Место Силы 3. Тьма внутри (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич

Я стоял посреди комнаты, в которой мне являлся один из Хранителей. Той комнаты, куда провёл меня Ликрам.

Он же привёл меня сюда и на этот раз, только теперь без мотоциклетного шлема с непрозрачным стеклом. Закончилось время секретов, теперь все оказались в одной лодке, и эта лодка только что от души черпанула дерьма.

Из чего мы смогли заключить, что плыть придётся по сточным водам.

Как будто кто-то сомневался…

На прощание, перед тем, как пропустить меня внутрь, Ликрам окинул меня неприязненным взглядом. Наверное, в его влажных мечтах я должен был от этого взгляда вспыхнуть и сгореть за три секунды.

Технически, Ликрам мог бы поджечь меня взглядом буквально. Однако он как был, так и оставался дрессированной мартышкой при Хранителях, и без их санкции не шевельнул бы и пальцем. Тем более в отношении меня. Ведь именно ко мне Хранители проявляли ничем, казалось бы, не обоснованное любопытство.

«Вольно», — не выдержав, сказал я Ликраму, прежде чем войти внутрь.

С момента полной консервации Места Силы прошёл едва ли час, а я уже нажил себе лютого врага на весь оставшийся период существования — язык не поворачивается назвать это «жизнью».

Ну а как иначе?

Если послушно делать то, чего с воплями требует от тебя каждый встречный-поперечный, то врагов у тебя, конечно, не будет. Другой разговор, если ты поступаешь так, как считаешь нужным. Даже если при этом косячишь на каждом шагу.

Лучше уж косячить и спрашивать по итогу с себя. Чем потакать Ликраму и потом плакать, что он тебя подвёл.

Дверь закрылась у меня за спиной. И вот я снова в этой странной пятиугольной комнате. Пять тёмных панелей, не разберёшь, то ли вовсе непрозрачных, то ли стеклянных, отделяющих помещение от других, заполненных тьмой.

То ли и в самом деле за прозрачными панелями — пустота.

Я избегал вглядываться в них. Больно уж тягостное ощущение осталось с прошлого раза. Посмотрел себе под ноги.

Я стоял на пятиугольном участке пола. Белом, слабо светящемся. Потолок ничем не отличался. Пожалуй, если бы в моё отсутствие комнату повернули вверх тормашками и поменяли в ней направление гравитационного поля, я бы ничего не заметил.

Всё тот же стул, похожий на трон. Или на электрический стул. Или на какую-то псевдофутуристическую хрень из древнепиндосских мультиков.

Я и в этот раз не стал на него садиться. Мне, собственно, и не предлагали, а пионер, как известно, должен быть вежлив всегда.

— Здравствуй, друг, — послышался негромкий голос.

Я поднял голову.

Ага, вот они. Все пятеро. Большая честь. В прошлый раз со мной разговаривал один… Вернее, одна. А теперь явились все.

Пять панелей. Пять «инопланетян».

Моё изменённое сознание, которое позволяло за пару часов выучить любой иностранный язык, мигом просканировало лица и фигуры этих представителей чуждой расы. Я уловил микроскопические, на человеческий взгляд, отличия. И теперь не перепутал бы их, даже если бы меня разбудили среди ночи и стали бы показывать фотографии.

Да, я бы совершенно точно сказал, кто стоял за какой по счёту панелью.

Самым интересным мне показался парень, что возник позади меня. Фишка в том, что позади меня была дверь. Однако она была покрыта тем же материалом, что и панели, и закрывалась, не оставляя ни малейшей щели. И вот, на ней красуется один из инопланетян-Хранителей. Интересно, а если Ликрам сейчас психанёт и решит ворваться внутрь? Изображение Хранителя разорвёт?

Да пофигу, разорвёт не разорвёт. Главное, что мы можем из всего этого вынести — это простое, как удар кувалдой, откровение: нет за панелями никакой «пустоты». Это всего лишь экраны. Крутые, нереально фантастические, но — экраны.

А на экране, как мы все хорошо знаем, показать можно всё, что угодно.

Я повернулся к той девице, что говорила со мной в прошлый раз, и она улыбнулась мне жуткой инопланетянской улыбкой:

— Реальность — лишь форма существования энергии, Крейз. Законы и правила задаёт тот, кто создаёт эту реальность. И он же может их нарушать. В известных пределах.

