Илья Бердников - Вояж Проходимца

Штурман явно боялся обращаться к девушке напрямую, поэтому говорил о ней в третьем лице.

— Ты нашел ампулы? — спросил я его.

— Нашел, — закивал Санёк, — только…

— Что «только»?

— Только ни фига это не антивирус!

— Ты можешь говорить по-человечески?!

— Наверное, лучше буду говорить я.

Голос — уверенный, спокойный — исходил из смежной комнаты. Ками молниеносно развернулась в сторону дверного проема — сабли провернулись в ее кистях.

— И придержите свою дикую даму, — потерял примерно половину уверенности голос. — Пожалуйста. Меня не нужно убивать. Вам же не нужно.

— Ками, погоди, — я взял девушку за плечо. — Мне кажется, этого типа нужно выслушать.

Девушка едва заметно кивнула, уронила одну из сабель на пол и тут же подцепила ногой револьвер, в долю секунды подкинула, поймала и наставила на дверной проем. Я тоже взял двери на прицел.

— Может, меня отвяжете? — робко попросил Санёк.

Я нетерпеливо мотнул головой, и штурман обреченно вздохнул.

— Я выхожу, молодые люди.

Из дверей, медленно и осторожно двигаясь, показался мужчина лет сорока, одетый в серый костюм-тройку довольно элегантного покроя. На шее — жемчужного цвета платок, рыжеватые, слегка вьющиеся волосы удлиненными локонами обрамляют румяное, бритое лицо с крупными, простыми чертами. Вот только зеленые глаза, цепко выхватывающие детали происходящего в комнате, были ой как не просты.

Мужчина оглядел общую картину, словно не замечая наставленные на него стволы, слегка поклонился Ками. В этот момент я испугался, что девушка нажмет спуск, но обошлось…

— Великолепная команда, — наконец проговорил рыжеволосый. — Я нанял бы вас за любые деньги, но, как я понимаю, это предложение сейчас будет неуместным?

— Где? — перебил я его. — Где сыворотка, антивирус, лекарство, или что там было в этих ампулах…

Рыжеволосый господин пожал плечами и медленно (Ками тут же перетекла ему за спину) поднял ладонь с лежащей на ней какой-то карточкой.

— Как я понимаю, вам важнее будет прочитать, что здесь написано. Эта визитная карточка лежала в «портсигаре» под ампулами.

Я кивнул на чудом оставшуюся целой тумбочку:

— Положи туда и отойди в сторону.

Рыжеволосый повиновался.

Я поднял кусочек картона. Пробежал глазами. Затем медленно перечитал, втискивая информацию в сознание.

Ленуар, прости, антидота получить не удалось. Наши медицинские светила требуют добавочные материалы: исходный, еще не измененный генетически вирус. Еще нужна кровь человека, перенесшего болезнь и выжившего — для анализа выработавшихся антител. Также желателен чистый, без примеси мутаций боевой штамм, каким он вышел из лаборатории. И еще: вирус создавался не у вас. Здесь работали генетики на службе у военных структур, причем это уровень Шебека или, по крайней мере, Нового Света.

Посылаю тебе лекарство, способное «усыпить» львиный зев на несколько недель. Месяц — в лучшем случае. Помни: одна ампула — один человек. Повторная инъекция толку не даст.

Береги моего Проходимца.

Почерк принадлежал Чаушеву, так что сомнений быть не могло.

— Может, теперь поговорим? — Рыжеволосый еще раз обвел взглядом комнату и поморщился: — Только, желательно, не в компании трупов.

— Поговорим здесь. — Я уселся в продырявленное пулями кресло, стоящее рядом с креслом Санька, продолжая держать ствол дробовика в направлении серого костюма. — Выкладывай.

