Алекс Шакилов - Остроги. Пси-Войны

Дядя хотел что-то возразить, но Данила, бросив взгляд на часы, захлопнул дверь балкона и засуетился.

— Что такое? — Натан схватился за лежавший у радиостанции обрез. — Опять нападение?!

— Хуже! В Училище опаздываю! Заговорил ты меня… Всё, надо бежать! Завтра загляну!

Старик что-то сказал в ответ, но Дану уже было не до него. Поправив спрятанную под курткой самодельную кобуру с пистолетом, он скатился по железной лестнице вышки, сбежал по бетонным ступеням пустующего дома и выскочил на улицу.

Народу здесь было немного: в сквере, засаженном морковью, дед выгуливал внучка, на фонарном столбе стучал молотком монтер, к жестяному навесу остановки шла молодая женщина в косынке — вела за руку девочку лет шести, которая прижимала к себе соломенную куклу. Да ещё в стороне, возле тележки-закусочной, жевали пирожки двое в брониках и касках — ополченцы из гражданской обороны. И у обочины скучал на сидушке велотакси мужичок в кепке.

И над всеми ними, над крышами домов, над теплицами, грибными оранжереями и перекопанными полями с остатками картофельной ботвы — над всем Харьковом, отгороженным от Территорий высокой крепкой Стеной, переливалось зеленым, синим и голубым сошедшее с ума небо. Всё как всегда, обычное тихое утро.

Данила помчался к остановке, на бегу громко спросив:

— Развозка была, нет?

Женщина в косынке оглянулась, чтобы ответить, но тут её дочь подняла лицо к небу.

И спросила:

— Что это?

Дан и женщина одновременно посмотрели вверх. После чего она завизжала, а он крикнул:

— В укрытие! Быстро!

Над домами, чуть выше теплиц, летела ворона. Обычная такая ворона, перья, клюв — ничего примечательного. Тихо летела, не каркая. Данила это особо отметил, вытаскивая из-под куртки пистолет.

Ополченцы, жующие свои пирожки, тут же потеряли аппетит и схватились за автоматы. Наконец врубились сирены — датчики движения на крышах засекли тварь. Загрохотали автоматы, нацеленные на чёрную птицу. Уронив на асфальт куклу, девочка заревела, мама потащила её под навес автобусной остановки, наивно полагая, что жестяная крыша способна защитить от опасного монстра. Сорвалось с места трехколесное велотакси — водитель решил, что сумеет уйти от вороны, если та надумает атаковать его колымагу.

И без того немноголюдная улочка мгновенно опустела.

— Милиция! Милиция! — Старушка, которую едва не сбило такси, заголосила на пешеходном переходе, заглушая рёв сирен.

Подняв оружие, купленное у знакомого торгаша за две месячных стипендии, Дан привалился спиной к толстому тополю. Собственно, он даже и не думал стрелять. Прицельная дальность его «макарова» — всего полста метров, так что тратить патроны не было ни малейшего смысла. А если кто заметит, ещё и придётся писать служебку о том что, где и как. Дан терпеть не мог бумажную волокиту. Доставщик должен действовать, а не заполнять формуляры под копирку!

В соседнем дворе кто-то долбил вверх из АК. Ополченцы в считанные секунды расстреляли рожки и теперь перезаряжали автоматы.

Чёрная тень скользнула по тротуару, на миг накрыв старушку с костылём. Тень приближалась к остановке.

Данила Сташев, будущий доставщик, студент третьего курса Училища?1, острог Харьков, кинулся следом. Ворона спикировала на крышу, когти цокнули по жестянке. Понимая, что у него потом будут крупные неприятности, он выстрелил, потом ещё раз дёрнул спуск…

Слишком далеко! Попасть он просто не мог.

Но попал!

Ворона свалилась на асфальт.

Из-за угла выскочил эвакуатор — джип со знаком пси-опасности на капоте и дверях. Визжа покрышками, он притормозил у самых ног перепуганной женщины, подхватившей девочку на руки. Хлопнули дверцы, четверо мужчин в «скафандрах», громко дыша через фильтры, бросились к вороне. В руках у них были короткие десантные автоматы. Рассредоточившись полукругом, спецы псидемстанции готовы были открыть огонь при первом же движении пернатой твари, раскинувшей крылья в стороны.

