Варщик 3 (СИ) - Кочеровский Артем

Хан стоял в кладовой и смотрел на полки с зельями, когда вошёл Дуг:

— Господин?

— Говори!

— Всё сделано, — Дуг подошёл ближе. Отчитываясь о деле, он привык смотреть боссу в глаза ну или хотя бы видеть его лицо, чтобы понимать реакцию. Этого требовал Хан, потому что не любил попусту трепать языком. — Я нашёл его и подселил червя.

Хан кивнул.

— После преломления его материя сделалась крепче. Стоит ли мне проследить, чтобы он умер?

— Не надо, — Хан помотал головой. — Пускай сражается, пускай мучается. А если и выживет, то жизнь его превратится в бессмысленное существование. Червь ломает всех, кто не достиг познания. Я буду даже рад, если он выживет. Отличный повод, чтобы выбраться из поместья, — Хан на секунду задумался. — Сколько я уже отсюда не выбирался?

— Несколько лет.

— Если он не сдохнет, то мы вместе найдём его и полюбуемся на то, что от него осталось. Червь, тем и прекрасен, что не всегда убивает. Он ломает волю, мнёт характер, уничтожает личность…

К счастью, я знал о черве достаточно и потому не совершил главную ошибку. Не начал с ним бороться. Забавно, но, когда эта мерзкая хренотень залезла в меня, я точно понял, что нужно делать. Меня охватила боль, тело рвало изнутри, казалось, внутри меня крутятся десятки вертолётных пропеллеров, кромсая внутренние органы и кости. И вместе с тем, я знал, что нужно делать и как нужно делать.

Тот ещё мазохизм. Но, если подумать, то червь решал мою проблему. Пораскинув мозгами, я пришёл к выводу, что Дуг умеет разыскивать людей по слепку материи. Они поняли, что я обитаю в городе Горняков, а конкретное место нашли с помощью Дуга. Дуг сканировал территорию вокруг и бегло разглядывал материи, сравнивая с моим слепком. Где они взяли мой слепок? Хороший вопрос, но учитывая навыки Хана, тот запросто мог провернуть что-то подобное.

Червь меня не убьёт. Это я понял сразу. После преломления я получил уникальную способность материи к восстановлению. То, что ломалось и сжигалось дотла, рано или поздно восстановится. Главное выжить. Вдобавок, против червяка у меня был ещё один трюк, но я решил его припасти…

Хан не дурак. Он понимает, что червь не означает стопроцентную смерть. Оставит ли он меня в покое, если я выживу? Может быть. Но только, если Хан увидит во мне пускающего слюни овоща, ну или хотя бы такого же сломленного человека, как Стекловар Микки. А если нет? Если они найдут меня и поймут, что я в порядке? Последует новая кара. Можно не сомневаться.

Вот только в следующий раз найти меня будет сложнее. Они будут искать материю по старому слепку, а я обзаведусь новым. Да, это будет больно, мучительно и близко к сумасшествию, но это позволит мне выжить и сыграть ещё раз, но уже по моим правилам.

Энергетический червь был типичным разрушителем и воином. Как и любой воин, он бесился, когда его противники давали отпор. Я не стал этого делать. Я отдал ему свою материю на растерзание и принялся смотреть, как он пожирает одно звено за другим и одну вторичную связь за второй. А когда подворачивалась возможность, я и сам ломал некоторые звенья, чтобы получить резкую прибавку к энергии. Пускал её на обезболивание, хотя работало плохо. Когда тебя режут во всех местах сразу, одним местным наркозом не обойтись.

Внутри себя я погряз с головой. Я был занят тем, что сознательно калечил свою материю, а потому не обращал внимание на то, что творится снаружи моего внутреннего мирка. Боль пожирала, не позволяла двигаться и здраво мыслить.

Изредка я возвращался в реальность и оценивал обстановку. Несколько часов или несколько дней провалялся возле остановки, затем меня куда-то отнесли. Кажется, то был медпункт или местная больничка для персонала рудника. На стене висел телевизор. По понятным причинам передачи я не смотрел, но иногда выныривал наружу, чтобы следить за датами.

Пять дней я провалялся в больнице. Приходили ли меня осматривать? Наверное. Но в те редкие моменты, когда я возвращался в палату, нас было двое. Я и телевизор над головой, который отсчитывал дни моих мучений.

