Михаил Кликин - Идеальный враг

Павел посмотрел на старика и просветлел лицом:

– Бог? Конечно же! – Он крепко сжал монетку в кулаке. – Наш Бог троицу любит! – Последнюю фразу он произнес на родном языке. Потом, видя недоумение на лицах окруживших его людей, повторил ее по-английски.

– Что это значит? – старик встревожился.

– Только лишь то, что игра не закончена… – Он снова подкинул монетку, поймал ее на одну ладонь, сверху прихлопнул другой. Выждал секунду, протянул руку к камере:

– Решка!

– Но это не честно! – возмутился старик. – Это обман!

– Возможно… – Павел качнул рукой. Монетка взлетела к самому потолку. Все смотрели только на нее. – Но это обман во благо! Великий обман!.. – Монетка свалилась ему в руку. Павел стиснул пальцы, даже сквозь плотную ткань перчаток чувствуя теплоту металла.

– Решка, – сказал Павел и разжал кулак.

Он угадал.

– Это ребячество! – завопил старик, пытаясь выбраться из своего кресла. – Вы не понимаете, что делаете!..

– Все это мы уже слышали, – сказал Павел. – Спектакль пора заканчивать. – Он подошел к компьютеру, встал у Майка за спиной, занес руку над клавиатурой, готовясь нажать клавишу ввода. Обернулся, позвал: – Шайтан! Давай сюда! Сделаем это вместе… Майк, ты тоже!

Парализованный старик скрипел зубами. Его сын, воспользовавшись тем, что все внимание переключилось на компьютер, на четвереньках полз к распахнутому сейфу.

Три товарища соединили указательные пальцы. Переглянулись.

– На счет «три»! – предупредил Павел.

Оператор взял крупный план.

– Раз! Два! Три!

Пальцы опустились на кнопку. Крепко – чтоб наверняка – надавили на нее.

«Команда принята к исполнению» – зажглось на экране. В самом его низу побежала тонкая ниточка строки: – «…Последовательность отключения реакторов начнет выполняться через двадцать минут. В течении следующих десяти минут вы можете отменить команду…»

– Ну уж нет, – сказал Павел, сдернул с плеча штурмовую винтовку и короткой очередью вдребезги разнес монитор…

Уже на борту геликоптера, в воздухе, Павел все рассказал товарищам. Штрафники слушали его, не перебивая, яростно посматривали на тихих связанных пленников, стискивали жесткие приклады винтовок.

Бойцы думали о тех, кто погиб на этой войне. Вспоминали своих друзей.

– Неужели все кончилось?

– Пока еще не все… Не сразу…

Преследуемые вертолетами, джипами и броневиками, они летели на север, где их должен был подобрать «Ковчег».

– И куда мы теперь направимся? – спросил Черный Феликс, перевязывая простреленную ногу.

– И все-таки я предлагаю захватить какой-нибудь маленький островок, – толстяк Че посматривал на все еще работающую камеру, решая, а не пришло ли время объявить человечеству свои мысли о том, как правильно переустроить мир.

– Нет, – сказал Рыжий. – Теперь нам надо в штаб-квартиру Лиги Наций.

– А где она? – спросил Шайтан.

– Кажется, где-то в Бельгии. Найдем!

– А может сделаем небольшой крюк? – улыбнулся Павел, кончиками пальцев поглаживая свою счастливую монетку. – Заглянем ко мне в гости. Меня там уже, наверное, заждались.

– А почему бы и нет, Писатель? – легонько подтолкнул его Гнутый. – А по пути можно будет посетить наш Форпост. А то гляжу я на тебя, и тоскливо, завидно мне делается. Думаю о моем живом лохматом талисмане. Как он там без меня?

– А ведь мы богатеи, парни! – воскликнул сержант Хэллер. Он сидел в пилотском кресле, вел геликоптер, но слышал все, о чем говорят за его спиной. – Как думаете, сколько очков нам насчитают за уничтоженные базы экстерров?

– Много, сержант, – сказал Рыжий. – Думаю, вы до стольких считать не умеете.

– Заткнись, Куфельд! – сержант обернулся. – А то лишу тебя доли!

– Как-нибудь обойдусь… Только бы все закончилось…

Они неслись над пустыней, на сером геликоптере с нарисованными белыми кругами на бортах; они разговаривали, смеялись, скучали, страдали, гневались, размышляли, верили, надеялись…

Он еще не знали, что трофейный вертолет несет их в большой мир, в котором им всем суждено стать героями.

Сейчас они об этом просто не думали.

…Время от времени мне снится один и тот же сон. Я стою на огромном лугу. Вдалеке виден лес. Из него небольшими группами выходят мои друзья, мои боевые товарищи. Живые и мертвые.

Шайтан. Гнутый. Рыжий. Маркс. Цеце. Зверь. Сержант Хэллер. Курт и Некко. Черный Феликс и толстяк Че. Лейтенант Уотерхилл. Полковник Грейн… Их все больше и больше. Некоторых я уже не помню по именам, некоторых никогда не знал, только видел мельком.

Они идут ко мне. Собираются вокруг. Смотрят. И молчат.

Я чувствую, что все они хотят что-то сказать. У каждого есть свои мысли, которые так и рвутся наружу, жаждут, чтобы их облачили в слова. Но люди не решаются нарушить тишину. Им понятно – если они заговорят разом, то ничего будет не разобрать в общем гуле. Высказанные мысли растворятся в шуме толпы. Слова сольются в бессмысленную какофонию.

Поэтому мы молчим.

Прямо напротив меня сидит лейтенант Уотерхилл. Я знаю, что он хочет сказать.

«Стань псом!»

Я хочу ему возразить.

«Зачем становиться псом, когда можно остаться человеком?»

Но мы молчим. Просто смотрим друг на друга.

Мы не хотим спорить. Мы не желаем ссориться…

Потом я просыпаюсь. Лежу и размышляю.

Странно получается: мы, люди, придумали Идеального Врага и сумели его создать. Но никто никогда не думал о том, чтобы создать Идеального Друга.

Почему так?

У меня много вопросов.

Почему мы объединяемся лишь для войны против общего врага?

Почему, даже если врага не существует, мы все равно его выдумываем?

Почему дружить мы можем лишь против кого-то?

«Целью войны является мир», – сказал Аристотель. «Хочешь мира – готовься к войне», – сказал Вегеций. Прошли века, а мы по-прежнему живем законами древнего мира. Почему?..

Спать уже не хочется.

Я лежу и пытаюсь представить, каким должен быть Идеальный Друг.

Это сложно. Идеального Врага представить гораздо легче.

Почему так?

Я не знаю.

Так, может быть, подумаем вместе?..