Дан подбежал ближе и, не опуская пистолета, представился:

— Доставщик Данила Сташев. Готов оказать содействие.

С АК в руках из соседнего двора, где выращивали грибы, выскочил сосед Дана, Петрович, который охранял рабочих, пока те «окучивали» мицелии. Брюхо Петровича колыхалось над ремнём, каску он где-то потерял и даже не заметил этого. И не скажешь, глядя на этого добропорядочного гражданина, что до Псидемии, он был грозой всех квартир с бронированными дверями.

Сирены ГО не замолкали. Над пятиэтажками, ощетинившись ракетами на подвесках, промчался двухместный Л-39, собранный ещё в социалистической Чехословакии. Какие никакие, а ВВС у острога имелись. Правда, состояли они только из этого самолета, да и он неизвестно еще сколько пролетает.

— Давай, Сташев, проверь фауну. Не робей. — Через фильтр голос спеца с автоматом звучал приглушённо, но понять, о чём он говорит, было можно.

Дан криво усмехнулся. Ну и храбрецы эти псидемики! Подставляться лишний раз не желают, сволочи. Зато будущего доставщика, которому до диплома еще год в Училище трубить, вместо себя на амбразуру кинуть — это у них запросто, будто так и надо.

— Даня, не трожь! Не трожь, кому говорю! — закричал Петрович, пытаясь совладать со своей одышкой.

Петрович, конечно, мужик хороший: он помогал Даниле и маме, пока та была жива. Но ведь Дан давно уже не мальчик и сам привык решать, как ему быть и что делать.

— Не боись, сосед, всё путём! — Дан хорохорился, но на самом деле ему было страшно.

И всё-таки он превозмог себя — и присел рядом с вороной.

Ткнул коротким стволом тушку.

Перевернул так, сяк, и ещё раз…

— Чистая. — Главный псидемик стащил с головы здоровенный шлем и отлепил от багрового потного лица аппарат дыхания. — Просто ворона. А шуму-то…

Данила втиснулся в тот же «Икарус», что и давешние мамаша с дочкой. Девочка то и дело косилась на него и хихикала. Мать шикала на неё, но сама едва сдерживала улыбку.

Дан отвернулся, списав их поведение на пережитой стресс. В кармане у него было аж три формуляра. И все их нужно заполнить — срочно! — в связи с сегодняшним инцидентом. Спасибо главному псидемику, это его заслуга, заставил-таки Данилу Сташева подписать протоколы. И вдвойне ему спасибо за то, что изъял у Дана пистолет, мол, незаконно и вообще. Бывает, на такие выходки смотрят сквозь пальцы, но надеяться на это не стоит — всё-таки в остроге повышенная криминогенная обстановка, совет пытается контролировать торговлю оружием, но что-то не очень получается…

Старый раздолбанный автобус, латанный-перелатанный, едва полз. Народу в него набилось немеряно. Всё-таки вторая — последняя! — утренняя развозка. Следующий рейс только после обеда. Дребезжали в оконных проёмах ржавые сетки, крепления разболтались. Автобус то и дело подпрыгивал на ухабах. Мимо иногда прокатывали велоповозки — тележки с двумя сидениями под лёгким навесом и с отдельной сидушкой для водителя. Управлять ими просто: крути педали да рули. Лошадей народ боится — вокруг коров и свиней на фермах постоянно дежурят вооруженные псидемики. А вот как, если что, с личной лошадью быть? Вечно за ней со стволом ходить и подскакивать от каждого ржания? Потому и нет в остроге лошадей, но и с бензином туго, а стало быть — что? Стало быть, ходи на своих двоих или велосипед приспособь. У Данилы в сарайчике под домом тоже велик стоит, с большим багажником и новой рамой, но вчера цепь лопнула, починить не успел, поэтому и трясётся теперь в развозке.