Мария Гимбутас - Славяне. Сыны Перуна

Вышеупомянутые лиственные деревья характерны для лесостепной и степной зон умеренного пояса. Древняя или общеславянская терминология растений совпадает с археологической реконструкцией окружения доисторической славянской культуры, расположенной на север и северо-восток от Карпатских гор и в Среднем Поднепровье. Она связана с умеренным поясом, а не с североевропейскими хвойными лесами или вечнозеленой средиземноморской зоной.

Первоначальное незнакомство славян с определенными видами деревьев прослеживается в названиях, которые они заимствовали у своих западных и юго-западных соседей. Название для букового дерева, славянское слово «бук», вероятно, было заимствовано из германского языка примерно в начале I столетия н. э. В «Записках о галльской войне» Юлия Цезаря встречается слово «bаса» в выражении «Silva bacens» (буковые леса).

Слово «лиственница», латинское larix, польское modrzew, возможно, было заимствовано из готского *madra. Название для «тисса», латинское taxus, славянское «тисъ», возможно, происходит от корня *tog, означающего на кельтском и германском языках «объемный», «толстый».

На основании того факта, что у ранних славян не было собственных имен для бука, лиственницы, тиса и некоторых других деревьев, можно сделать вывод, что протославянская территория находилась вне той зоны, где росли эти деревья. Действительно, районы, где произрастают бук, лиственница, тис, расположены западнее и даже юго-западнее той территории, которую мы определили как родину славян.

В поисках места происхождения славян мы находим еще одну подсказку, изучая местоположение индоевропейских народов, которые говорят на языках почти родственных славянам по грамматической структуре и словарю. Лингвисты уже давно пришли к выводу, что ранние славяне были окружены следующими индоевропейскими группами: балтами на севере, иранцами (или индоиранцами) на юго-западе, фракийцами (даками и гетами) на юге, иллирийцами на юго-западе и германоязычными народами на западе.

Если бы не эти изыскания, нельзя было бы установить, что по отношению к территориям расселения данных народов родина протославян находилась на юге. Чтобы быть более точным, отметим, что неславянская зона включает:

1) протобалтийский регион, расположенный между Померанией на Балтийском море до Центральной России, включающий Северную и Восточную Польшу, восточные балтийские земли, Белоруссию и западную часть Центральной России;

2) Южную Россию и Восточную Украину к северу от Черного моря, заселенную доисторическим киммерийцами, протоскифами, скифами и сарматами;

3) бассейн средней части Дуная и верхней Эльбы и Одера, которые принадлежали к протоиллирийцам и другим группам, говорившим на индоевропейском языке во время бронзового и раннего железного веков;

4) протогерманскую территорию в Северо-Западной Европе, включая Данию, Голландию, Северную Швецию и Северо-Западную Германию.

Рис. 4. Диаграмма, отражающая место протославян среди других индоевропейских семейств

Северокарпатский регион не входит ни в одну из этих индоевропейских территорий.

Карпатские горы отделяли славян от Дакии, однако на протяжении бронзового и раннего железного веков по-прежнему существовали тесные взаимоотношения между ними. На востоке соседи славян постоянно менялись. Если населявшие северное побережье Черного моря киммерийцы принадлежали к иранской группе индоевропейских языков, как показывают немногие сохранившиеся названия, то ранние ираноговорящие народы на юго-восточных границах славян были тоже киммерийцами.

В конце VIII в. киммерийцы были покорены скифами, которые, в свою очередь, спустя пятьсот лет, были замещены другой иранской группой – сарматами. И скифы и сарматы имели огромное влияние на культуру и язык славян.

Большую часть доисторического периода славянская территория граничила с территориями немецких племен. Во время бронзового века они были разделены индоевропейскими народами из Центральной Европы. Контакты восстановились после появления германских племен в бассейне Вислы и в III в. н. э. на Украине.

Самые тесные взаимоотношения сложились между славянскими и балтийскими группами, представленными сегодня литовским и латвийским языками, в античности также древним прусским и несколькими восточно-балтийскими языками, ныне исчезнувшими.

