Владимир Поселягин - Я - истребитель. Я — истребляю

День до обеда пролетел молниеносно, меня не трогали, так что я отдыхал, читая «свежую» газету недельной давности. Среди списка награждений моей фамилии не было, но своих я нашел, хорошо, что хоть их не обошел дождь наград. А вот про мой бой, там было все, так как выпуск был дополненный, как гласил заголовок. Видимо прошлой выпуске статья была общая, а в этом уже дополненная, увеличенная.

— Вот и почитаем, что тут пишут, — пробормотал я, разглядывая фотографии.

Статья была интересная, даже для меня. В принципе ничего так написано, кое-что неправильно, как-то, что я очнувшись когда меня вытаскивали из кабины самолета пробормотал: «Товарищ командир задание выполнено…» — и потерял сознание. Это был явный вымысел корреспондента. А вот бой был описан довольно грамотно, видна рука специалиста, похоже, корреспондент с фамилией Андреев нашел грамотного профи. Были вставки от подполковника Шредера, как его привезли в штаб фронта, и где он давал показания. Много что было. Упомянули даже про разбившийся восьмой «мессер» при заходе на посадку.

В общем, профессионально написанная статья про героя-летчика. Можно было бы возгордится, но нечем. Тут можно сказать одним словом, я в том бою дрался насмерть, решив для себя, что не отступлю. В общем, там я умер. Так решил для себя перед началом боя, и это помогло. Ни страха, ни каких других чувств, в том, уже известном на всю страну воздушном бою я не испытывал. Решив для себя: «Или я их, или они меня, другого не будет! Не отступлю!»

Именно поэтому я не боялся атак «мессеров» смело поворачивая им на встречу и встречая огнем, не обращая внимание на то, как на плоскостях и корпусе появляются все новые дырки, главное для меня было уничтожить как можно больше гитлеровцев. То, что я дрался с легендарной в мое время группой полковника Шредера, удивило меня. Если бы я знал до боя, шансов бы у меня не было. Совсем. Но я не знал, похоже, это и спасло, не погиб, выжил. Фото на обратной стороне заинтересовало меня. Там было командование моей дивизии. Около десятка командиров позировало перед камерой. С интересом я посмотрел на заголовок статьи.

— О как! «Успешный налет нашей авиации на крупный железнодорожный узел сорвали планы подготовки немецко-фашистских войск к крупному наступлению!» — вслух прочитал я.

Статья была интересная. Если отбросить мусор, то получалось группа наших бомбардировщиков примерно в тридцать машин, на рассвете налетела на этот узел, и смела бомбами все что только можно. Корреспондент написал, что с задания не вернулся только один самолет сбитый зенитками, это была явная ложь. Число можно смело увеличить раза, как минимум, в три. Думаю, не меньше пяти не вернулось. Уж я-то знаю, навидался, и как действуют немцы в таком случае, осведомлен прекрасно.

На фотографии был командир дивизии, начштаба, комиссар, и еще пятеро незнакомых командиров. Это они участвовали в разработке операции. Несколько секунд я разглядывал капитана стоявшего за левым плечом полковника Миронова. Это был тот самый командир, что я видел в беседке, когда прибыл к генералу. Что-то в его лице было знакомое, но я ни как не мог вспомнить.

Продолжая пристально рассматривать фото, краем сознание зацепил в памяти воспоминание, как вдруг в палату вошла санитарка с подносом. Время обеда. Воспоминание, как появилось, так и исчезло испуганное появлением Марьи Петровны. С легкой досадой бросив газету на табурет, что стоял рядом, я принялся за еду. Проводив взглядом уходящую с грязной посудой санитарку, почувствовал, что упустил что-то важное, но сколько я в дальнейшем не смотрел на фото, воспоминание ко мне больше не вернулось.

Уполномоченный особого отдела сержант госбезопасности Путилин Александр Яковлевич, готовился к приему военной и гражданской прессы. Суворов, очнувшийся вчера, выразил полную готовность для освещения своего беспрецедентного подвига.

Даже сержант, относившийся к подобным сообщениям довольно скептически, видел, что на это раз пресса не лгала, не преувеличила. Парень действительно герой, и гениальный летчик, как писали о нем в газетах. Еще раз просмотрев лист с фамилиями приглашенных корреспондентов Путилин снял трубку, но сказать ничего не успел, в дверь кто-то осторожно поскребся. Так делал только один человек, и Путилин знал кто:

— Войдите!

В кабинет сержанта проскользнула его осведомитель.

— Что Мария?

— Опять он пришел, — округлив глаза, сказала одна из санитарок.

Подхватив фуражку Путилин подхватив Марию под локоть выскочил в коридор и, заперев дверь, поспешил к кабинету главврача. Он знал, где найдет посетителя. Молодой лейтенант авиации, что сидел закинув ногу на ногу в кабинете врача, ничем ни привлекал к себе внимание. Самый обычный командир, которых много в нашей армии.

— …и когда его можно будет навестить? — спросил летчик, продолжая разговор.

— Сейчас он под полным обследованием, но думаю, завтра, если все будет нормально, я разрешу посещения, — ответила главврач.

В это время в кабинет без стука спокойно вошел местный особист. Было видно, что они с лейтенантом хорошо знакомы, так как пожали друг другу руки, как старые приятели.

— Елена Степановна, вы не оставите нас? Нам нужно поговорить наедине.

— Конечно, у меня как раз обход на втором этаже, — ответила главврач.

Как только женщина вышла, особист спросил:

— Ты опять на счет Суворова?

— Сам же прекрасно знаешь, чего спрашиваешь? — пожал плечами лейтенант.

— Зачем он тебе?

— Санька. Учеба у Мастера — это ТО, ЧТО МНЕ НАДО. Понимаешь? Это шанс, и я его не упущу. Хочу пробиться к нему в подразделение.

— Ох, Степа-Степа, что-то ты темнишь. Кстати, а где Василий? Это ведь его была идея?

— Его… Вызвали Васю. Летчиком-инспектором при Главном штабе ВВС назначали. Убыл по месту службы. Сердился очень, что не дождался.

— А ты?

— Переучиваюсь на новый тип самолета, — пояснил Степан.

— Вижу как переучиваешься… Зачем хоть Вячеслава видеть хочешь?

— Познакомится сперва хочу, вдруг не понравимся друг другу.

— Не советую я тебе к нему в часть идти. Не, не советую, — задумчиво покачав головой, сказал Путилин.

— Что так? — прищурился летчик.

— Подомнет он тебя. Я с ним полчаса общался. Лидер он, как есть подомнет. То еще… чудо.

— Думаешь? — без особого удивления спросил лейтенант.

— Сам увидишь, — отмахнувшись, ответил сержант.

Степан Микоян, насмешливо посмотрел на собеседника, легкая ироничная улыбка мелькнула на его губах.

— Когда его можно увидеть? — спросил он.

— Да прямо сейчас, у меня как раз с ним встреча. Нужно обговорить кое-что. Заодно и познакомлю. Приглядишься.