Спустя неделю моя материя превратилась в руины. Хотя, нет. Больше она напоминала объеденный саранчой кустарник, от которого остались только корни. Всё былое величие и зелень переваривались в желудке у червя. Жалко, но ничего не поделать… Зато над корневищем материи я поработал основательно. Повыкорчевывал опорные звенья из одних мест и повтыкал в другие, разъединил тут и соединил там. Куст покорёжило очень сильно, и если в следующем году он снова взойдёт, то таким, как прежде, ему уже не стать.

Количество основных звеньев и вторичных связей меня не особо интересовало. Но что ещё оставалось, если не раз за разом пересчитывать остатки? Червь похозяйничал и оставил вот это:

Сила 1, Ловкость 2, Выносливость 1, Восприятие 3, Интеллект 2.

Ничего кроме капельниц, где, наверняка, был обычный физраствор, мне не делали. Внешне-то я выглядел нормально. Подсох и скрючился. Но это могли принять за обычную кому или истощение. В местной больнице и оборудования не было, чтобы диагностировать что-то серьёзное. Вот меня и не лечили. Валялся на койке, жив-здоров. Глазки закрыты, сердечко стучит ровно, лёгкие качают и прочее в таком духе.

Могли бы перевезти в больницу большого города. Готов спорить, что это практиковалось. Крот хоть и обделял горняков деньгами, но кадры ценил. Знал, что потерять опытного взрывника — значит снизить производство, а эти слова для него… Короче, добычу лучше не снижать. Особо ценных кадров возили в городские больницы и лечили за средства предприятия. Меня не отправили в город не только, потому что я на фиг никому не сдался, но и по причине надвигающейся разрухи.

В основном по телеку шла полная хренотень, но иногда я попадал на местные новости. Их вещали из соседнего города, а потому репортаж о событиях в городе Горняков не сильно беспокоил ньюсмейкеров, но и обойти стороной эту тему они не могли.

Так вот после убийства Крота в городе Горняков началась чуть ли не гражданская война. Массовые беспорядки в шахтах, грабежи, поджоги. Кое-как производство работало, но дышало на ладан. И уж заниматься во всей этой суматохе каким-то неизвестным горнорабочим (так я числился по документам) никто не собирался. Да, что там говорить, меня и переодели только на третий день.

Иногда я выныривал в реальность и чувствовал под собой утку. Нет, спасибо. Свои физиологические потребности придержу при себе. Проще потратить немного энергии, чем валяться потом в своём… и надеяться, что его быстро уберут.

На восьмой день я скормил червяку последнее звено ловкости. Скормил? Звучит подходяще. Хотя на самом деле, как такового червя не существовало уже давно. Едва он проник в меня, как тут же погиб. Выпустил ложную материю, которая и творила бесчинства.

Оставшаяся от червя материя походила на червяка. Поглощая мои звенья, она вытягивалась в длинную цепь, будто змейка. Наученный опытом я знал: отдам звено без боя, и червь займётся им на пару часов. Будто питон, который проглотил свою жертву и улёгся переваривать.

Задействовав всю энергию, я дотянулся до стула и взял свои вещи. Червь оживился. Движения тела раззадоривали его. Понимал, что жрёт не падаль, а живого. Времени немного, силы иссякнут быстро, а найти их для следующей попытки будет не просто. Я справился за минуту. Порыскал в кармане штанов и нашёл кулон, который мне подарил Стекловар Микки за миг до своей смерти.

Литейщик отдал мне кулон и назвал его гробницей. Тогда у меня не было времени над этим размышлять, но позже я понял. Стекловар Микки сказал, что кулон мог спасти его, но он нашёл его слишком поздно.

Вытащив кулон из кармана, надел его на шею. Объёмный чёрный ромб. Похож на классическую пирамиду, но с остриями с обеих сторон. Холодный и тяжелый. Он лёг мне на грудь, и через секунду чёрная энергия червя просочилась сквозь кожу. Будто вытяжка, кулон засасывал в себя ложную материю и тяжелел. Давил на грудь всё сильнее, и вскоре казалось будто там лежал не брелок, размером со спичечный коробок, а пудовая гиря.