Павел Маленёв - Тайна, похороненная в бетоне

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Павел Маленёв - Тайна, похороненная в бетоне, Павел Маленёв . Жанр: Прочая документальная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Павел Маленёв - Тайна, похороненная в бетоне
Название: Тайна, похороненная в бетоне
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: -
Дата добавления: 19 декабрь 2018
Количество просмотров: 171
Читать онлайн

Помощь проекту

Тайна, похороненная в бетоне читать книгу онлайн

Тайна, похороненная в бетоне - читать бесплатно онлайн , автор Павел Маленёв

Павел Маленёв

Тайна, похороненная в бетоне

(Детективная повесть о первоначальном накоплении бандитского капитала)

На воре шапка горит! Справедливость этой пословицы подтверждается тем, что некоторые персонажи узнали себя по созвучным фамилиям и по известным крымчанам событиям, описанным в повести Павла МАЛЕНЁВА «Тайна, похороненная в бетоне», вышедшей в 1992‑м году в форме газетной раскладушки, разошедшейся в Крыму 50-тысячным тиражом, и обратились в суд, требуя привлечь автора повести к ответственности «за клевету», после чего неизвестные лица пытались поджечь его квартиру (о чем сообщала крымская пресса).

В повести рассказывается о поздних горбачёвских временах первичного накопления капитала преступным путём, о зарождении «новых русских», когда в магазинах исчезли все товары, а народ впадал в глубокую нищету, когда в Крыму появлялись первые ОПГ, когда жизнь человека переставала быть величайшей ценностью, отчего Павел Маленёв был вынужден опубликовать своё произведение в 1992 году под псевдонимом «Андрей Городцов», что, впрочем, тогда не помешало некоторым лицам выступить с вздорным судебным иском к Павлу Маленёву.

(Издатель)

***

ОН умирал медленно. Через каждые пять минут выходил из забытья и смотрел на циферблат железного будильника, освещаемый желтым светом керосиновой «летучей мыши». Измученному болью человеку каждая минута яви казалась вечностью. Он, как будто, проверял по часам, сколько времени уже отстрадал, и сколько еще осталось впереди. Но часы отсчитывали реальное время, продляя ему срок на предсмертные муки.

Бомжи время от времени перебирались через ящики, выходя за тяжелую железную дверь подвала, отбрасывая на стены ломающиеся тени.

Собственно, это был не подвал, а ДОТ — долговременная огневая точка, построенная по всем правилам военного инженерного искусства для обороны города еще задолго до Великой Отечественной войны. Каждая стена — толщиной около двух метров — отдавала сыростью бетона. А это помещение, где ночевали бомжи, было нижней частью трехъярусного сооружения, представляющего для непосвященного хитроумный лабиринт. Но его обитатели ориентировались здесь без труда.

Сейчас они выходили на верхний, третий ярус, чтобы справить нужду. Здесь верхние перекрытия, засыпанные грунтом и поросшие чахлой травой, местами осели, а местами были разрушены — части гигантских глыб разметало когда–то мощными авиабомбами, и снизу через проломы были видны ночные звезды. А некоторые куски от ДОТа вместе с береговой осыпью свалились с обрыва на прибрежную полоску песка — море засосало их, и виднелись лишь острые края.

Об этом ДОТе знали только его обитатели, хотя подобные сооружения тянулись далеко вдоль побережья. Большая их часть оказалась на территории дач, построенных представителями местной партноменклатуры, и высокопоставленные дачники использовали ДОТы, как готовые погреба. На стальные двери оставалось только повесить запоры. Но этот ДОТ был, по–видимому, каким–то особым форпостом: он находился как бы на отшибе от общей цепи сооружений. Из нижнего подвала наверх шла металлическая транспортерная цепь, предназначенная для крупнокалиберных снарядов. Оставшиеся снарядные ящики с облупившейся зеленой краской были столь велики, что в них можно было лежать как в гробу, и бомжи использовали их для ночлега.

ПОДПОЛКОВНИК Кейбин вел оперативку. Тут собрались четверо: сам Кейбин, бывший замполит, а ныне заместитель начальника ГОВД по воспитанию личного состава майор Земленный, начальник оперативной части майор Квитков и следователь прокуратуры по особо важным делам Зомбер.

— Ну, вы уже в курсе, зачем мы собрались. О конфиденциальности не предупреждаю. Давайте определяться, как будем брать «академию»[1]. По полученной ориентировке, — эти слова Кейбин обратил к неинформированному на этот счет Земленному, — сходка намечена на одной из дач в районе бывших береговых укреплений.

— Чья дача? — поинтересовался Земленный.

— Держитесь и не падайте! Сейчас скажу: «академия» собирается в особняке зампреда исполкома Заики, — ответил Кейбин. — Он сейчас в командировке в Израиле. Операцию надо провести без шума, чтобы обыватели чего–нибудь не раздули. Вы, Алексей Николаевич, — обратился Кейбин к Квиткову, — готовьте свою команду. Задачу поставьте за два часа до операции. Своего «опера» в области не информируйте, я уже все обговорил с начальником управления. Все свободны, а вас прошу остаться, — попросил он Зомбера, — уточним кое–что по вашему ведомству.

