Город горячих точек (СИ) - Ютин Макар

"ЗАЩИТА ОТЕЧЕСТВА ДОЛГ КАЖДОГО ГРАЖДАНИНА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" - гласила надпись над коваными воротами. Желтые пятиконечные звезды, выщербины от пуль, копоть от близких взрывов. И эмблемы канувшего в Лету государства на жутком, кроваво-красном щитке.

Каждый из входивших в здание с недоверием, злостью или безразличием читал этот лозунг, пока ждал открытия тяжелых, усиленных листами металла, ворот. Сейчас примитивные агитки не могли вызывать никаких светлых чувств. Даже самые ярые патриоты больше не верили ни в государство, ни в свой долг перед ним. Закон и порядок страны рухнули, не выдержав натиска тяжелой внутренней угрозы, и погребли под собой большую часть населения. Ни полиция, ни военные, ни МЧС никак не могли помочь своим беззащитным гражданам. Зато могли банды и группировки.

Самой милосердной среди них казалась фракция Новых Христиан. Они не делили людей на боевиков и скот, как это делали в Отряде, не пускали вперед на патрулях, как мелкие банды, и не выжимали досуха на тяжелых работах, как делали все остальные группы.

Монахи буквально с первых дней апокалипсиса стали организовывать свой быт, отгонять зомби и помогать погибающим вокруг людям. На фоне остальных - практически безвозмездно. И обезумевшие от страха граждане поверили им. Беженцы шли непрерывным потоком, прося, требуя, умоляя защитить их от кошмарной действительности, ломились в ворота церковников, взывая к милосердию, или даже атакуя их лагерь, уповая на собственную силу.

Монахи не отказывали никому. Они усмиряли гордых, осаживали крикливых, кормили голодных и давали защиту гонимым. Но у каждого действия есть своя цена. С того самого момента, как человек входил на территорию Храма и просил о помощи, он переставал принадлежать себе. Так случилось и с молодым Артемом, пришедшем к Церкви чуть больше недели назад.

В тот роковой день, когда Катастрофа вошла в стадию кульминации, он, как и всегда, сидел за столом в своем офисе недалеко от центра. Единственный, кто вообще вышел на работу в такое неспокойное время. По улицам бродили солдатские патрули, на людей могли напасть бандиты, бродячие собаки или какие-то сумасшедшие, а супермаркеты вокруг то и дело начинала штурмовать толпа.

Впрочем, юный дизайнер-иллюстратор был человеком упертым и довольно зацикленным. Цепочка "Работа-магазин-дом-работа" вполне неплохо описывала всю его жизнь. Свои обязанности он привык выполнять до конца, и ждал того же от других.

"Менты разберутся", - Решил он, и, как ни в чем не бывало, добрался до своего офиса.

"В 90-е было еще хуже", - Подумал он, когда проходил мимо избиваемого битами тела.

"В конце-концов, обошлось хотя бы без кризиса", - Всплыла в голове Артема очередная мысль, пока он провожал взглядом несущиеся по городу кареты скорой, полицейские патрули и даже пожарные машины.

В конце-концов, молодой человек считал себя гражданином рациональным, и страшилки о зомби, мутантах или вырвавшимся на свободу вирусе воспринимал не иначе как с раздражением. Своих испуганных коллег он высмеял, от предложенного отпуска отмахнулся, и, в итоге, сам не понял, как остался один в пустом, отрезанном от мира офисе с брызгами крови на стенах и толпой зомби под окнами. Только тогда нелюдимый дизайнер окончательно понял, что сериалы и книги стали реальностью.

События понеслись вскачь сразу после полудня. Стихийный митинг быстро перерос в беспорядки, а потом и настоящий бунт. Появившихся было полицейских тут же смяли толпой и начали буквально рвать на части, невзирая на громкий треск табельных АКСов, а солдаты дезертировали сразу после гибели стоящих в оцеплении спецназовцев. После чего дрожащий от страха Артем стал свидетелем форменного безумия: часть бунтующих людей безо всякой причины начала рвать зубами своих недавних товарищей, другие ударились в панику и попытались сбежать дворами, а третьи, не обращая внимания на происходящий вокруг ужас, деловито грабили мертвых силовиков. Ничего похожего на тихий, сонный район, где он снимал квартиру. Центр вовсю пылал, отбрасывая искры и на остальные районы города.

