Нина Молева - История новой Москвы, или Кому ставим памятник

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Нина Молева - История новой Москвы, или Кому ставим памятник, Нина Молева . Жанр: Публицистика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Нина Молева - История новой Москвы, или Кому ставим памятник
Название: История новой Москвы, или Кому ставим памятник
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 23 февраль 2019
Количество просмотров: 259
Читать онлайн

Помощь проекту

История новой Москвы, или Кому ставим памятник читать книгу онлайн

История новой Москвы, или Кому ставим памятник - читать бесплатно онлайн , автор Нина Молева

Но нет, не волнуют трепетную общественность ничьи сооружения, кроме работ Зураба Церетели. Удачные, неудачные – не имеет значения. Пусть спорные, но несомненно интересные по замыслу иконы-барельефы в церкви Георгия Победоносца на Поклонной горе – ужасно! Безусловно, сильная композиция „Трагедия народов“ там же, на Поклонной, – убрать немедленно: слишком мрачна для такой оптимистической темы, как Великая Отечественная война. Петр на Москве-реке – тут уж в гуле поношений не различить голосов, не понять даже, что больше возмущает: то ли памятник как таковой, то ли факт установки в Москве монумента Петру Великому…

Начинаешь невольно задумываться: что-то уж слишком лихо развернулась кампания против Церетели, что-то уж слишком много шума поднято по такому поводу, по какому никогда не шумели ни Российский союз художников (при наличии на счету его мэтров таких „шедевров“, как памятники 1905 году на Пресне, Ленину на Октябрьской площади, Гагарину на одноименной площади, Морису Торезу на Ленинградском шоссе, хвастать высокой художественной требовательностью не приходится), ни столичная интеллигенция, с полным равнодушием на эти памятники взиравшая. Чем-то отнюдь не творческим пахнет от назойливой антицере-телиевской возни.

Если вдуматься, кампания против скульптора не может не задевать его заказчиков – московское правительство, мэра Москвы. В последнее время подобное становится чуть ли не системой: к примеру, не рискуя трогать Президента, оппозиция, не жалея сил, поливает грязью главу президентской Администрации. Авось Президент устанет от всей этой шумихи, авось решит: Бог с ним, пожертвую ради спокойствия Чубайсом. Не на то ли рассчитывают и закулисные инициаторы кампании против Церетели (а о том, что кампания хорошо организована, сомневаться не приходится): вдруг заколеблется Лужков, вдруг „сдаст“ Церетели. Вдруг удастся разбить эту кому-то крайне неугодную „связку“, как с трогательной откровенностью выразилась телевизионная девочка, убеждавшая меня принять участие в телепоходе на скульптора.

Можно было бы и поговорить, и поспорить о творчестве Зураба Церетели, очень неровном. Но – это ясно как день – и творчество, и творческие промахи скульптора только предлог, повод „поднять волну“. Слишком много заказов дали одному – другим обидно. Оттеснили кого-то от монопольного права на оформление Храма Христа Спасителя – опять же худо. Церетели – чужак, не наш, лицо кавказской национальности, – это уж совсем никуда не годится. Вот пусть и получает – за то, что из многих сотен его работ, выполненных нередко с излишним размахом, несколько десятков сделают честь большому мастеру. А это скажешь далеко не о каждом, пусть даже именитом, художнике».

Время показало: изменился статус автора, но осталось неизменным отношение к Памятному знаку 300-летия Российского флота слишком многих зрителей, тем белее москвичей. В первых числах сентября 2007 года центральное телевидение показывает акцию студенческой молодежи все против того же знака, а Музей актуального искусства устанавливает копилку для сбора средств на РАЗБОРКУ знака, и первые же дни приносят 20 000 рублей. А один из жертвователей, 19-летний студент, говорит в камеру: «Не могу положить больше двадцатки, но сооружения этого видеть не хочу».

* * *

Идея председателя Московской городской думы В.М. Платонова была проста и практична. Наступление на Москву автора «памятного знака к 300-летию Российского флота» грозило не менее активным продолжением. Проекты заявлялись один за другим. Противовесом сложившейся ситуации могла стать организация соответствующего «контрольно-пропускного пункта». Им предстояло стать вновь организованной Комиссии по монументальному искусству при Московской Городской думе из пятнадцати независимых специалистов и уважаемых москвичей. Отныне любой монумент должен был поступать на обсуждение Комиссии, которая давала бы ему положительную или отрицательную оценку и, уже исходя из подобного заключения, сама Городская дума пропускала или нет предложенный монумент. По идее, становилось невозможным всякое лоббирование проекта, оплаченное или, скажем так, «идейное» – в силу дружеских отношений и расчета.

