Журнал Русская жизнь - Гражданская война (октябрь 2008)

А эта женщина, наверное, детей любила. И совесть у нее была. И она, совесть, ее и замучила.

В Волгоградской области задержан местный житель, подозреваемый в каннибализме. Он сам обратился в милицию и сообщил, что у него дома находится труп его знакомого. Прибывшая на место жительства заявителя следственно-оперативная группа обнаружила в квартире труп мужчины с начальными признаками разложения. Отделенные части тела оперативные сотрудники обнаружили в холодильнике хозяина квартиры.

Ранее подозреваемый и его гость вместе распивали спиртные напитки. Оба не имели постоянного источника дохода, перебивались случайными заработками и редко оказываемой помощью родственников.

По версии следствия, между собутыльниками произошла ссора, закончившаяся дракой. В результате потерпевший получил травмы, несовместимые с жизнью. Его труп пролежал в квартире около 4 суток. Следователи предполагают, что за это время подозреваемый приготовил как минимум одно жаркое из своего собутыльника. Остатки блюда были также обнаружены в холодильнике.

В отношении задержанного возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство). Сам задержанный отрицает вину в содеянном. Следователем подготовлено ходатайство об избрании в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу. Также в ходе расследования уголовного дела планируется провести в отношении подозреваемого психиатрическую экспертизу, которая позволит определить степень его вменяемости.

Собственно, само преступление ни в каких комментариях не нуждается. Какие уж тут комментарии. Убил, съел. В человеке проступило нечеловеческое.

А подумалось вот о чем. Судя по всему, этого человека посадят. Или отправят на принудительное лечение. Квартира освободится. И там через некоторое время поселится кто-то другой. На том или ином основании. Рано или поздно найдется человек, который согласится здесь жить, даже узнав о том, что произошло в этой квартире. Или выхода другого не будет, или просто равнодушный, толстокожий человек попадется, которому все по барабану, а чего, подумаешь, какая разница, ну, убили, ну, труп, ну, жаркое, чего в жизни не бывает, давайте, выписывайте ордер.

И будет жить в квартире, где четверо суток пролежал труп, от которого время от времени отрезали филейные части и делали из них вторые блюда. Как бы в этой квартире еще чего-нибудь потом не случилось.

Мать насильно остриженного школьника Людмила Юринова подала иск в Калининский райсуд Чебоксар о компенсации морального вреда. Она просит взыскать со средней общеобразовательной школы № 53 и Управления образования администрации города 48,5 тыс. рублей компенсации. 20 мая этого года Юринова разрешила 13-летнему сыну Илье, который сидел дома со сломанной ключицей, сходить в школу на английский язык. Перед уроком его вызвала в свой кабинет директор школы. Там учитель математики отстриг ножницами длинные пряди волос с затылка мальчика, пока его силой удерживала женщина-педагог. Свои действия преподаватели оправдывали санитарно-гигиеническими требованиями и борьбой с педикулезом.

«Речь идет о нарушениях положений Конституции и международных актов, которые привели к посягательству на человеческое достоинство мальчика, выразившихся в насильственном изменении его облика. К тому же, несовершеннолетний всегда более уязвим и менее защищен от внутренних и внешних воздействий. В этом одно из отличий психики и физиологии ребенка от взрослого. Поэтому вред, причиненный несовершеннолетнему, будет несоизмеримо больше, чем если бы он был причинен взрослому человеку», - говорит юрист Денис Федоров, сотрудничающий с правозащитной организацией «Щит и Меч» и представляющий интересы Юриновых в суде.

Исковое заявление было подготовлено сразу после того, как прокуратура Калининского района Чебоксар и Управление образования администрации города отреагировали на унизительный постриг. Прокурорские работники выявили в действиях директора школы и учителя математики нарушения прав ребенка, регламентированных в международной Конвенции по правам ребенка, Конституции России и ФЗ «Об образовании». Управление образования согласилось с оценкой прокуратуры и наказало виновных: учитель математики уволен, директор школы получила строгий выговор.

