Збигнев Херберт - Натюрморт с удилами

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Збигнев Херберт - Натюрморт с удилами, Збигнев Херберт . Жанр: Публицистика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Збигнев Херберт - Натюрморт с удилами
Название: Натюрморт с удилами
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 23 февраль 2019
Количество просмотров: 249
Читать онлайн

Помощь проекту

Натюрморт с удилами читать книгу онлайн

Натюрморт с удилами - читать бесплатно онлайн , автор Збигнев Херберт
1 ... 3 4 5 6 7 ... 37 ВПЕРЕД

В одном можно быть уверенным: живопись в Голландии была вездесущей. Художники, казалось бы, стремились увеличить видимый мир своей малой родины, многократно умножая действительность в тысячах, десятках тысяч полотен, на которых были запечатлены морские побережья, пойменные луга, дюны, каналы, широкие горизонты и виды городов.

Бурный расцвет голландской живописи в XVII веке не связывается с именем какого-либо одного могущественного покровителя, какой-либо одной выдающейся личности или организации, которая укрыла бы творцов плащом своей добродетельной опеки. Мы привыкли к тому, что когда говорим о каком-либо золотом веке в истории культуры, то всегда ищем Перикла, Мецената либо семью Медичи.

В Голландии было по-другому. Герцоги Оранские{28} будто бы и не замечали отечественного искусства: Рембрандта, Вермеера, ван Гойена и многих других. Они предпочитали ему представительную барочную живопись Фландрии либо Италии. Когда Амалия ван Сольмс, вдова герцога Фридерика Генриха, пожелала украсить свою загородную виллу, то остановила свой выбор именно на фламандском художнике, ученике Рубенса Якобе Йордансе{29}, создателе произведений чувственных, огромных и тяжеловесных. Так что богатые заказы двора местным художникам не светили. Немногочисленное и лишенное политического влияния дворянство также не проявляло желания поддерживать искусство своей страны или хотя бы оказывать влияние на формирование мод и вкусов. Наконец, Церковь, бывшая во всех иных странах традиционным могущественным покровителем художников, перед голландскими творцами закрыла двери своих святынь, блиставших достойной суровой кальвинистской наготой.

Поэтому возникает вопрос, какова была материальная ситуация голландских художников и чем вызывалась их огромная продуктивность — уж, наверное, не одной идеальной любовью к красоте. Ответ наш будет непростым и, к сожалению, не вполне однозначным. Мы приговорены к использованию неполных, фрагментарных и даже с трудом перелагаемых на современный язык данных.


Члены гильдии святого Луки{30} — это гордое название могло, впрочем, обозначать также евангельское убожество — считались ремесленниками и происходили исключительно из низких общественных слоев, то есть были сыновьями мельников, мелких торговцев и кустарей, хозяев постоялых дворов, портных и красильщиков. Именно таким, а не иным был их общественный статус. Их произведения, наверняка доставлявшие эстетическое наслаждение, были в то же время и товаром, подчиняющимся законам рынка, безжалостным законам спроса и предложения.

«Все, что является предметом обмена, должно быть сравнимо между собой. Для этого служат деньги, ставшие до известной степени посредником», — говорит Аристотель. Наши дальнейшие рассуждения будут по необходимости следовать извилистым меандром посреди наводящих скуку чисел, будут попыткой собрать воедино рассыпанные камешки в возможно более разумное целое.

Трудно оценить, каковы были расходы на содержание «средней» — страшный термин, придуманный статистиками, — голландской семьи ремесленника в рассматриваемый период. Мы не знаем розничных цен многих предметов первой необходимости, а только оптовые цены. Зато мы знаем, что расходы на содержание семьи с конца XVI до середины XVII века выросли почти в три раза. Деньги теряли ценность, заработки росли, однако несоразмерно с инфляцией. И, как водится, состояния и капиталы богачей увеличивались, однако область бедности и даже нищеты оставалась значительной.

Как разобраться в ситуации — изменчивой, как сама жизнь? Какие тонкие измерительные приборы следует употребить, чтобы уловить смысл экономических явлений во всей их сложности, к тому же — в конкретное время и в конкретном месте? На основании имеющихся данных можно, например, сказать, что в таком-то и таком-то году дом в Амстердаме стоил столько-то и столько-то. Немного! А социологи, в особенности их странная мутация — представители «социологии искусства», сыплют как из рукава флоринами и гульденами, чтобы блеснуть перед читателем и придать своему убогому знанию великолепие точной, почти математической науки.