В доисторические времена балты занимали значительную часть территории между Померанией на Балтийском море и верхним течением Москвы-реки, Оки и Сейма в Центральной России. Южные границы, как показывает изучение названий рек Центральной Европы и распределение археологических комплексов, пролегали по южной части лесной зоны, включающей бассейн верхнего Днепра, южнее реки Припять и Киева.

На протяжении большей части бронзового века западно-балтийская зона включала восточную часть современной Польши. Во время бронзового и раннего железного веков славянский и балтийский ареалы простирались на многие сотни километров и не имели четких границ.

Общее происхождение и относительно взаимосвязанный ритм культурного процесса, завершившиеся образованием общности славянских языков, позволили некоторым ученым говорить и о существовании балто-славянской лингвистической общности.

В соответствии с этой гипотезой подобное объединение могло существовать в то время, когда предки современных славян и балтов, уже отделившиеся от остальных индоевропейских групп, все еще говорили на общем языке или диалекте. Однако другие лингвисты не принимают данную точку зрения.

К сожалению, письменные источники отсутствуют, а археологические методики не позволяют проследить процесс расхождения языков, поэтому проблема единства или параллелизма (существование двух родственных языков до дифференциации) является только вопросом терминологии и хронологии.

На основании археологических данных период сближений должен быть определен как первая половина второго тысячелетия до н. э. За долгую историю взаимоотношений между балтийскими и славянскими народами существовали периоды независимого и параллельного развития.

Балтийские земли покрывают огромную территорию лесистой части Европы. И археологические и лингвистические данные показывают различия отдельных частей балтийской области. В то же время протославяне селились более компактно, и у них следы культурных и лингвистических расхождений менее заметны, а значит, и сами расхождения менее значительны. Славянские языки гораздо ближе друг к другу, чем к балтийским языкам, несмотря на обширные миграции, происходившие в VI–VII вв. до н. э.

Ранние исторические источники совпадают с лингвистическими и археологическими сведениями, согласно которым территория расселения славян устанавливается между бассейнами Вислы и среднего Днепра. К несчастью, именно в этом районе уровень археологических раскопок отстает от изысканий, проводившихся в большинстве районов Европы.

Археологи XIX и начала XX в. прежде всего интересовались находками эффектных скифских фигурок животных, иногда изготавливавшихся из золота и обнаруживаемых в погребениях к северу от Черного моря или в Центральной Европе, приписывая их протославянам. Невзрачные археологические находки, сохранившиеся от мигрировавших фермеров и скотоводов, которые не строили ни домов, ни храмов из камня или глины и не создали примечательного стиля в искусстве, не привлекли их внимания и не стимулировали национальную гордость.

Скрупулезная научная реконструкция праславянской культуры является несомненной заслугой современных исследователей. Описанная в следующей главе общая картина развития северо-карпатской культуры на протяжении бронзового и раннего железного веков представляет собой мозаику, основанную на множестве скупых археологических данных. Для того чтобы добиться максимально возможной полноты, необходимо привлекать даже самые незначительные свидетельства. Археологические материалы позволяют реконструировать материальную культуру древних славян, установить хронологию, выявить фазы ее развития и культурные взаимоотношения.

Общий ход культурного развития в Северокарпатском регионе был практически таким же, как и на всей североевропейской равнине. До 1200 г. до н. э. этот район находился под влиянием центральноевропейской культуры, основанной на обработке металлов.

Видимо, около 1200 г. до н. э. произошла миграция степных народов на запад из района Нижней Волги. После их перехода в Нижнее Приднепровье и Нижнее Приднестровье в развитии Северного Причерноморья начался новый этап. С этого времени северокарпатская культура стала развиваться под влиянием пришельцев с востока.

Несмотря на перемены в культуре, образ жизни северокарпатских народов практически не изменился. В отличие от Центральной Европы у них не было развитой металлургии и торговли. Взаимодействие культур продолжалось на протяжении почти двух столетий, что подтверждается археологическими находками, погребальными обрядами, сельскохозяйственной деятельностью, экономикой, устройством жилищ и архитектурой.