Пестрая у нас жизнь. Страна контрастов. Рядом с «элитным жильем» - убогие пятиэтажки. Рядом с пятиэтажными коттеджами - избы-развалюхи. Отъедешь от переполненной деньгами, роскошью, хайтеком и прочим ай-ти столицы на десять километров - и увидишь мерзость запустения. Двадцать первый век и дремучее средневековье - рядом, в одном городе, чуть ли не на одной улице.

Так и в правовой сфере. Сплошь и рядом люди не могут найти управу на притеснителей. Сплошь и рядом милиция отказывает в возбуждении уголовных дел - «когда убьют, тогда и приходите». Сплошь и рядом опасные преступники с необыкновенной легкостью избегают заслуженного наказания. Но иногда - раз! - и правоохранительная система неожиданно срабатывает. Подумать только, уволили учителя, который насильно постриг школьника! И еще наверняка компенсацию морального вреда получится отсудить. Случай кажется невероятным. Поневоле заподозришь, что речь идет не о совсем обычном мальчике. Вернее, не об обычных родителях.

В любом случае, история весьма отрадная. Приятно, что хотя быизредка это распоясавшееся педагогическое свиномордие получаетхоть какой-то отпор.

Дмитрий Данилов

Ужасы чрезвычаек

Бунин, Мельгунов - да мало ли их, летописцев красного террора? Но интересны и свидетельства тех, кто вынужден был писать, скрывая свое имя, и не рассчитывал на особое внимание историков.

«Ужасы чрезвычаек» - хлипкая и теперь потрепанная книжица 1919 года. На обложке - аллегорический скелет с фонарем вместо косы. Так не издают исторические сочинения. Широко известных топонимов, громких имен видных чекистских начальников первого призыва здесь тоже не обнаруживается. Да и автор - аноним. Вместо имени прозвище - некто «Олень». Кто он? Возможно, простой обыватель. Но, судя по детализации некоторых описаний, бывший младший военный чин. Не исключено, что в момент описываемых событий он был как-то связан с Белым подпольем или Добровольческой армией («это было уже в то время, когда добровольцы приближались к Харькову»). Отсюда, вероятно, и попытка установить точное число жертв и описать внутренний механизм террора, проводимого ЧК в Харькове и Царицыне. Разумеется, заметки этого человека пристрастны и о самом писавшем говорят не меньше, чем о его персонажах. Но такие воспоминания беспристрастными быть не могут.

Красный террор начался в 1918 году как ответ на «белый террор» и почитался его творцами подобием якобинского трибунала. Вначале он назывался «законной революционностью», то есть самозащитой новой власти от остатков старой. Однако практика террора очень быстро вышла за пределы условной «необходимой самообороны» и стала тотальной.

Записки дают возможность поразмыслить, чем было все происходившее в это время. Результатом продуманной политики самозащиты революционного правительства? Попыткой искусственного преобразования непролетарских и негородских слоев? Или просто неуправляемой стихией местечкового чекистского произвола?

Печатается по книге: Ужасы чрезвычаек. Большевистский застенок в Харькове и Царицыне. Ростов-на-Дону, 1919.

I. Харьков

«По делам их узнаете их…»

Опустелые чрезвычайки

Чайковская, 16

В самом конце улицы, на краю глубокого оврага, одиноко возвышается пятиэтажный красный кирпичный дом. Его окружают двойным кольцом ров, наполненный водой, и насыпь с проволочными заграждениями. Маленький, узкий мостик ведет в этот застенок XX века, Харьковскую чрезвычайку, - место заключения и суда врагов тех, кто прикрывался именем рабоче-крестьянского правительства.

16 июня 1919 г. вся улица, прилегающие к ней сады, пустыри и огороды, заборы, соседние дома, балконы, крыши, ниши окон - все, куда только можно было проникнуть, залезть, или за что имелась возможность уцепиться, было сплошь усеяно тысячной толпой народа, пришедшей с крестным ходом к жутким помещениям, где больше полугода томились, мучились и умирали сотни жертв «красного террора».

Опустелый дом неподвижно глядит на толпу темными впадинами выбитых окон и обдает пришельцев зловещими волнами противного, сладковатого запаха тления.