Александр Больных - Мифология Пирл Харбора

При проведении операции имели место несколько серьезных накладок, которые могли поставить под угрозу успех налета, и не произошло этого лишь благодаря удачным для японцев обстоятельствам. Проблемы начались еще на подлете к острову Оаху, и причиной тому было пещерное состояние радиосвязи между японскими самолетами. В 07.40 у северного побережья острова капитан 2 ранга Футида, командовавший налетом, выпустил черную дымовую ракету, сигнализируя пикировщикам и истребителям, что атака проводится по плану, рассчитанному на достижение внезапности. (На хваленом истребителе «Зеро» не было бортовой рации!) Причем в этот момент он не имел никаких сведений от взлетевших ранее самолетов-разведчиков. Однако командир истребителей капитан-лейтенант Итая не заметил ракеты. Тогда Футида выпустил вторую ракету, чтобы привлечь его внимание. Итая увидел ее, но увидел вторую ракету и командир пикировщиков капитан-лейтенант Такахаси. Две ракеты означали, что внезапность утеряна, и пикировщики должны атаковать немедленно. А ведь по плану, чтобы дым от взрывов бомб не укрыл цели, первыми должны были нанести удар торпедоносцы. Казалось бы, что проще, предусмотреть такие сигналы, которые нельзя спутать? Но «блестящий» план такой возможности не учитывал.

Кстати, еще одна иллюстрация состояния связи между японскими самолетами. Когда Футида увидел, что его ведомый потерял бомбу, он решил выяснить, что именно случилось. Для этого он подлетел вплотную к самолету ведомого и показал из кабины грифельную дощечку, на которой был написан вопрос… Требуются еще какие-нибудь комментарии?

Дальше — больше. Первыми в атаку вышли торпедоносцы с авианосцев «Сорю» и «Хирю». Их целью стала якорная стоянку у северного берега острова Форд, где обычно находились авианосцы. Зачем? Японцам было прекрасно известно, что авианосцев в гавани нет. Можно напомнить экспрессивный возглас капитана 1 ранга Гэнды, начальника оперативного отдела штаба Нагумо: «Если в гавани окажется «Энтерпрайз», мне не важно, даже если там не будет всех восьми линкоров!» Сейчас там находились старые легкие крейсера «Детройт» и «Рейли», а также корабль-мишень «Юта». Иногда пишут, что разоруженный линкор японские летчики приняли за авианосец, ведь с него были сняты все орудийные башни. Да, башни были сняты, но сохранились трубы и характерные надстройки линкора, поэтому принять его за авианосец было никак нельзя. И все-таки первая торпеда в Пирл-Харборе досталась именно «Юте». Получил торпеду и «Рейли», но в результате треть японских торпедоносцев не участвовала в атаке более важных целей. Скажем, они могли бы нанести дополнительные повреждения линкорам «Невада» и «Калифорния», поставив под вопрос их спасение и ремонт.

Еще больше сомнений вызывают действия второй волны японских самолетов. В нее вошел 171 самолет (в первой волне были 189 самолетов), но никаких ощутимых результатов она не добилась, хотя в нее был включен 81 пикировщик, специально выделенный для атаки американских кораблей. На их счету оказались попадания в доки, где стоял линкор «Пенсильвания» и 3 эсминца, несколько попаданий в линкор «Невада» — и все. Ничего серьезного пикировщики капитан-лейтенанта Эгусы не сделали, хотя перед ними имелось множество соблазнительных целей. Севернее острова Форд стояли несколько групп эсминцев, пришвартованных друг к другу. В Южной бухте находились подводные лодки, но японцы даже не обратили на них внимания. Словом, атака второй волны была организована и проведена откровенно плохо.

Очень многие легенды родились именно в результате потрясающего успеха внезапного удара по Пирл-Харбору, успеха, совершенно не предусмотренного японцами. Аппетит, как известно, приходит во время еды, поэтому сразу после возвращения самолетов начались сладостные мечтания. В роли мечтателей выступили начальник оперативного отдела штаба Нагумо капитан 1 ранга Гэнда и командовавший налетом капитан 2 ранга Футида. Они предложили перевооружить вернувшиеся самолеты и нанести новый удар по Пирл-Харбору, хотя сразу же начались разногласия. Гэнда полагал, что в Пирл-Харборе осталось еще достаточно целей, прежде всего — портовые сооружения и нефтехранилища флота. Футида предлагал нанести удар с совершенно иными целями. Он надеялся, что новый удар вынудит американские авианосцы поспешить к Пирл-Харбору, и тогда соединение Нагумо, вместо того, чтобы отойти запланированным маршрутом, обогнет Гавайские острова с юга и направится к Маршалловым островам, ведя интенсивную воздушную разведку. Появлялся шанс перехватить уничтожить американские авианосцы.

