Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1

Сэтэрн восхищенно смотрел на крепость, которую ему сегодня предстояло взять штурмом. Это было последнее место на Эйлэфе, которое еще оставалось ему не подвластным. Может быть, именно поэтому оно с такой силой притягивало его. Последняя крепость…. За ней только вершина власти, его власти над всем Эйлэфом.

Но даже без этого зрелище было само по себе впечатляющим. Лучи восходящего Ролэнга разукрашивали прозрачную крепость у подножья скалы во все мыслимые и немыслимые цвета, постоянно сменяющие друг друга. На стенах собрались все крэторны, способные защищать свой последний оплот. Внезапно они одновременно подняли над головами мечи из такого же прозрачного материала, как и стены крепости, и мощный рог издал первые звуки Песни Безысходности. Этот гимн проклятых Сэтэрн слышал сотни раз, и каждый раз он заново наполнял его сердце ни с чем несравнимыми ощущениями. Он готов был тут же отдать приказ о штурме, чтобы насладиться еще более грандиозным зрелищем жестокой битвы. Но опыт былых сражений удерживал его, подсказывая, что враг в этот момент испытывает те же чувства, что и он. Сэтэрн отдаст приказ, как только Ролэнг окажется в зените и будет давить на обороняющихся неизбежностью происходящего.

Песнь давно закончилась, Ролэнг медленно полз вверх, а у подножья скал царила полная тишина. Все живое или покинуло эти места или застыло в ожидании битвы. У Сэтэрна было время вспомнить многие из своих былых сражений. Каждое из них было ему по своему дорого, но именно сейчас он видел перед глазами первое из них. То, с которого начался его путь к вершине, до него никому еще не покорившейся. Тогда он был всего лишь вождем малочисленного племени, скрывавшегося от своих врагов высоко в горах и терпевшего из–за своей слабости неимоверную нужду. Но он не для того стал вождем, чтобы прятаться от судьбы. Сэтэрн был рожден, чтобы побеждать.

В ту ночь он отдал приказ своим верным воинам перерезать весь скот и уничтожить все запасы зерна. Утром его племя проснулось и узнало, что теперь у него нет выбора. Не было никаких проявлений недовольства. Все молча собрали самое необходимое и пошли за ним. Спустившись с гор, они также молча напали на небольшой городок, имевший несчастье оказаться у них на пути. Этот городок не был обнесен крепостными стенами. Это говорило о том, что в нем живут покоренные, и каждый, кто захочет на него претендовать, должен для начала расправиться с его покорителями. Таков был закон, который все соблюдали испокон веков. Но для Сэтэрна и его крэторнов теперь не было законов. Когда они, нагруженные первой добычей, покинули город, там не осталось ничего живого.

Сегодня Сэтэрн решил также никого не оставлять в живых. Сегодня он хотел насладиться смертью, и только ею. Упоение властью наступит завтра.

Ролэнг уже расположился над самой крепостью, согревая в последний раз ее своими лучами и прощаясь с ней навсегда. Сэтэрн медленно поднял вверх руку, и тут же раздался гул надвигающейся смерти, который нельзя было ни с чем спутать. Тысячи крэторнов в прозрачных доспехах и с прозрачным оружием в руках молча и не спеша двинулись на штурм. Песнь Безысходности уже не нужна осажденным. К ним приближалась сама Безысходность.

Все происходило не так как обычно. Не было никаких осадных орудий, никаких стенобитных машин, никаких штурмовых лестниц. Нападавшие просто неспешно приближались к крепостным стенам, а осажденных охватывали недоумение и ужас. Только когда полчища Сэтэрна приблизились вплотную и неожиданно с грохотом распахнулись крепостные ворота, они поняли, что происходит. Среди них оказались те, кто выбрал путь покоренных, не зная, что в этот раз им также уготована смерть. Передовой отряд вошел в крепость и вырезал предателей, всех до одного. Потом наступил черед тех, кто был предан.

Сэтэрн наблюдал за происходящим со своего командного пункта. Он интуитивно ощутил тот момент, когда настал и его черед внести свой вклад в эту резню. Он и его свита оседлали лошадей и направились к крепости, где подходило к концу побоище. Захватчики добивали последних защитников во внутреннем дворике цитадели. Только одного крэторна они не удостаивали своего внимания, несмотря на то, что он успел забрать жизнь не у одного из них. Этот крэторн был местным правителем, и его жизнь принадлежала только самому Сэтэрну. Любого, кто попытался бы посягнуть на его право, ждала неминуемая и страшная смерть. Это знал и сам правитель, старавшийся до появления Сэтэрна забрать с собой как можно больше вражеских жизней. Но как только он заметил своего главного врага, тут же обреченно опустил меч и спокойно дождался, пока тот приблизиться к нему. Сэтэрн спешился, достал из ножен свой меч и приготовился к недолгому поединку со своим врагом. Но тот так и не поднял свой меч. Вместо этого он посмотрел в глаза Сэтэрну и неожиданно рассмеялся.

— Я прошел свой путь до конца, — сказал он без тени сожаления в голосе. И задал последний вопрос в своей жизни. — А что теперь ждет тебя?

Взмах меча стал ему ответом. Его продолжающую смеяться голову остановила только стена.

Грулэм очнулся от неимоверной боли во всем теле. Его как будто кто–то рвал на части, особенно усердствуя над головой. Боль не давала прийти в себя, но постепенно понимание всего происшедшего возвращалось к молодому воину. Первое и самое главное, что осознал Грулэм, это то, что он жив. Затем пришло понимание того, что все кончено, что последняя крепость пала. Второе не вызвало у него никаких эмоций, — разве могло произойти иначе, разве не было предрешено все заранее. А что делать со своей чудом сохранившейся жизнью, он пока даже не представлял. Для начала еще нужно было выбраться из–под груды безжизненных тел, сдавивших его со всех сторон. Прошло немало времени, прежде чем ему удалось это сделать.

Грулэм отодвинул последнее тело и выбрался наружу. И тут же был ослеплен лучами восходящего Ролэнга. Это было лучшее, что ему когда–либо приходилось видеть в своей короткой жизни. Ведь сейчас Ролэнг и был для него символом этой жизни. Потом он повернул голову в другую сторону и совсем рядом увидел переливающуюся всеми возможными цветами крепость, похоже, уже покинутую полчищами Сэтэрна. Об этом свидетельствовал знак Сэтэрна, нарисованный кровью павших на крепостных воротах. Грулэм хорошо знал его значение. Никто не имел права под страхом смерти войти в павшую цитадель. Теперь она принадлежала только самому Сэтэрну. Грулэму пришлось делать свой выбор. Подчиниться — значит стать покоренным и сохранить жизнь. Войти в крепость — означало стать изгоем и избранником смерти. Потому что после этого каждый будет считать за честь убить его и исполнить волю Сэтэрна.