болезненно. Нахлынули воспоминания, наметился глобальный мировоззренческий конфликт. В ответ на карточку девицы с чёлкой «Карлсон» предъявлялась фотография нищей пенсионерки. Попытке рекламировать «капитализм с человеческим лицом» противопоставлялась убийственная статистика 90-х.

Выгодополучатели «флешмоба», инициаторы «активностей» наверняка не ожидали такой реакции. Им нужен был тихий симпатичный междусобойчик для отчёта перед спонсорами. Организаторы собирались ловить на живца столичных либералов, которые придут купить футболку с портретом Бродского. Приманкой выступали лекторы, спикеры, культовые фигуры: Артемий Троицкий, Олег Кулик, Антон Носик, Мариэтта Чудакова, Анна Качкаева, Николай Сванидзе, Наталья Синдеева, Сергей Гандлевский, Лев Рубинштейн, Алексей Цветков… Если приложить гонорарную ведомость мероприятия к цоколю лампочки, она лихорадочно замигает морзянкой: «Сталин хуже Гитлера, Путин хуже Сталина». Но в любом случае – затевалась локальная московская шалость, а вышел скандал чуть ли не на всю страну.

Противники «флешмоба» отреагировали с такой эмоциональностью, такой интеллектуальной мощью, будто им противостоял опасный инфернальный противник – Тень отца Марии Гайдар. Проблема дискуссии вокруг «флешмоба» 90-х как раз и состоит в несоразмерности реакции, неверном представлении об инициаторах проекта.

Кто же они такие? Не имеют значения фамилии и должности, важно понять природу явления.

Настоящие апологеты 90-х валили советские памятники с пьедесталов. Теперь их дети устраивают «активности» в парке, где советские памятники превращены в музейные экспонаты. В программке мероприятия «Остров 90-х» посетителей так и ориентируют: лекция – у скульптуры « СССР – оплот мира », выставка – у памятника Дзержинскому . В полемике между либералами и реакционерами о судьбе произведения Вучетича точку поставили эффективные менеджеры . Они монетизировали историческую память . Здесь в « Музеоне » Дзержинский привлекает посетителей к сувенирным лавкам и ресторанам японской кухни . Как и Горький работы Шадра - Мухиной . Его скульптуру не сваливала с пьедестала разъярённая толпа , а демонтировали московские власти на время строительства транспортной развязки . Спокойно , без лишней нер ­ вотрёпки перевезли в резервацию . Скандалить по этому поводу бесполезно , характерная черта эффективных менеджеров – стрессоустойчивость .

Возмущаясь « флешмобом » 90- х , нужно ясно представлять , кому адресуются претензии . Вовсе не пылкому диссиденту советской закалки . Вы имеете дело с новой генерацией прагматичных , холоднокровных россиян . Они живо интересуются проблематикой формы , но вопросы содержания вызывают у них изжогу .

Голодная бабушка 90- х – для них такое же некомфортное зрелище , как и умирающий житель блокадного Ленинграда . Движение истории интересно им с точки зрения эволюции дизайна . В их исторической памяти фигурируют прикольная чашка 20- х , забавный абажур 30- х , курьёзный автомобиль 40- х . Освенцим интересен оригинальным сочетанием клетки ограждения с полоской облачения . Вопрос , а не стоило ли сдать Ленинград немцам , вполне логичен для человека , опирающегося в своих суждениях на примат прагматизма и культ формы . Здравый смысл подсказывает , что следовало без лишних комплексов высчитать , какой вариант предпочтительнее – коллаборационизм или сопротивление . Чтобы выбрать наименее затратный . Не пришлось бы , возможно , сейчас смотреть эти некиногеничные документальные кадры с трупами на саночках .