Джуд Уотсон - Ученик Джедая-17: Единственная свидетельница

— У тебя есть время поправить свою причёску, моя дорогая, — сказала Занита, — ведь через несколько мгновений ты встретишься с Рутином.

Тонкая стена быстро поддалась мечу Оби-Вана. Оби-Ван вступил внутрь как раз вовремя, чтобы увидеть Лину, как та медленно падала на пол без чувств, ударившись головой. Все ещё держа бластер в руке, Занита направила его в грудь невестки. Она не замечала присутствие Оби-Вана. Юноша сделал несколько шагов к Заните. Внезапно она обернулась и теперь бластер был направлен на него.

— Ах, Джедай, — сказала она, — Конечно.

Она быстро выстрелила несколько раз. Оби-Ван был удивлён её невероятной точностью, и ему пришлось отпрянуть и увернуться, чтобы не два выстрела не попали в него. Ещё три он парировал своим мечом.

Шагнув вперёд, он почувствовал, как один из выстрелов задел его одежду. Он прыгнул на Заниту и выхватил бластер. Занита отпрянула и упала рядом с Линой. Её плечи дёргались, она издала несколько яростных рыданий. Истинный лидер Кобрал был повержен, и скоро у неё будет много времени для размышлений, в тюрьме.

Оби-Ван деактивировал световой меч и повесил его на пояс. На его одежде была небольшая дырка, где выстрел бластера задел его.

Он осторожно ощупал её, поблагодарив за то, что не был ранен. Но Лина…

Вдруг Оби-Ван услышал звук позади себя.

— Оби-Ван, смотри, — кто-то крикнул. Это был Куай-Гон.

На долю секунда Оби-Ван не знал, куда смотреть. Он увидел мерцание оружия в руке Заниты. Это был виброкинжал.

Прежде чем Оби-Ван смог разоружить её, Занита погрузила лезвие себе в грудь.

Мгновение спустя она упала на пол, мёртвой рядом с Линой.

Куай-Гон посмотрел на кровать в комнате Оби-Вана в Храме Джедаев, но увидел, что его падаван стоит в дверном проёме.

— Я подумал, что вы не будете против, пойти со мной, чтобы увидеть Лину, — сказал он.

Оби-Ван слегка двинул ногой по полу, и Куай-Гону это напомнило мальчика, которого он взял себе в ученики четыре года назад. Нетерпеливый, упрямый, но также и неуверенный. С тех пор они прошло долгий путь. Куай-Гон знал, что юному Джедаю все ещё требовалось привязанность и одобрение. И учитель не мог винить его за это, наоборот он был благодарен ему за это. Очень скоро Оби-Ван станет рыцарем Джедаем, и вскоре не будет в нём нуждаться. Но в этот момент, он был ещё юношей.

Куай-Гон знал, что в последнее время их отношения были не слишком гладкие. Он чувствовал за собой вину. И не был уверен в себе, потому что все эти трудности с ним произошли по тому, что он не доверился юноше. Хотя это было так просто.

— Я не против, — ответил Куай-Гон, вставая на ноги, — как она себя чувствует?

— Когда она упала, то сильно ударилась головой, — ответил Оби-Ван, — но она идёт на поправку. Сегодня она выпишется, а послезавтра планирует вернуться на Фрего.

Куай-Гон замедлил шаг, чтобы идти вместе с Оби-Ваном. Они спускались вниз по коридору.

— Физические раны заживают быстро, — спокойно сказал он, — но на душевные требуется куда больше времени.

Куай-Гон шёл тихо. Потом он заговорил.

— Когда умерла Талла, эта рана была настолько огромной и глубокой, что я не уверен, что смогу жить дальше. Я просто не мог жить дальше. И эта боль ослепляла меня, я не видел, что были и те, кто также любил и оплакивал Таллу.

— Я тоже огорчён, что её нет с нами, — сказал Оби-Ван, — но я знаю, что моя боль не сравнится с вашей. Я не знал, как помочь вам, и был очень растерян.

Внезапно Куай-Гон остановился и обернулся, чтобы встать лицом к лицу с падаваном.

— Я тот, кто был потерян, падаван. Ты был чуток и терпелив ко мне. И я нуждался в этом терпении. Я все ещё несу на своей душе эту рану, от потери Таллы. И она будет со мной всю оставшуюся жизнь.

Оби-Ван кивнул.

— Я знаю, — мягко сказал он.

Куай-Гон положил руку на плечо Оби-Вана.

— Я благодарен тебе за усилия помочь мне преодолеть эту боль. Долгое время я был глух к твоим словам, но ты все ещё продолжал говорить их. Спасибо тебе, что благодаря тебе я нашёл способ продолжить жить. Твои слова… Ты — успокоил меня. Спасибо.

Оби-Ван глубоко вздохнул и улыбнулся.

— Не стоит благодарности, я рад этому, — сказал он.

Конец 17-й книги.