Марат Каландаров - Виза в пучину

Голова музыканта качнулась и упала на грудь. Он с трудом поднял ее и, еле ворочая языком, проговорил:

— Лучше быть стукачом на свободе, чем незапятнанным уголовником за решеткой. У меня не было выбора.

Он натужно растягивал слова, порой проглатывая окончания.

— Рухнули Советы, разогнали КГБ, мой шеф перешел на службу в местную таможню, а я продолжаю исправно гнуть спину на него… Ведь из сети КГБ по собственному желанию вырваться невозможно. Коллеги пробовали, но их находили то ли с пробитым черепом, то ли с пулей в груди. Потомки Дзержинского никогда не отпускали своих информаторов на свободу по их собственному желан…

Он не договорил, рухнул со стула — и отключился. Мне пришлось оттащить размякшее тело к кровати.

С известным шведским историком и публицистом Кнутом Карлквистом я встретился в Стокгольмском международном институте исследований проблем мира, что на улице Ситгна-листгатан, 9, и задал ему несколько вопросов.

— Господин Карлквист, вы не поверили официальной версии парламентской комиссии, которая утверждает, что трагедия случилась по причине внезапного открытия носовых ворот корабля, так называемого визиря, и продолжаете собственное расследование…

— Не только я, но и многие специалисты, журналисты, юристы, судовые конструкторы, проживающие в разных точках мира, сочли вывод комиссии ошибочным. Создается впечатление, что комиссия приняла решение под диктовку важных, очень важных персон, которые пытаются любой ценой скрыть истинные причины гибели парома «Эстония».

— И все же, почему вы усомнились заключению компетентных лиц, входящих в эту комиссию?

— Главная причина, которую она указывает, неправдоподобна. Визирь оторвался не раньше того момента, когда паром накренился. Показания свидетелей — трех моряков команды — опровергают вывод комиссии. Они утверждают, что после крена парома на автомобильной палубе все было нормально и ничего не повреждено. Все это фиксировалось на телеэкране. Значит, ворота оставались на месте. Значит, сильный крен, при котором люди, багаж и все остальное катилось и падало, произошел не оттого, что вода залила автомобильный отсек, а по другой причине, которую так тщательно пытаются скрыть сильные мира сего.

— Визирь, по-вашему, тут ни при чем?

— Разумеется. Кстати, визирь подозрительно долго искали с помощью эхолота, пеленгуя дно моря. Он весит пятьдесят пять тонн и огромный, как дом. Как же можно так долго искать такую махину, лежащую всего лишь в полутора километрах от парома? Достаточно было увидеть светлое пятно на мониторе. Возникает вопрос: почему же шведские и финские военные, располагая самым современным поисковым оборудованием, искали визирь целых три недели!? Я думаю, они искали что-то другое…

Было около десяти вечера, когда зазвонил телефон. Голос бывшего коллеги из Питера он узнал сразу. Где было забыть ему ту смертельно опасную ночь на причалах Таллинского порта, когда представители КГБ Ленинграда и эстонской столицы проводили совместную операцию по обезвреживанию контрабандистов.

В памяти всплыла картина холодной февральской ночи. Он, Игорь Кристапович, осторожно крался вдоль длинного складского помещения. Вот и тусклое, задернутое изнутри шторой окошко каптерки, где, по сведению наблюдателя, находились преступники. С другой стороны склада сюда направлялась группа коллег из Ленинграда, возглавляемая майором.

Эта ночь впечаталась в память, как татуировка. Он помнил ее во всех деталях. Зимняя темь матерела, круто сгущая холодный воздух. Возможно, стужа притупила его бдительность. Он осторожно крался, и все для него в эту минуту сосредоточилось в этом окошке, которое блекло мерцало в кирпичном проеме.

Все произошло так стремительно, что Игорь поначалу ничего не понял. Где-то грянул выстрел… Потом в разбуженную тишину ворвалось глухое чмоканье падающего тела. Он резко обернулся и остолбенел — в метре от него на асфальте корчилась громоздкая фигура бандита, а в скрученных пальцах зловеще блестело лезвие ножа. И то, что он увидел, резануло его под самое сердце: вот она, судьба-то! Точный выстрел майора спас его от смерти.

Сейчас, едва вспомнив злосчастную операцию, Кристапо-вич с дрожью повел плечами, будто заново пережил всю стылую промозглость той ночи.

Потом время и события надолго разлучили их. Игорь не видел своего спасителя со времен последней эстонской революции и только слышал, что тот сегодня занимал какой-то пост в российской ФСБ.

И вот нежданный звонок.

