Вольфганг Акунов - Германский прихвостень, или Московский запроданец?

Тем временем офицеры бывшего 1-го Украинского корпуса уже тайно формировали отряд для захвата правительственных зданий. Готовился и Съезд хлеборобов («крепких мужиков», земельных собственников, на которых мечтал опереться в своей борьбе за Великую Россию против сторонников великих порясений еще великий реформатор П. А. Столыпин, подло убитый в 1911 году слугами Мировой Закулисы не где-нибудь, а именно на Украине, в Киеве! — и помещиков), на котором было решено объявить о введении на Украине гетманского правления.

29 апреля 1918 года в Киеве состоялся Всеукраинский съезд хлеборобов. 6 432 делегата съезда выразили свое недовольство политикой Центральной Рады (в первую очередь — ее социалистическими экспериментами, национализацией земли). Съезд хлеборобов постановил: «Для спасения страны нам необходима сильная власть, нам необходим диктатор, согласно старинным обычаям — Гетман». Когда при этих словах перед собравшимися появился высокий, стройный генерал Скоропадский в черной черкеске с белым эмалевым Георгиевским крестом, зал встретил его громовыми рукоплесканиями — избрание Гетмана Украины совершилось! То обстоятельство, что Съезд хлеборобов проходил в здании цирка, сразу же вызвал град язвительных насмешек со стороны противников из разных лагерей, как правых, так и левых. Но это не было чем-то из ряда вон выходящим. Начало Французской революции 1789 года было положено клятвой депутатов Генеральных Штатов, собравшихся в павильоне для игры в мяч. Германский Совет Народных Уполномоченных — первое Временное правительство республиканской Германии во главе с социал-демократами Фридрихом Эбертом и Филиппом Шейдеманом — было сформировано 11 ноября 1918 года на Съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, собравшемся в берлинском цирке Буша. А большевицкий штаб Ленина-Троцкого — так тот вообще разместился в Смольном институте благородных девиц! И никому из современников и потомков все это почему-то смешным не казалось!

Как бы то ни было, власть тут же избранного Съездом хлеборобов Гетмана Павла Скоропадского безо всякого сопротивления всего за несколько дней установилась по всей Украине. Причем новый Гетман, без лишних проволочек упразднивший «Украинскую Народную Республику», старался действовать как можно более демократично, либерально и терпимо к своим политическим противникам и недоброжелателям. Никто из лидеров Центральной Рады не был арестован гетманскими властями или даже лишен свободы слова. Но, оставаясь на свободе, отстраненные от власти лидеры социалистической Рады во весь голос осуждали «реакционный» и «контрреволюционный» переворот, отвергая все предложения о сотрудничестве с новой властью.

А ведь Гетман всея Украины П. П. Скоропадский всерьез рассчитывал на сотрудничество со всеми конструктивными силами, ориентируясь в вопросе формирования правительства вовсе не на политические взгляды кандидатов на министерские посты, а исключительно на их профессионализм. Он не уставал повторять: «Для того, чтобы действительно что-нибудь сделать для страны, придется идти самому и убеждать других, убеждать без конца идти путем взаимных уступок…». Когда же противники Скоропадского к началу осени 1918 года, наконец, смирились с фигурой Гетмана в качестве «временного президента Украины», было уже слишком поздно. Уникальный шанс укрепить национальную власть и спасти страну от большевизма оказался непоправимо упущенным…

Тем не менее, семь с половиной месяцев правления генерала Павла Скоропадского в качестве Гетмана Украинской Державы вошли в историю и сохранились в памяти населения Украины как период относительного спокойствия и благополучия. За эти семь с половиной месяцев гетманское правительство успело принять около 400 законов. Первыми были приняты законы о восстановлении прав частной собственности на землю и изъятии по рыночной стоимости части земли у крупных землевладельцев с целью наделения землей малоземельных селян, а также об улучшении правового положения и условий труда рабочего класса.

Не менее настоятельно требовал своего решения и вопрос об исправлении допущенных социалистами из Центральной Рады внешнеполитических ошибок — например, в отношении Крыма. Заключая «похабный» Брестский мир и фактически разделяя большевицкий тезис о «мире без аннексий и контрибуций», делегация украинской Центральной Рады за столом переговоров в Брест-Литовске отказалась от Крыма, чем вызвала недоумение всех участников переговоров — даже с германской стороны. Придя к власти, гетман Скоропадский твердо заявил, что Украинская Держава не может существовать, не владея Крымом, иначе «это будет некое туловище без ног».

