Гай Хейли - Повелитель бури

Раздался резкий треск.

— Вокс-связь включена, сэр, — доложил Мич, обменявшись взглядом с Табором. Много лет воюя вместе, они понимали друг друга без слов. Джонас завидовал этому их умению.

— Очень хорошо. Скоро нам сообщат приказы. Проверить оружие.

Приказы наверняка будут такие же, как всегда, и Джонас подумал, не стоит ли приказать отделению тяжелого оружия подняться на вал, чтобы сэкономить немного времени, но приказы, неважно насколько очевидные, надо не угадывать, а следовать им.

Полсекунды спустя в воксе раздался голос полковника Вертора Ло Страбанника: готовность пять минут, массированная атака.

Все как обычно: снова бежать на вражеские пушки и смотреть, что из этого получится. Теперь Джонас приказал отделению тяжелого оружия занять место на валу.

Сдвинув вокс-микрофон, он поднес к губам свисток. Наполнив легкие сырым воздухом Галлена, Джонас задержал дыхание, как ему показалось, очень надолго.

Артиллерийский огонь прекратился.

Джонас резко дунул в свисток.

Пронзительные свистки раздались повсюду на позициях. Парагонцы немедленно с боевым кличем бросились к валу. Взвод Биндариана — слева от Джонаса — первым перешел вал. Раздался треск очередей, за ним последовали крики.

Мгновение спустя Джонас и его командное отделение были уже на валу. Они быстро сбежали вниз по склону, ведущему в изрытое воронками болото, тянувшееся перед рокритовыми укреплениями мятежников. В бойницах бункера в двухстах метрах далее засверкали вспышки выстрелов. Джонас сдержал дрожь, когда снаряды тяжелого болтера взрыли землю у его ног.

— 5-е отделение, уничтожить этот бункер! — крикнул он в вокс.

Поле зрения закрыли густые клубы дыма, когда ракеты, выпущенные отделением огневой поддержки, устремились к бункеру. Раздался взрыв, но Джонас его не видел. Когда дым от ракет рассеялся, бункер уже горел. Джонас вздохнул немного свободнее.

— 6-й взвод! — закричал он. — Вперед, во славу Императора, за Парагон!

Его солдаты бросились вслед за ним по склону. Повсюду гремели выстрелы. Где-то поблизости кто-то умирал с громкими воплями. Батареи «Гидр» за позициями мятежников грохотали, отгоняя воздушную поддержку имперцев.

«По крайней мере, сегодня нет дождя», подумал Джонас.

Он и его люди, наконец, достигли болота.

Это была бойня, как и вчера, как и позавчера.

Биндариан постучал в брезент палатки Джонаса. Если звук и был, его невозможно было расслышать за непрерывным шумом дождя.

— Банник! Ты там?

Было верхом невежливости, чтобы один парагонский дворянин называл другого только по клановому имени, но Джонас заметил, что традиции и обычаи здесь вообще плохо соблюдались, да и в любом случае Биндариан был не с Парагона. Он был из остатков какого-то разбитого полка; откуда он, Биндариан не рассказывал. Джонас тоже был в некотором роде чужим в полку, и это их положение способствовало началу их прочной дружбы.

Джонас сел на койке.

— Да, да. Император покинул нас. Заходи уже, ты впускаешь холод и сырость.

Биндариан вошел, с его плаща стекала вода. Он посмотрел на пол, покрытый грязью глубиной несколько сантиметров.

— Похоже, здесь и так хватает сырости, а? — он широко ухмыльнулся. У него был странный акцент, вибрирующий диалект, похожий на песню, пересыпанный странными словами. — Ты спал или просто всегда такой недовольный?

Джонас потер голову.

— Я пытался заснуть.

Биндариан выдвинул стул Джонаса из-под походного стола и устроил на него свое невероятно тощее и долговязое тело. Как и Джонас, он был перемазан в грязи, частью старой, частью свежей.

— Нет времени поспать, а?

— Когда тут было время поспать?

— Сейчас будет инструктаж, друг мой, и нам скоро идти. Лучше тебе встряхнуться, — Биндариан выжидательно оглядел палатку. — У тебя осталась та сладкая выпивка, которую вы, парагонцы, так любите?

— Глис?

— Да, он самый. Ужасно хочу пить.

— Нет, — мрачно ответил Джонас. — Ты выпил последнее.

— Похоже на то, — Биндариан широко улыбнулся. — Надевай сапоги скорее. По лагерю ходят важные новости. Похоже, мы нашли способ взять дворец. Наконец-то.

— Да неужели?

Биндариан состроил укоризненное лицо. Джонасу иногда казалось, что этот инородец просто не способен что-то воспринимать серьезно.

— Я слышу в твоем голосе сарказм? Иногда я думаю, что тебе совсем не нравится служба в Гвардии, друг мой. Что сказал бы на это комиссар Сулибан?

Джонас потер в глаза и печально посмотрел на приятеля.

— Причина, по которой я оказался здесь, весьма проста. Примерно пять лет назад некий мой кузен или еще какой-то родственничек, которого я в жизни не видел, навлек позор на всю финансовую ветвь клана Банник. Мои родственники до сих пор выплачивают компенсацию, и будут платить еще три поколения.

Биндариан свистнул сквозь зубы.

— Похоже, ты думаешь, что тебе здорово не повезло? Но подумай-ка еще раз. Подумай о своих солдатах, как приходилось жить им?

— На твоем родном мире все такие вольнодумцы, Биндариан?

Биндариан лишь улыбнулся. Из него невозможно было вытянуть хоть какую-то малейшую подробность о его родине.

Джонас натянул сапоги. Они были сырыми. Все здесь было сырым.

— Если бы мой трижды проклятый кузен, возможно, не был бы уже мертв, я бы сам его убил. Я не знаю, что такого натворил Коларон Артем Ло Банник, но я планировал вести совсем другую, приятную жизнь, с танцовщицами, глисом и непыльным перекладыванием бумажек в администрации одного из наших заводов, ну или что-то типа того. Но после этого… Да, служба в Имперской Гвардии выглядит куда как привлекательно по сравнению с тем, что могло бы быть…

— Друг мой, что же он такого сделал?

— Не имею представления. Никто даже не говорит об этом. Таков парагонский обычай. Но скажу так: я дворянин с планеты, знаменитой своими танковыми частями. И как думаешь, насколько мой кузен разозлил Объединенный Совет Кланов, чтобы меня назначили в пехотный полк?

— Хорош, должно быть, этот ваш Совет Кланов.

— Надутые ничтожества. Много церемоний, мало мозгов.

— А разве не всегда так? — сказал Биндариан. — И что потом стало с этим твоим кузеном?

Джонас мрачно улыбнулся. Встав и взяв сырую шинель с такой же сырой койки, он надел ее. Сверху нее он накинул плащ. Плащ тоже был сырой. Джонас содрогнулся.

— Что за вопрос, лейтенант Биндариан? Разумеется, после того, как Коларон опозорил свою семью, он сбежал и завербовался в Гвардию.

Вместе они поспешили сквозь дождь. Грохот выстрелов лазера ПКО, стрелявшего каждую четверть часа, раздавался в небе, но даже его чудовищный гром приглушался шумом дождя.