Евгений Аллард - И в аду есть ад

— Твои гениальные способности хакера.

— Вот как? Решил взломать сеть Пентагона и вывести «ястребов» на чистую воду? — поинтересовался Лео с иронией.

— Это было бы замечательно, только не сейчас.

— Фрэнк, если ты тоже пропадёшь, я повешусь, — сказал Лео совершенно серьёзно.

— Не пропаду. Я и не из таких переделок выбирался, — произнёс спокойно Фрэнк.

Те места, из которых выбирался Фрэнк, оставили неизгладимый след на его внешности. В свои тридцать шесть тот имел совершенно седые волосы и взгляд человека, побывавшего в аду.

— Я с тобой, — сказал Лео.

— Нет. Один поеду. Ты мне там обузой будешь.

— Это ещё почему? — обиженно перебил его Лео.

— Потому что я там уже был, а ты — нет, — объяснил спокойно Фрэнк.

Лео потерял дар речь. Изумлённо взглянув на него, через силу он пробормотал:

— И ты действительно знаешь, что там находится?

— Думаю — да. Надеюсь.

— И зачем тебе туда тащиться? Не проще пойти в полицию?

— Копы там ничего не найдут, как не нашёл я. Хотя потратил несколько месяцев, — ответил с горечью Фрэнк.

— Ничего не понимаю. Если ты там ничего не нашёл, какого дьявола ты собрался? И что ты там надеешься найти?

— Город, Лео. Прекрасный город. Где живут мои друзья. И женщина, которую я люблю, — ответил он, и в его голосе Лео не услышал глубокую затаённую печаль.

Ашер Захари, внушительного вида мужчина под пятьдесят, облысевший, и немного обрюзгший, но старательно поддерживающий себя в хорошей физической форме, взглянул на большие старинные часы, висевшие на стене слева от него, и подумал, что человек, которого он с определённым интересом ждёт, должен появиться здесь с минуты на минуту. Он бросил удовлетворённый взгляд на раскрытую папку и вздрогнул от требовательного стука в дверь.

Тут же, не дожидаясь разрешения, в кабинет прошёл высокий, худощавый мужчина в светлых брюках и чёрной рубашке, короткие рукава обнажали мускулистые, жилистые руки, а расстёгнутый ворот демонстрировал чрезмерно волосатую грудь. Тёмные волосы, выстриженные на затылке, переходили в бакенбарды и заканчивались разлохмаченным чубом. Даже в помещении он не снял непроницаемых, солнцезащитных очков, закрывавших почти все лицо. Из-под них виднелись плотно сжатые, тонкие губы и квадратная, выступающая вперёд, нижняя челюсть с недельной щетиной.

Без приглашения гость подошёл к креслу, повесил на спинку свою чёрную, кожаную крутку и вальяжно развалился. Вытащив массивный, золотой портсигар с огромным, ярко блестевшим «булыжником» на крышке, закурил. Захари чуть заметно поморщился от бесцеремонности гостя. Но ничего не сказал, ибо ждал именно этого.

— Ну что же, мистер Форден, вы прочли брошюру? — спросил Захари.

— Выучил наизусть, — хрипло бросил гость. — Иногда, кажется, я это написал. Настолько мне близко. Всегда ненавидел комуняк, и мерзких демократишек, которые давно пляшут под их дудку. Вы сказали, что черножопых там тоже нет?

— Совершенно верно. Ни левых, ни чернокожих, ни какой-либо другой швали. Мне импонируют ваши взгляды, — проговорил удовлетворённо Захари, сцепив пальцы на животе. — Так, так, у вас несколько судимостей. Бутлегерство, киднеппинг, вооружённый грабёж. Ого, непредумышленное убийство первой степени, — закончил Захари с явным одобрением.

— Заказчик попался капризный, — пояснил гость, губы искривила злая ухмылка. — Но зато я приобрёл влиятельные знакомства. Но ближе к делу, мистер Захари. Что я получу за свои бабки? Имеет мне смысл все бросать и тащиться в такую даль?

— Вы получите хороший дом, первоначальный капитал. Обмен ваших денег десять к одному. И никакого преследования полиции. О, я вижу, вас разыскивает Интерпол, — добавил Захари, явно удовлетворённый биографией гостя. — Но запомните, вы никогда не сможете вернуться, — отчеканил он, бросив пристальный взгляд на собеседника, пытаясь осознать, какое впечатление эти слова произвели на него. — Даже, если будете испытывать сильную ностальгию.

— Разумеется, — быстро ответил тот. — По «техасскому коктейлю» я вряд ли когда-нибудь соскучусь. Когда отправляться? — деловито поинтересовался он.

— Когда завершите дела здесь, — ответил Захари.

Гость рассмеялся коротким, злым смешком и бросил:

— Я здесь все закончил. А начинать не стоит.

— Через неделю из Города отправится теплоход. Теперь одна из кают «люкс» принадлежит вам, мистер Форден, — торжественно проговорил Захари, подавая собеседнику пакет документов в изящной кожаной папке.

Когда гость ушёл, Захари раздвинув жалюзи, незаметно понаблюдал, как Форден садится в Каддилак CTS-V с затенёнными стёклами, и подумал, что не ошибся в этом человеке. В таких они очень нуждались. Наглых, волевых, идущих на пролом, плюющих на общественное мнение.

Утро было промозглым, серым, по небу медленно плыли тяжёлые сизые облака, смахивающие на драконов. Фрэнк стоял на палубе, облокотившись на перила. Закашлялся, и застегнул куртку до горла. Вытащил сигареты, но ощутил, что курить совсем не хочется. Ржавая посудина, пропахшая тухлой рыбой, совсем не походила на красавец-теплоход, который ему обещали. Хотя отдельную каюту, маленькую и тесную, он все-таки получил, в отличие от своих товарищей по несчастью, которые сидели кучей в тесном трюме, как селёдки в бочке. Он держался особняком от них, но они тоже не жаждали познакомиться с мрачным типом в солнцезащитных очках, которых он не снял, хотя солнце пряталось в тёмных, низких облаках.

— Привет, — услышал он чей-то голос.

Рядом возник молодой белобрысый парень с простоватым, округлым лицом и носом-картошкой. Судя по костюму — роскошному пиджаку с бархатным воротником, и светлым, хорошо отутюженным брюками, он тоже ехал в отдельной каюте.

— Борис Кайманов, — представился он. — Но зовите меня Бобби. Я так привык.

— Генри Форден. Можно — Хэнк. Вы русский? — поинтересовался Фрэнк.

— Да, — проронил молодой человек.

— Надо же. У меня отец — русский, — усмехнулся Фрэнк. — И давно в Штатах?

— Нет. Лет пять. Хотел творить в свободной стране. Получилось плохо. Как думаете, нас там не поставят к стенке? — поинтересовался он.

— Не знаю, — честно сказал Фрэнк. — Но такая вероятность есть.

— Я тут в каюте неподалёку от вашей, — добавил Борис. — Давайте перекинемся в картишки. Не возражаете?

Они прошли в каюту молодого человека, которая казалась уютной и просторной. Борис достал колоду карт и спросил:

— Во что сыграем? В покер, преферанс, бридж?

— В преферанс, — ответил Фрэнк, ощущая поднимающийся в груди азарт.