Впрочем, настоящий кошмар только начинался. Под взглядом впадающего в истерику парня неподвижные тела на тротуарах начали подниматься на ноги. Они вставали безо всякой помощи врачей, медленно и жутко, дергались, словно плохо собранные марионетки. Окончательно поднявшись, они либо нападали на других, нормальных людей, либо вливались в толпу таких же дерганных… зомби? Да, именно зомби. После увиденного, даже у самого упрямого скептика отпали бы последние сомнения в природе этих тварей.

Сам Артем стоял, тяжело привалившись к стене, и тупо смотрел на творящуюся под окнами вакханалию через маленькую щель жалюзи. Кровавое зрелище гипнотизировало, приковывало к себе взгляд, не давая пошевелиться или отвести глаза в сторону. Очнулся парень только от взгляда странной, стоящей на четвереньках твари. Монстр, явно когда-то бывший человеком, жевал оторванную кисть и неотрывно смотрел дизайнеру прямо в лицо.

Только увидев страшные, белые до прозрачности бельма, Артем сумел сбросить охватившее его оцепенение. Поспешно задернув жалюзи, бывший иллюстратор упал там же, где и стоял. Свернувшись калачиком в углу своего маленького кабинета, он, не стесняясь, плакал, не в силах вынести увиденное. Парень выл, всхлипывал, и причитал, не обращая никакого внимания на ломящихся с улицы тварей. Разве что поминал зомби, черствых коллег и родное государство непечатными ругательствами. К его счастью, железная дверь в офис была сделана на совесть, и сдержала всех, привлеченных истерикой монстров.

Впрочем, паническая атака длилась недолго. Спустя полчаса белый как мел иллюстратор, просто обхватив руками колени и стал мерно покачиваться, просидев в одной позе больше суток.

Его слезы кончились спустя еще пару часов. Ругательства продержались чуть дольше, а безразличие медленно отпустило парня только к вечеру. Придя, наконец, в себя, Артем понял, что дрожит, как испуганный кролик, и взвизгивает при каждом подозрительном звуке снаружи. Стрельбы, крика, или хрипа дорвавшейся до свежего мяса нежити.

Но все когда-нибудь заканчивается - закончилась и его странная истерика. Парень в очередной раз вздрогнул от истошного вопля за окном, вытер бегущую по щеке дорожку слез, высморкался в подол своей футболки, и вдруг понял, что больше не боится. Паника прошла, уступив место какому-то фатализму. Боязливой обреченности, которая все еще внушала ему страх, но больше не ограничивала в действиях. Артем тут же почувствовал боль в затекшей спине и руках, холод от плитки на которой сидел, сквозняк из разбитого шальной пулей окна. Он был уставшим и вымотанным, а мочевой пузырь стоило бы опорожнить где-то еще, кроме собственных брюк. Но, право, по сравнению с сохраненной жизнью это была такая мелочь!

Дальнейшие события слились в его памяти одним сплошным потоком слайдов и болезненно ярких обрывков. Потревоженная психика в этот раз уберегла своего хозяина от будущих кошмаров. Артем плохо помнил, как он вышел из офиса, подобрав какой-то железный лом в руку. Как брел по узкому, забитому мусором переулку, отмахиваясь своим оружием от редких в таком месте зомби, как прыгнул в собственную машину, молясь всем Богам, чтобы она завелась. И как ехал, не тормозя даже когда автомобиль наезжал на очередное тело.

После четвертого сбитого зомби зрение начало подводить юного иллюстратора. Постоянно чудился какой-то восклицательный знак на периферии, мир вокруг начал казаться болезненно-четким, а тени сгущающихся сумерек словно поблекли, сделав уходящий день немного светлее.

"Мне нужно отдохнуть", - Подумал тогда уставший Артем, но из машины так и не вылез. Лишь загнал ее во двор заброшенного дома, где не было ни людей, ни зомби. Руки, судорожно сжатые на руле, удалось оторвать лишь минут через пятнадцать. Заставить себя прикрыть глаза - вдвое дольше. Но он сумел, и за свои старания был награжден очередной странностью: белой, фосфоресцирующей надписью поверх закрытых век.