— Хочешь сказать, что если я разобью панель, то не увижу микросхем? — усмехнулся я. — Хочешь сказать, что вакуум высосет отсюда весь воздух и меня вместе с ним?

Ответила мне не она, а чувак слева от неё:

— Для тебя есть только один способ узнать наверняка — разбить.

А потом в разговор вступил тот, что справа:

— Как ты можешь быть уверенным, что произойдёт, пока не совершишь?

— Пока коробка закрыта — жив кот или мёртв? Кто знает?

— Одно можно сказать точно. Разбив панель, ты повредишь эту комнату, и она потеряет большую часть своих замечательных свойств. Которые могут ещё тебе пригодиться.

Последний голос раздавался у меня за спиной. Я не стал оборачиваться. Вообще предпочёл сконцентрироваться на той, что была моей самой первой собеседницей.

Ну а что? Она же тогда снизошла до разговора, пока остальные предпочли забить. Я, как говорится, не злопамятный, просто злой, и память хорошая.

— Эту реальность ведь не я творил, — сказал я ей. — А вы. Так что вы знаете наверняка.

— Думаешь? — Хранительница так по-человечески склонила голову.

— Угу. Когда я сдаю преподу доклад — уж я-то точно знаю, что в этом докладе к чему.

— Даже если не глядя скачал первый попавшийся за полчаса до сдачи? — Голос из-за спины.

— А если речь идёт не о докладе, а о театральной постановке?

— Как думаешь, смог бы Шекспир понять, что именно показывают в двадцать первом веке на сцене русские актёры, полагая, будто играют «Короля Лира»?

— Хороший пример. Если бы речь шла о «Гамлете», он бы догадался по черепу.

— Так, ребята, давайте хватит, а? — повысил я голос. — У меня уже голова кружится. Если я сейчас блевану — никто из нас этому не обрадуется.

— Тебе нечем блевать, — усмехнулась Хранительница. — Ты уже много дней ничего не ел, всё питание поступало в твоё тело внутривенно.

— С этим разберусь, — заверил я её. — У меня сейчас два главных вопроса. Что происходит, и что нам делать?

Хранительница кивнула:

— Хорошие вопросы. Для начала разберёмся с первым. Место Силы законсервировано. Никто не может войти внутрь, никто не может выйти наружу. Теперь это — замкнутая система.

— Значит, она рано или поздно остановится?

— Всё рано или поздно останавливается. Но от твоих решений зависит: рано или поздно.

— Почему от моих? Что во мне такого особенного?

— Этого мы не знаем. Мы лишь наблюдаем. И мы видим, что лишь твои решения приводят к действительным изменениям. Даже если они не благоприятны. По протоколу, ты не должен был проснуться.

— Ну… Постель была неудобная, вот я и…

Хранительница продолжала улыбаться своей жуткой улыбкой.

— То, что произошло сейчас в Месте Силы — ситуация настолько невероятная, что, боюсь, не осталось никаких правил, которые ты смог бы нарушить. Значит, тебе и управлять этой ситуацией. Таков твой выбор.

Я кивнул. Это уже было понятно. Пусть командирствовать над всеми выжившими мне было не ахти как интересно, но оставлять на этом посту Ликрама хотелось ещё меньше.

— Почему погибли те люди… аватары которых погибли?

— Это — один из принципов, на которых основана вселенная. Принцип единства сознания. Сознание, пережившее смерть в одном теле — умирает. Те, кого вы не успели разбудить — погибли.

— Что, нельзя было сотворить ещё пару-тройку миллионов клонов? — не поверил я.

Хранительница опять улыбнулась, прищурившись. И это было даже слишком, через край по-человечески, я чудом сдержал дрожь.

Но когда рядом со мной возник человек — сдержать не получилось.

Я шарахнулся, призвал топор и замер, готовый к атаке.

А он замер напротив меня, в точно такой же позиции.

— Отражение? — спросил я.

— Что за хрень, где я?! — спросил мой двойник. Моим голосом!

— Вот клон, — буднично сказала Хранительница. — Для примера я взяла срез твоего сознания после того, как ты прошёл паучьи Врата.