Дэвид Вебер - Путь Эскалибура

«На что мне оно теперь?» – горько подумал сэр Джордж, вспоминая о своих блистательных планах. Сейчас, в тридцать пять лет, он находился на вершине своей трудной карьеры профессионального солдата и командира. Он был рыцарем, хотя дед его родился простолюдином, сумевшим ратным трудом завоевать себе рыцарское достоинство и баронство. Сэр Джордж тоже знал войну не понаслышке, не по романтическим песням менестрелей и балладам о рыцарских подвигах. Он был человеком, сражавшимся ради победы… и понимавшим, какую громадную перемену внесут Англия и ее смертоносные луки в то понятие о войне, которое имелось у континентальных владык.

Он знал, что сделать состояние и добыть себе земли может, лишь служа своему королю и сражаясь против Филиппа Французского. Несмотря на неудачи 1340 года, впоследствии Эдуард III доказал, что является восприемником своего великого деда, а не отца – слабого государя и сибарита.

«Длинноногий проявил себя королем, – думал сэр Джордж. – Он начал медленно, но Денби показал ему путь, и теперь он сумеет как следует пощипать Филиппа. Английский лев заставит Францию завыть!»

Да-да, так оно и будет. Претензии Эдуарда на трон Франции, несомненно, более обоснованны, чем Филиппа IV, но сэр Джордж Винкастер не заслужит новой славы, власти и богатства, которые надеялся передать сыну. Его самого и плывущих с ним людей ждет иной удел, и никто не узнает, где и при каких обстоятельствах они погибли…

Мертвенный, едва различимый свет истерзанного бурей дня начал угасать, и сэр Джордж с изумлением осознал, что они каким-то образом дожили до ночи.

Он слишком устал, чтобы даже удивиться… и, понимая, что должен быть признателен судьбе за ниспосланную отсрочку, благодарности все же не испытывал. Близилась еще одна ночь: ужаса, усталости, отчаянной борьбы – и, в то время как одна часть его существа готовилась встретить ее, другая позорно жаждала конца и покоя.

Очень скоро все они отдохнут, и перед ними откроются врата вечности. Сэр Джордж сознавал, что ему очень повезет, если он не попадет в ад. Он надеялся избежать геенны, но, будучи реалистом, отдавал себе отчет в том, что даже лучшие из солдат должны претерпеть пребывание в чистилище. А худшие…

Отбросив эту мысль, сожалея, что они с отцом Тимоти не смогут поспорить об этом еще разок, он заставил себя оглядеться по сторонам. Второй корабль шел неподалеку от их когга, все еще ясно видимый в быстро сгущавшейся темноте. Изрядно потрепанный, он мужественно торил себе путь через волнующуюся серую пустыню. За ним шло третье судно, и очень хотелось верить, что за пределами его зрения море бороздят еще и другие уцелевшие корабли, однако…

Сэр Джордж пошатнулся, усталые мысли замерли, пальцы вкогтились в леерное ограждение. Хриплый голос прокричал что-то неразборчивое из-за воя ветра и рева моря. Слов было не разобрать, но голос был преисполнен такого ужаса, что сэр Джордж стиснул зубы. И все же едва не заорал сам, когда на мрачном фоне сочащихся дождем туч внезапно появилось… ЭТО.

Поначалу он испытал только ужас, не находя сравнений, чтобы хоть мысленно описать ЭТО. Оно было слишком огромным, слишком чуждым… слишком невероятным. ЭТО просто не могло существовать в мире смертных, но тем не менее оно нависало над ними, неподвижное вопреки бешенству бури, словно та была для него легчайшим из ветерков. Оно сверкало, как полированная бронза, отражая вспышки молний. Длиной в милю или больше, с изящными закругленными очертаниями, подсвеченное по борту огнями, сверкавшими как драгоценные камни: красными, белыми и янтарными.

Он уставился на ЭТО, слишком пораженный, чтобы попытаться придумать объяснение увиденному. Ужас перед штормом, даже страх за жену и сына – все поблекло и померкло от потрясения, испытанного им при виде исполинского чуда, неподвижно висящего среди гонимых ветром туч.

И тут оно начало двигаться. Не быстро, но с высокомерной легкостью, как будто смеясь над бесплодной яростью бури. Оно проплыло над дальними коггами и неожиданно расцвело новыми огнями, когда часть его обшивки неожиданным образом изменилась.

«Оно открывается, – безучастно подумал сэр Джордж. – А свет льется изнутри этой громадины. Это окна или двери. Двери, ведущие в чертоги, полные света, и…»

Мысли его смешались при виде еще нескольких возникших в небе диковин – они были куда меньшего размера, чем ЭТО, но столь же неестественно неподвластны ярости шторма. Некоторые из них имели крестообразную форму и скользили среди туч с грацией парящего альбатроса, остальные напоминали приземистые конусы и даже сферы. Все эти порожденные гигантом летуны сверкали бронзовым покрытием и двигались хаотично лишь на первый взгляд. На самом деле они окружали полузатопленные когги, и тут…

– Иисусе сладчайший!

Сэр Джордж обернулся, слишком потрясенный зрелищем, чтобы заметить, как к нему подошел отец Тимоти. Седовласый доминиканец был крупным мужчиной, с могучими плечами лучника, каковым он и являлся, пока много десятков лет назад не услышал призыв Господа. Сэр Джордж отступил от леерного ограждения и вцепился в руку своего исповедника.

– Во имя Господа, отец Тимоти! Что это такое?

– Не знаю, – честно ответил священник. – Но…

Голос его внезапно прервался, и он, в свою очередь, отпустил леер, чтобы истово перекреститься. Сэр Джордж хорошо понимал его состояние.

– Пресвятая Мария, Матерь Божия, – прошептал барон, вслед за Тимоти торжественно осеняя себя крестом в тот самый момент, когда неземной свет вырвался из странных летунов, окруживших соседний когг. Свет коснулся изувеченного штормом корабля, окутал его…

И поднял из кипящего моря.

Кто-то возле сэра Джорджа сбивчиво бормотал молитвы, глотая слова, перемежая их проклятиями и покаянными рыданиями, но барон стоял молча, не в силах отвести глаз от дивного зрелища. Он видел, как из взмывшего в небеса когга выливалась заполнившая трюм вода, которую, не дав ей упасть в море, подхватывал и уносил прочь бешеный ветер. Странные летуны, окутавшие когг своим чудным сиянием, без усилий подняли его к породившему их гиганту, и сэр Джордж зажмурил глаза, увидев, как кто-то, обезумев от ужаса, бросился с борта парящего над морем корабля в клокочущую пучину. За ним другой, третий…

– Дурни! – взревел отец Тимоти. – Болваны! Уроды! Сам Господь протянул им руку помощи, а они!..

Священник осекся, ударив по лееру огромным тяжелым кулаком.

Первое тело вошло в воду и исчезло без следа, но второй и третий безумцы избежали этой участи. Вылетевшие из летунов стрелы света поймали несчастных и остановили их смертоносное падение. Свет снова поднял их и вместе с коггом понес к сияющему зеву гиганта, и сэр Джордж судорожно сглотнул. Ему казалось, что висящий над ними исполин не превышает мили в длину, но он ошибся. ЭТО было длиннее. Намного длиннее, потому что, когда он смог сравнить его с коггом, тот выглядел прямо-таки игрушечным корабликом на фоне сверкающей громады, подобно горному пику парящей среди чернобрюхих грозовых туч.