Андрей Белоус - Рассвет

Подобная покорность с моей стороны имела свои основания. После выполнения основной задачи, я испытывал невероятное чувство опустошенности. Действительно, зачем, и что главное – кому, я теперь здесь нужен? Потому и “бодаться” с Блоком, пытаясь захватить контроль над сознанием, не испытывал ни малейшего желания. Но время шло, а никаких посигновений в свой адрес я не отмечал.

С процедурой удаления отработанного психотипа предпочитали не затягивать, производя ее впервые часы после проведения Контр-акции. Это всегда тщательно контролировалось, и подобный сбой в общепринятой практике означал, что он спровоцирован умышленно. Так оно и оказалось. Установить ловушку сигнала в выходной разъем аппарата удаления психотипа Амкеру не составило никакого труда. А после того, как аппарат выдал подтверждение отправки сигнала, ему осталось лишь подтвердить, что файл, где базировался мой психотип, пуст. После чего, дождавшись, когда техники покинут лабораторию, демонтировал ловушку, не упустив возможности предъявить ее Огарии в качестве доказательства выполнения ее условия.

В том, что он получил обещанную награду в полной мере, я смог убедиться лично, когда, так и не дождавшись своего электронного киллера, решил покинуть свое пристанище. Блокировать этот файл Амкер перестал сразу, как я вытащил его из замеса на Хашее, предоставив мне полное право находиться там, где вздумается. Не сделал этого он и сейчас, несмотря на определенную пикантность, в которой мы все могли оказаться, выйди я на несколько часов раньше. Возможно попросту забыл, потеряв контроль над ситуацией от того головокружительного вихря, в котором закружились их отношения с Огарией.

Хотя, после той лояльности, с которой он отнесся в ответ на недвусмысленную симпатию, продемонстрированную Огарией в мой адрес, я не удивлюсь, если он не стал этого делать намеренно.

– Ну, ничо, такая! – оценил я, когда взяв контроль над телом, и открыв глаза, выяснил, что нахожусь в дамском будуаре.

Подобная оценка относилась к обнаженной Огарии, мирно спавшей рядом. Да и сам я, как выяснилось, обилием одежды похвастать не мог, а потому, поднявшись, первым делом разыскал и натянул штаны. К спальне примыкал огромных размеров балкон, и направившись туда, я обнаружил, что он выходит на расположенный внизу сад.

– И все-таки, жизнь прекрасна в любом своем проявлении – подумал я, отмечая, как охватившее меня в последнее время ощущение пустоты и отчаянья, начало постепенно отступать.

Вдыхая ночной воздух, густо наполненный запахом цветущих деревьев, я как никогда ранее остро понимал уникальность того подарка, дарованного нам судьбой. Почему-то в погоне за призрачными идеалами мы совершенно забываем о ценности простых радостей, из которых и состоит наша жизнь. Возможность дышать полной грудью, чувствовать на своей коже легкое прикосновение ветра, ощущать многообразие всей палитры звуков и красок окружающего нас мира – что может быть прекрасней?

Близился рассвет, и по ряду признаков я почти физически угадывал его скорое наступление. Ночная темнота, сгустившись до своей предельной концентрации, не желая сдавать своих позиций, готовилась дать отпор своему извечному оппоненту. Ночной ветер вдруг стих, словно приготовившись наблюдать за предстоящей схваткой света и тьмы.

Как в подтверждение моего предчувствия сумрак ночи начал постепенно рассеиваться. Еле угадываемые во тьме верхушки деревьев на всем протяжении сада приобрели четкость очертаний. Еще несколько мгновений, и ночная темнота окончательно сдаст свои позиции перед наступлением великого создателя всего живого, первые предвестники которого окрасили горизонт тонкой полосой алого цвета.

Еле уловимое движение в глубине спальни отвлекло меня от созерцания этой грандиозной схватки. Судя по осторожным шагам, Огария пыталась подкрасться ко мне незаметно, но шорох шелкового покрывала, которым она прикрыла свою наготу, выдавал ее с головой. Тем не менее, оказавшись в столь недвусмысленном положении, я принял решение не предпринимать самому никаких действий, в расчете, что ситуация разрулится как-нибудь сама собой.

Поэтому оставался стоять к ней спиной, словно не догадывался о ее приближении. Тем временем в решительности намерений самой Огарии сомневаться не приходилось. Приблизившись сзади, она нежно обняла меня поперек груди, прижавшись ко мне всем телом. Получать ласки, адресованные в чужой адрес в мои правила не входило. И понимая, что выбрав тактику невмешательства, совершил серьезную ошибку, я уже собрался прояснить ситуацию. Но Огария опередила меня и, склонив голову мне на плечо, ласково прошептала:

– Ты чего не спишь, Серый?

Вот это стало полной неожиданностью даже для меня! Хотя жизнь тем и прекрасна, что полна подобных сюрпризов. И если разобраться, то самый непредсказуемый поворот в судьбе является закономерным следствием именно наших действий.

Разрастаясь, алая полоса на горизонте окрасила контуры легких перистых облаков в небе. Отступая, ночная тьма пыталась укрыться в глубине сада, смешавшись с утренним туманом. Рассветную тишину вдруг наполнило пение птиц, приветствовавших появление первых лучей Солнца, осветивших верхушки деревьев. Судя по тому, как прижавшись ко мне еще плотней, Огария зачарованно впитывала в себя магию происходящего чуда, ни разу в жизни ей не доводилось видеть ничего подобного. А потому, она смогла лишь согласно кивнуть головой, когда не в силах сдержать своего восторга, я зачарованно произнес:

– Светает! Красотища – а – а!