— Узнал коллегу? — хохотнул знакомый баритон.

— А как же! — обрадовался Игорь.

— Я в этом и не сомневался. Давай завтра ближе к вечеру, скажем, часиков в шесть встретимся. Буду ждать тебя в кемпинге, где мы в добрые советские времена бурно проводили время. Надеюсь, адрес не забыл.

— Нет. Буду, как договорились.

После работы Игорь, не заезжая домой, направился к кемпингу, который располагался на окраине Таллина. Ленточка шоссе уходила вверх, огибая коттеджи и мохнатые ряды деревьев. Хвойная стена оборвалась, и перед его взором блеснула морская гладь, на которой, как гигантский лебедь, белело судно. Игорь как бывший таможенник точно знал, что это паром «Эстония» покинул морской вокзал и взял курс на Стокгольм. А навстречу кораблю, обрубив горизонт, неслось грифельное месиво. Оно раздраженно клубилось и разбухало, проглатывая силуэты судов, яхт, рыбачьих баркасов, военных катеров.

Вот-вот грянет ливень, беспокойно подумал он и прибавил скорость.

Брюхатая туча стремительно приближалась и вот уже всей грудью навалилась на кроны ближних сосен… И в эту секунду зигзаг молнии с треском распорол небо…

Дробно застучал ливень.

Под шумный перехлест дождя Игорю почудился в нахлынувшем ненастье какой-то божественный знак. Почему возникла подобная мысль — объяснить не мог.

«Дворники» с трудом разрывали водную пелену, и он почти носом прильнул к ветровому стеклу, напряженно вглядываясь в размытый асфальт, едва успевая сбрасывать скорость на крутых поворотах.

А ведь майор неспроста оказался в Таллине, зябко передернуло его, что-то очень серьезное привело сюда. Что?.. И свидание назначил на окраине города в полупустом осенью кемпинге. Наверняка под чужим именем оказался тут. Разве даст консульство Эстонии визу представителю ФСБ России?!

Громовые раскаты словно что-то всколыхнули в нем, заполняя тело неосознанным беспокойством. Последние километры машина, казалось, плыла сквозь водяную завесу, в которой призрачно растекались изогнутые контуры домов и деревьев. Наконец, сквозь сетку дождя, в сосновом перелеске смутно проявились ворота кемпинга. Миновав вигвамы, он подрулил к зданию ресторана. На стоянке мокла одинокая машина. Игорь припарковался рядом. Перед тем как шагнуть в дождь, он скосил глаз на БМВ с российскими номерами. Попытался найти зонтик, потом махнул рукой, выскочил из салона и побежал к широкой витрине, за которой искривленные водными полосами маячили столы и стулья.

Майор сидел в углу пустынного зала и читал газету. Казалось, он никого вокруг себя не замечал. Игорь топтался у входа, внимательно разглядывая бывшего коллегу. Широкоплечий, невысокого росточка, с симпатичным лицом, на котором особенно выделялся утонченный нос с чуть заметной горбинкой, а золотистая оправа очков придавала ему интеллигентность…

Игорь неторопливо направился к столику.

— Подгребай, приятель, — не отрываясь от газеты, проговорил гость. — Уважь своим присутствием незадачливого инженера с Псковщины…

Игорь все понял и, широко улыбаясь, опустился на стул. Майор отложил газету и поднял глаза на бывшего коллегу.

— Ты по-прежнему работаешь в таможне? — Он без церемоний приступил к делу.

— Был в таможне, — замялся Игорь. — Меня, как бывшего сотрудника КГБ, новая власть «попросила» уволиться по собственному желанию. Такие сегодня времена и такие нравы…

— И где же ты сейчас трудишься?

— В охранной фирме.

— На хлеб хватает? — В голосе майора сквозила ирония. Игорь неопределенно пожал плечами.

— Ты не обижайся, коллега, — примирительно произнес майор. — Нашего брата из некогда могущественной организации сегодня повсюду выгоняют и платят мизер. Я приехал предложить дельце, которое, возможно, обеспечит тебе беззаботную жизнь. Надеюсь, контакты в таможне у тебя сохранились?

— Людям нашей профессии без контактов скучно жить и творить, — усмехнулся Игорь. — Чекист до гробовой доски останется чекистом.

— Это точно, — улыбнулся майор, но улыбка тут же соскользнула с его лица. — Ты, видимо, догадался, что я сюда не для дегустации местных блюд явился. Дело к тебе есть очень, подчеркиваю, очень важное. Чтобы ты понял суть, выложу тебе факты прямым текстом…