Именно так обрисовал положение Комиссии В.М. Платонов автору, приглашая его, при активной поддержке ведавшего культурной программой Думы Е.А. Бунимовича, к соучастию. Полуторачасовой разговор ни в чем не убедил, но – это была хоть какая-то возможность противостоять скульптурной эпидемии, захватившей Москву. Реальность противостояния, его результативность теперь зависели от Городской думы. Вот только председатель Городской думы ни словом не обмолвился о том, какой размах уже приобрела эпидемия, какие силы были в нее вовлечены, за какие колоссальные денежные средства велась борьба.

Простая статистическая справка. Комиссия по монументальному искусству должна заседать раз в месяц (не считая каникулярного времени). Повестка дня заключает не менее 6–7 позиций, к которым присоединяется таинственное «Разное» с самыми спорными и «непроходимыми», с точки зрения москвичей, предложениями. После двух-трех часов заседания и споров, глубоким вечером каждый из членов Комиссии становится податливей от простой надежды по возможности скорее добраться до дома. В результате предложений оказывается около десяти и отвергается в лучшем случае половина. Остальные принимаются и вешаются на бюджет города. Иными словами, Москва может рассчитывать ежегодно на установку 50 памятников. И это в полном соответствии с буквой законов города. Всякая попытка заикнуться о том, как необходимы эти средства коммунальному хозяйству, рассыпающимся мостам, вроде Серпуховского на Симферопольском шоссе, прогнившим трубам водопровода и теплоцентралей, тротуарам, облезлым подъездам, расцениваются как популистские. Раз город выделяет миллионы и миллионы на монументы, значит, миллионы надо «освоить».

Сегодня, когда напрочь отметается понятие общественного блага и государственных интересов ради личной выгоды и собственного обогащения, это делается с куда большей яростью, чем в советские времена, когда подобные графы расходов были введены и утверждены.

Город и памятники… Это ведь народ оплачивает их ценой абсурдно растущей платы за жилье, транспорт, коммунальные услуги. Москва – в первой тройке самых дорогих в мире столиц. Та самая Москва, которая в 1916 году взимала самые низкие, по сравнению со всеми европейскими столицами, налоги с горожан и предоставляла им самую комфортную, опять-таки по сравнению со всеми другими столицами, жизнь. Только народ тогда мог решать, каким, кому и где быть памятникам.

Три лучших памятника древней столицы создавались на народные деньги и в результате общедоступных конкурсов. Минин и Пожарский. Монумент – вопреки желанию Александра I – был задуман Вольным обществом любителей наук и художеств. В обсуждении его концепции участвовали блестящие умы своего времени. Идея, возникшая в начале века, нашла свою реализацию после Отечественной войны 1812 года, на деньги, собранные всей Россией. Не втемную – каждое имя, какие бы гроши ни были с ним связаны, вошло в опубликованную книгу дарителей. Дебет всенародно сошелся с кредитом. Крестьянка из глухой деревеньки близ Читы стояла рядом с государственными деятелями: полторы копейки и тысяча рублей. По Евангелию, грош вдовицы представлялся дороже состояния богача. Но перед каждым создатели монумента отдавали отчет. Скульптор, проектировщики, строители не зарабатывали на своем труде состояния. Оплата была минимальной. Единственное преимущество, предоставленное ваятелю Ивану Петровичу Мартосу, заключалось в том, что он получил право изобразить в барельефе (условно!) двух своих ушедших в ополчение сыновей.

Памятник Минину и Пожарскому.


Для памятника Пушкину не нашлось места в Петербурге. Москвичи определили для него площадь Тверских ворот, вернее – вылет так любимого поэтом Тверского бульвара. Собранных по всенародной подписке денег хватило не только на самый монумент, но еще и на издание собрания сочинений поэта. Всенародного. Общедоступного. Но – установке памятника предшествовал многолетний конкурс. Открытый и собравший лучших скульпторов России. На последнем его этапе соревнование было предложено двум ваятелям – Опекушину и Забелло. Опекушин представляет 6 проектов.

Третий памятник – Н.В. Гоголю работы Н.А. Андреева. Снова всенародная подписка. Снова годы труда скульптора. И всенародный суд до установки памятника, ответственность перед теми, кому предстояло жить многие поколения вместе с ним.

Сегодня все три монумента убраны с определенных для них народом мест. И даже после празднования 850-летия города нет надежды на то, что они займут в городе былое свое положение. Нет денег! Несчитанные и немереные, они тратятся «хозяевами города» на некие не поддающиеся эстетическому (тем более идейному) анализу металлические сооружения, шаг за шагом захватывающие лучшие и ответственнейшие в смысле градостроительного решения точки Москвы. Конечно, это происходит не без участия москвичей – их денег, но не их представления о собственном городе, родной истории, наконец, русской национальной художественной традиции и развитии современного искусства. От москвичей тщательно скрывается, где и что должно внезапно возникнуть. Забыты открытые общедоступные конкурсы, всенародные обсуждения, выставки. Еще бы – ведь к добру для «радетелей Москвы» они не приведут!

Комментариев (0)
×