Чтобы полностью оценить степень хаоса на борту кораблей Нагумо, напомним, что самолеты ударной волны были после возвращения заправлены и подготовлены к новому вылету. Однако до сих пор остается неизвестным, кто отдал этот приказ. Командир соединения адмирал Нагумо и его начальник штаба адмирал Кусака его не отдавали. Остаются начальник боевой авиационной части «Акаги» капитан 2 ранга Масуда или командир авианосца капитан 1 ранга Хасегава, ведь не механики же самовольно сделали это. Также остается неизвестным, какими боеприпасами были снаряжены самолеты. Ведь для удара по нефтехранилищу нужны зажигательные бомбы, а для атаки кораблей — бронебойные. Наоборот никак не получится. Впрочем, имеются отрывочные сведения, что самолеты были вооружены для атаки именно кораблей, так как Нагумо опасался встречи с американскими авианосцами. Чем могло закончиться срочное перевооружение самолетов, прекрасно показала битва при Мидуэе.

И вот в такой обстановке эйфории и бардака адмирал Нагумо должен был решить: что делать дальше. Предложение Футиды можно было даже не рассматривать, как совершенно вздорное. У соединения просто не хватило бы топлива для такого крюка, а танкерная группа осталась далеко на севере и никак не могла встретиться с авианосцами для очередной дозаправки.

Оставался вариант повторного удара по базе, чтобы окончательно парализовать ее работу. Ведь спасение затонувших кораблей и ремонт поврежденных начались буквально на следующий день. Главной же целью налета должны были стать нефтехранилища флота. Это был бы действительно серьезный удар для американцев, если бы он оказался успешным. А это «если бы» становится очень серьезной оговоркой. Дело в том, что японцы не готовили подобный удар и даже не думали о нем. Конечно, расположение портовых сооружений Пирл-Харбора было им известно в общих чертах, но бомбить-то следует предельно конкретно. А сверху и коровник, и литейная мастерская одинаково прямоугольные. Американцы позднее добивались требуемых результатов, но для этого они наносили по портам систематические удары в течение нескольких дней и значительно более крупными силами. Действия японцев дали, скорее, отрицательные примеры. Во время рейда соединения Нагумо в Индийский океан весной 1942 года они попытались вывести из строя порты Цейлона — Коломбо и Тринкомали, при этом адмирал особо подчеркивал важность уничтожения портовых сооружений. Ни в том, ни в другом случае японцам это не удалось. Единственный положительный результат дал налет авианосной авиации на Порт-Дарвин в Австралии, проведенный 19 февраля 1942 года, но и этот результат объясняется предельно просто. На самом деле Порт-Дарвин являлся маленьким захолустным городком, а дальше все происходило по принципу: бомб много, а целей мало. Тем более что в налете участвовала еще и базовая авиация.

Главной причиной всех этих провалов было почти полное отсутствие достоверной информации о портах. В Пирл-Харборе дело обстояло именно так. Если просмотреть разведывательные сводки, которые в декабре 1941 года ежедневно поступали на борт «Акаги», то ни в одной мы не увидим даже упоминания в береговых сооружениях. Японское верховное командование интересовали корабли и только корабли. В своих воспоминаниях японский вице-консул на Гавайях капитан-лейтенант Такео Ёсикава (а по дипломатическому паспорту Моримура) весьма красочно рассказывает, как он следил за военно-морской базой. И снова, объектом интереса были корабли и только корабли, лишь изредка — аэродромы и никогда — портовые сооружения и нефтехранилища.

Нужно сказать, что разведка вообще была у японцев поставлена из рук вон плохо. Они пользовались картами Оаху, сделанными в 1933 году. Попытки освежить карты особого успеха не принесли. Доходило до анекдотов. Например, японцы приняли за правду рисунок в журнале, изображающий аэродром Хикэм, и нанесли на карту 8 ангаров вместо 5 существовавших в действительности. Они считали, что знают место нахождения подземного бензохранилища, хотя на самом деле там было расположено поле для гольфа. И наоборот — административный центр аэродрома они указали, как офицерский клуб! Дело в том, что здание клуба еще строилось, поэтому все танцы по выходным проводились в казенном присутствии. Конечно, все это мелочи, однако они прекрасно показывают, до какой степени японцы не знали объект атаки. Еще больше осложняло дело сильное задымление района порта после первой атаки.