Гетман добился заключения договора с Крымом, имевшим собственное правительство во главе с бывшим генералом Русской Императорской армии Сулькевичем, о включении последнего в состав Украины на правах автономии. Был незамедлительно решен и вопрос о судьбе Черноморского флота. Едва узнав об избрании Скоропадского Гетманом и образовании Украинской Державы, все корабли Черноморского флота (80 % личного состава которого объявили себя украинцами) подняли «жовто-блакитные» (желто-голубые) прапоры (флаги). Вскоре Гетман Скоропадский, проявив недюжинное упорство и дипломатическую изворотливость, добился возврата Украинской Державе (а с дальним прицелом — Российской Империи, которую всегда втайне мечтал восстановить!)) всех захваченных немцами военных кораблей и вспомогательных судов бывшего русского Черноморского флота.

Чтобы охарактеризовать сложившееся после — совершенно бескровного, между прочим! — прихода Гетмана Скоропадского к власти на Украине реальное (а не окарикатуренное в стиле Толстого — Паустовского — Булгакова и иже с ними!) положение, нам представляется уместным привести отрывок из воспоминаний одного из основателей русской монархической Южной армии — герцога Г. Н. Лейхтенбергского. Русская монархическая Южная армия, как и многие другие русские белые добровольческие формирования, совершенно открыто формировалась на Украине под защитой гетманской власти и германских оккупационных войск, формально сохранявших полный нейтралитет в русских делах, но в действительности весьма благожелательно настроенных к национальным силам русского антикоммунистического Сопротивления. Об однозначно пророссийских симпатиях Гетмана в один голос свидетельствуют практически все — даже самые строгие и нелицеприятные — критики «германского прихвостня» Скоропадского.

Так, у Михаила Булгакова в «Белой Гвардии» мы читаем:

«А днем успокаивались, видели, как временами по Крещатику, главной улице, или по Владимирской проходил полк германских гусар. Ах, и полк же был! Мохнатые шапки сидели над гордыми лицами, и чешуйчатые ремни сковывали каменные подбородки, рыжие усы торчали стрелами вверх. Лошади в эскадронах шли одна к одной, рослые, рыжие четырехвершковые лошади, и серо-голубые френчи сидели на шестистах всадниках, как чугунные мундиры их грузных германских вождей на памятниках города Берлина.

Увидев их, радовались и успокаивались и говорили далеким большевикам, злорадно скаля зубы из-за колючей пограничной проволоки:

— А ну, суньтесь!».

А у Константина Паустовского в автобиографической повести «Начало неведомого века», третьей части его монументальной «Повести о жизни»:

«По Фундуклеевской улице молча шли тяжелым шагом немецкие полки. От марша кованых сапог вздрагивали стекла. Предостерегающе били барабаны. За пехотой так же угрюмо, дробно цокая подковами, прошла кавалерия, а за ней гремя, и подскакивая по брусчатой мостовой — десятки орудий. Без единого слова, только под бой барабанов, немцы обошли по кругу весь город и вернулись в казармы».

И так далее. При желании мы могли бы привести немало аналогичных цитат из «Хождения по мукам» красного графа Алексея Толстого и многих других. Причем не только известных литераторов. Так, бывший сотрудник Музея Императора Александра III Н. М. Могилянский особо подчеркивал в своих изданных в эмиграции в Париже воспоминаниях «Трагедия Украины (из пережитого в Киеве в 1918 году)»:

«Придя в Киев, немцы прежде всего вычистили невероятно загаженный при большевиках вокзал… Они явились сюда (на Украину) друзьями, а не врагами; здесь можно будет и отдохнуть, и подкормиться. Лица сосредоточенные, дисциплина образцовая, спокойная приветливость и сознание собственного достоинства…

С появлением немцев, как по мановению волшебного жезла, без всяких угроз или угрожающих объявлений, исчезли всякие грабежи и насилия. Обыватель вздохнул свободно. Даже поздней ночью стало совершенно безопасно гулять по улицам. Открылись театры, синема, рестораны, жизнь заиграла быстрым темпом свою вечную суетливую музыку».