ЛЫСЫЙ, обросший щетиной человек вернулся с верхнего яруса в свой подвал, но, прежде чем сюда войти, завернул большой маховик толстой сталь¬ной двери на втором ярусе. Он сел на свое место — возле умирающего — и продолжил прерванное за¬нятие. Он выколупывал из окурков табак на разостланные газеты. Табака набралась уже целая гора, но «бычков», то есть окурков, оставалось еще много. А в изголовье умирающего на чистой подушке лежала пачка сигарет «Мальборо».

— Ну, что, Сортирщик, как там Отец? Не лучше ему стало?

Сортирщик, видимо, не услышал. Он ушел в себя и продолжал добывать табак.

Собственно за эту работу ему и дали такую кличку. Каждый день он собирал окурки. Больше всего их было в урнах на улице, у магазинов и общественных туалетов. И хотя в связи с дефицитом и дороговиз¬ной сигарет «бычков» становилось с каждым днем все меньше и меньше, Сортирщику приходится набирать их на весь подвал. Потом сушить окурки на жестяном листе, положенном на конец какогото цилиндра, торчащего в углу, где кончается бетонный пол.

КОГДА Сортирщик наклоняется за очередным окурком, он в глазах людей — козявка, бомж. Тут на днях с ним такой случай был. Какой–то парень в дорогой кожаной куртке спросил:

— Слышь, доходяга, хочешь классных сигарет пошмалять?

— Чево-о?

— Ты чё, в натуре, из деревни? Говорю — хочешь дорогих сигарет покурить?

Сортирщик согласно кивнул. Тогда парень достал красивую пачку, закурил, а открытый «Кэмэл» бросил в несмытый унитаз и взялся за цепочку.

— Ну, чмо[2], лезь в парашу, а то смою!

Сортирщик стал доставать пачку, а парень пнул по его руке, пригнул ее вниз.

Но Сортирщик не заметил обиды, парень пнул легонько, совсем не больно. А обтереть пачку ради того, чтобы ощутить приятность от вкуса настоящего табака, для него — пустяк.

Зато целый день блаженствовал. Правда, курить приходилось в подворотнях, в кустах скверов, вылежанных нахлынувшими в Крым бродягами, и в других потаённых местах: не дай Бог, заметил бы кто–нибудь свой из подвала, как он сделал заначку от общего котла! Лишь тот, ко–торый сейчас умирал в их ДОТе, мог позволить курить такие буржуйские сигареты, но ведь у него, сказывают, слабые легкие!

Но налетела на Сортирщика бикса, любовница то есть, Бородатого. Шавкой звать. Забежала во двор, кинулась, задирая подол, под куст, а он тут — как пижон дымок пускает! Ну, и надула в уши про все Бородатому. А тот собрал обитателей подвала на разборку.

Говорил он вкрадчиво:

— Наша гопа[3] — одна семья. А в семье никто не должен вертеть вола[4]. Но этот бобик[5] начал шакалить[6]. Отец всех предупреждал: общак[7] — святое дело. —

А ты, жлоб[8], взял общее! И за это полагается правилка[9].

О том, что говорил Бородатый, Сортирщик догадывался только по смыслу. Сказывали, что он лишь выдает себя за блатного, а на самом деле — полуцветной, то есть только якшается с кем–то из тех, кто отбывал наказание в зоне, а сам там не был, хотя и хвастал. Но Сортирщик знал, что ему будет плохо, он уже видел, как наказывали однажды Полковника. И он не ошибся.

— Дуплить мы тебя не будем, заморыша. Еще дуба дашь! А вот права дербанить курево мы тебя лишим. Ну, и сошлем на месяц в метро[10], там и будешь ухо давить[11], чтоб тебя не видеть. А отец встанет на ноги — получишь кандей!

Сортировщик съежился от последнего слова. Отец и Бородатый называли кандеем карцер — тесный квадратный бетонный колодец, который начинался на первом ярусе ДОТа и выходил на поверхность, где кончался узкой круглой отдушиной.

ВСЁ это и вспоминал сейчас Сортирщик, шелуша над газетами окурки. Он уже подсчитывал дни, которые ему осталось спать в «метро» — тесном про¬странстве под железной кроватью. Но не знал, на какой срок его отстранили от важной обязанности делить табак.

Да-а, когда Сортирщик делил табак, он был королем! По какой–то неписанной бомжеской иерархии он имел право уменьшать порцию или не выдавать ее вовсе провинившемуся, хотя такое бывало не так уж часто. Последний раз меньше других получил Полковник, если не считать случая с этим проклятым «Кэмелом», после которого Сортирщику не давали курить два дня. А сейчас табак делит Стылый, а он, Сортирщик, уже почти месяц выполняет только первую и вторую части работы. И, считай, еще повезло: Отец стал чьим–то карасем[12], давно не встает с постели и, похоже, вряд ли встанет.

Комментариев (0)
×