Товарищ Резак (СИ) - Горшенев Герман

На мою больничную койку, подсел молодой парень лет тридцати пяти в чёрной аляске и заснеженных, грязных ботинках. Достал пачку сигарет и закурил. Протянул мне. Я не курю, но и не отказываюсь, когда предлагают. В нашей закрытой военной клинике ходить в верхней одежде, без сменной обуви и тем более курить, было категорически нельзя.

— Здравствуйте! Меня послали вам предложить один подарок.

— Вы хотите подарить мне подарок?

— Нет, не я. Откуда у меня такие подарки. Подарок вам хочет подарить Родина. Можно немного пафоса? Я правда в это верю, иначе работал бы в другом месте. Знаете, сила Родины не в огромных подводных линкорах, несущих сотни ядерных зарядов, готовых поднять льды Северного Ледовитого океана и сжечь континент супостатов. Сила Родины не в стратегических бомбардировщиках готовых облететь в стратосфере земной шар дважды, и извергнуться из своего брюха крылатой ракетой которая может повторить тоже самое, и не в бронированных машинах оснащенных противоядерный защитой, не подверженных всем средствам огневой мощи, как текущих, так и перспективных потенциального противника. Сила Родины в людях, в тех, которые учат новое поколение в университетах, кто теряет свое зрение глядя в мониторы с чертежами, и тех, кто простоял всю жизнь около операционного стола, проводя по несколько операций в день, до тех пор, пока руки могли держать скальпель. К сожалению этим людям не хватает жизни чтобы сделать всё хорошее, что они планировали, и Родина не может им дать вторую жизнь, но Родина научилась давать им ещё пять, может десять, может двадцать лет жизни. Всего один раз, если повезет, если сойдется десяток-другой обстоятельств, без гарантий. Вы слышали о проекте химера?

— У нас начальник такой.

— Вот я вам этот подарок и предлагаю.

— Мне повезло?

— Разумеется нет. Вы заслужили. Может когда ни будь, и я заслужу.

— Вы молодой, обязательно заслужите.

— Так точно! Буду стараться. Удачи вам!

Парень бросил окурок в стакан моего недопитого апельсинового сока, кивнул головой, встал и ушёл. Мой бычок последовал туда же.

Лёжа привязанным к кушетке, обколотый антигистаминами и генмодификантами, которые должны потом превратить меня в подобие человека, было время подумать. Базеры боевой тревоги молчали, но аварийное освещение монотонно светило неярким светом. С появлением светодиодов смысла в моргающих и тем самым экономящих энергию светильниках не было. Светодиодный светильник погаснет позже, чем последний пострадавший умрёт от голода. Двери были открыты, сквозняк трепал густую косматую шерсть, а слюни текли полноводной рекой. Это и мне удалось воспользоваться подарком Родины. Технология пересадки сознания ещё не отработана и давала всего несколько лет дополнительной жизни в теле хищника. Если повезёт и тебе подберут животное, если не сдвинешь с катушек, и, если всё пройдет успешно, и если, ещё куча если. Мне подобрали собаку. Большая, лохматая, вислоухая и слюнявая, и сейчас моё тело было надёжно примотано к кушетке. Судя по всему, всё прошло успешно, но случилось что-то вокруг или не успешно и меня тут бросили, чтобы потом отвезти на мусорник. Но почему тогда работает аварийное освещение, а не штатное? А чего так воняет кислятиной? Может, уколы перестали действовать?

По моим подсчётам прошло не меньше часа, пока мой новый собачий слух и, между прочим нюх, почти одновременно уловили принесенные сквозняком и звук, и запах. Раскачивающаяся странной походкой с дёрганными движениями фигура шла по коридору. Прошла мимо приоткрытой двери, вернулась. Санитар в белом халате, перемазанный с ног до головы гадостью с очень недобрым лицом. Я понимаю, что санитары не всегда хотят смотреть на своих пациентов хорошо, но у этого лицо было очень недоброе. Медработник минут пять провозился с тем, что влазил в щель приоткрытой двери, которая уперлась ему в грудную клетку. Когда ему удалось протиснуться в комнату, он движениями умалишённого подошел ко мне. Я был, конечно же, хорошо зафиксирован. Технология переноса сознания — это новая, это без гарантий, как получится, поэтому случалось всякое. Животные, годные для переноса — это хищники, как правило крупные. Годились большие собаки вроде доберманов, ротвейлеров и вот такие как я, хотя так и не понял, что у меня за порода. Прекрасно подходили кавказские овчарки, мастино, кошки средние и большие. Подходили медведи, очень редко слышал о всеядных, как кабаны. В общем, подходили только хищники или всеядные, а люди и обезьяны не подходили категорически, не знаю почему.