Поэтому попробуем — такой подход представляется наиболее разумным — определить величину заработков и платежей в Голландии XVII века, насколько это позволяют имеющиеся источники. За денежную единицу примем гульден, стоимость которого приблизительно равнялась стоимости находившегося одновременно с ним в обращении флорина. Были и другие платежные средства, однако осторожнее будет не углубляться в эти дебри.

Делалось много попыток — с ограниченным успехом — установить курс гульдена по отношению к современным нам валютам. Также и сравнение с золотом — мерилом, казалось бы, верным — оказалось проблематичным. По отношению к этому благородному металлу гульден многое утратил, поэтому следовало бы учитывать его запутанные биржевые котировки. Один серьезный исследователь написал, что гульден во времена Рембрандта имел в двадцать раз большую покупательную способность, чем теперь. Быть может, и так, да только сейчас, спустя много лет, смысл этого утверждения, взятого как бы из воздуха, вновь испарился.

Итак, мы имеем дело со зверем, которого трудно описать, и лучше своевременно напомнить себе об этом. Истертые монеты — таланты, сестерции, дукаты, рейнские талеры — напоминают старинных демонов, в которых дремлет все та же извечная потенциальная сила добра и зла — та сила, которая толкает людей на преступление и побуждает к милосердным поступкам; страсть, которая сосредоточена в маленьком кусочке металла, подобна любовной страсти; зов, следуя которому, можно прийти и к вершинам человеческой карьеры и на плаху палача.

Меру зажиточности можно найти у Пауля Цумтора, который приводит данные о налогах, взимавшихся в Амстердаме в 1630 году. Из них следует, что около полутора тысяч состояний оценивалось в двадцать пять — пятьдесят тысяч флоринов. Встречались и куда более значительные состояния, как, например, у того португальца, осевшего в Голландии, Лопеса Суассо, который одолжил герцогу Вильгельму III два миллиона гульденов на организацию похода в Англию.

Труд работников и ремесленников, занятых на мануфактурах, оплачивались очень скверно; в особенности доля ткачей в начале XVII века была достойной сожаления. В одном только Лейдене гнездилось в разных норах около двадцати тысяч этих несчастных, которые за двенадцатичасовой рабочий день получали сущие гроши. Многократные бунты и громкие протесты несколько поправили их положение, так что в середине века они зарабатывали семь гульденов в неделю. Вознаграждение рыбака, ловившего селедку на рыбацкой шхуне, составляло пять-шесть гульденов, в то время как квалифицированные рабочие вроде корабельных плотников и каменщиков, особенно в больших городах, зарабатывали до десяти гульденов в неделю.

Нам ничего неизвестно о безликой массе бедняков, крикливых и пьющих горькую, мечущихся в вечной погоне за любым заработком, обо всех этих торговцах из-под полы, поденщиках, ходящих по дворам точильщиках и старьевщиках — названия их «профессий» сохранились в старых словарях. Надо полагать, однако, что в ремесле жизни они проявляли звериное упорство и решительность, и им, несмотря ни на что, удавалось удержаться на плаву.

Цены на картины, определявшиеся специфическими механизмами рынка, на котором сбывали произведения искусства, известны довольно хорошо благодаря опубликованным материалам богатейших голландских архивов.

Изобилие талантов в сотнях мастерских, существовавших почти в каждом городе Республики, привело к тому, что предложение картин было огромным и значительно превышало спрос. Художники работали под мощным прессом растущего числа конкурентов. Художественной критики не существовало; просвещенные слои общества не навязывали каких-либо определенных вкусов; все было очень демократично, но в результате нередко получалось так, что выдающийся художник оказывался в худшей материальной ситуации, чем его менее способные коллеги. Многочисленные спекулянты произведениями искусства руководствовались совершенно не эстетическими критериями.

Дж М. Монтиас, изучивший более полусотни инвентарных книг 1617–1672 годов в архивах Дельфта, подсчитал в своей недавно опубликованной книге, что средняя цена картины составляла 16,6 гульдена (неподписанной картины — 7,2 гульдена). Эти кропотливые расчеты достойны внимания, поскольку содержат ценную информацию общего характера. Попытаемся, однако, избавиться от этой статистаческой «правды» в пользу того, что существовало в единственном экземпляре, в чем пульсировала собственная кровь и что ни с чем несопоставимо, — то есть в пользу конкретных цен на конкретные картины. И тут нам откроется их удивительный диапазон и разнообразие.

1 ... 3 4 5 6 7 ... 37 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×