Господин в сером костюме пожал плечами:

— Вы утомились. Ладно, понимаю. Дело в том, что я послан из столицы для урегулирования вопроса с развитием эпидемии львиного зева. У меня есть довольно обширные полномочия и указания, но есть и право принимать самостоятельные решения, что может быть использовано для нашей взаимной выгоды.

Я, одной рукой контролируя дробовик, другой вытащил «Кото-хи» и перехватил им веревки, которыми был привязан к соседнему креслу Санёк. Штурман облегченно вздохнул и подобрал с пола карабин одного из зарубленных Ками людей.

— А мне казалось, что этот вопрос должна будет урегулировать горючая смесь, сброшенная с воздушных кораблей…

Рыжеволосый, внимательно проследив за манипуляциями с «кинжалом», перевел взгляд на мое лицо и с нажимом произнес:

— Так было раньше. Сейчас же ситуация изменилась. И я думаю, мне есть что вам предложить.

— Переоценка ценностей? Или у вашего парламента спонтанный приступ человеколюбия?

— Все гораздо проще. В столице вчера зарегистрированы несколько случаев заболевания львиным зевом.

Солнце клонилось к горам, и его диск походил на раскаленное в горне ядро, которое небесный пушкарь собрался закатить в свою огромную пушку. Кричали какие-то мелкие птицы, очевидно чувствуя будущую перемену погоды. Что ж, ветер, дующий над перевалом навстречу воздушным кораблям, должен был вот-вот утихнуть, и тогда…

Я смотрел на далекие, окрашенные солнцем в оранжевые оттенки крыши Мадреля и удивлялся, каким мирным сейчас выглядел этот город. Будто не лежали на его улицах трупы жертв львиного зева, а другие его жертвы, с воспалившимся от инфекции мозгом, не бродили, хрипло подвывая, по его подворотням. Даже курящиеся то тут, то там дымокуры не нарушали спокойного вида, напоминая дымки от разожженных заботливыми хозяйками кухонных плит.

Несколько раз от города доносились звуки выстрелов, но и они, искаженные и смягченные расстоянием, не вызывали тревоги. Хотя, весьма возможно, я обязан был своему ровному настроению общей усталости организма.

Мы сидели на террасе перед виллой, расположившись на вынесенных из дома стульях. Мы — это я, Санёк, Ками, рыжеволосый господин в сером костюме и патер Жимон, которого привел наконец-то покинувший пост на утесе Катуш. Теперь пастух со своим длиннющим ружьем расположился на крыше дома, продолжая наблюдать за окружающей обстановкой. Весь уцелевший служебный персонал покойного графа Лепажа был заперт в подвале на огромный замок и, скорее всего, находил утешение в обширной коллекции изысканных вин.

Избежавшая подвала (благодаря знакомству с патером) служанка подала на круглый столик вино, оливки, сыр, ветчину и какие-то сладости. Я было попросил чаю, но служанка, шмыгнув покрасневшим от слез носом, объяснила, что такого напитка в доме графа не употребляли, так что мне пришлось удовольствоваться несколькими чашками кофе. Ками, стреляя глазами то в меня, то в рыжеволосого, пила мелкими глотками молочный напиток собственного приготовления. Она смешала в высоком фужере молоко, яйца, еще какие-то ингредиенты, принесенные служанкой, и добавила несколько капель из крохотного флакона. Что это была за жидкость — я не знал. Хотя очень надеялся, что не наркотик. Несколько таких флакончиков было в вещах из контейнера на спине ее скафандра. Ками отыскала свои вещи в доме покойного графа и рассовала по многочисленным карманам позаимствованной у какого-то охранника (скорее всего — тоже мертвого) жилетки, надев ее поверх мужской рубашки. Также девушка оделась в просторные штаны синего цвета, а на ногах ее были все те же самые сделанные из подкладки скафандра мокасины. Теперь, с револьвером за поясом и лежащей на коленях саблей, Ками походила на отъявленную пиратку, готовую в любой момент сорваться в яростный и беспощадный абордаж.