Тем временем злой, дерганый санитар обнюхал меня. Твою мать! Вашу мать! Уууууу как больно! Он вцепился мне в ляжку задней ноги. Зубы соскользнули с мохнатой, густой шерсти и клацнули, откусив часть языка. Роняя слюну и кровь, он совершенно не смутился потерей кончика говорильного органа и попытался укусить меня ещё раз за хребет. Пум-пум-пум. Три гильзы звонко покатились по полу. Самодельный глушитель — это самое последнее, что я ожидал встретить на спецобъекте, а это точно самодельный глушитель, и тем более, услышать его звук. Изделие было определённо кустарным. Хотя я не видел стрелка, но у меня ещё когда-то в молодости, когда я пользовался бобинным магнитофоном и писал сразу на четыре микрофона звук, была курсовая. Большая такая работа — «Интерференция звуковых волн в специзделиях», вот так она называлась, если память не изменяет. Нам тогда в лабораторию со всей милиции бандитские самоделки притащили, и заводские тоже были, для сравнения.

Ко мне подошел человек в грязном камуфляже, держащий у плеча АК-47 с объёмной металлической банкой на дуле. Продолжая удерживать автомат одной рукой, начал развязывать мне ремни:

— Сейчас. Сейчас псина. Сейчас, пока эти не сожрали. Какие-же скотины это с вами всё делают? Уже не переродишься. Теперь всё будет хорошо.

Это он меня утешает, очевидно. Я, конечно, понимаю, что санитар повел себя нехорошо, я бы его и сам сейчас грызанул, но, чтобы человека пристрелили только потому что он собаку покусал!

Патроны у него обычные, не дозвуковые. Бесшумной стрельбы не бывает, а бывает малошумная. Как смогли, так и слепили глушитель и приляпали к повидавшему виды автомату. Очень он уверенно санитара пристрелил, как будто по-другому нельзя, и делал он это сотни раз. Я не психолог, но на матёрого головореза и маньяка не тянет, просто мужик, с внимательным взглядом ветерана, который и в окопах полежал, и из грязи и снега застрявшую машину выкапывал. Охотник или рыбак, идущий на промысел ради добычи пропитания, а не ради забавы.

Один из зажимов открыть не смог, достал нож и разрезал пластиковый жгут. Подошёл ещё один, экипирован также, как и первый. За плечами камуфляжный рюкзак, разгрузка, лёгкий бронежилет, древний ПМ с глушителем и такой же древний АК-47 с таким же массивным жестяным сооружением на стволе. Воняет от обоих дико. Как нас только собаки терпят? Или к этому можно привыкнуть?

— Корж, ну что там?

— Всё одно и то же. Везде животные привязаны. Ещё две собаки привязанные, но всё уже, обернулись, пришлось кончать. В клетке ещё четыре сидело, тоже того. Была ещё кошка привязанная, огромная такая, кажись, пантера. Вся чёрная, смотрит как будто к ней на допрос пришёл. Глаза умные, не люблю, когда на меня так смотрят.

Вот интересно, кто они такие, что свободно тут бродят и как тут оказались? Почему санитара пристрелили? Потому, что он собаку укусил? Почему за это недостаточно просто ногами отпинать? Я что-то не понимаю?

Первым делом спрыгиваю с стола и пытаюсь спросить, что тут вообще происходит? Голосовой аппарат собаки вообще не такой как у человека, поэтому рычу на разные лады, подкрепляя произносимое активной мимикой. Две удивлённые рожи в недоумении уставились на меня.