Альфред Ван Вогт - Ультраземлянин

— Что это было? Что случилось?

Пока Уэнтворт объясняя, Денович вполне оправился от эмоционального шока.

— Должно быть, речь все же идет о какой-то мистификации, — упрямо повторил он. А после небольшой паузы набросился на полковника: — А сами-то вы смотрели в этот момент в окно? И если да, то, что видели?

— Знаете, я испугался, — признался Уэнтворт. — Я мигом растянулся на полу. Куски штукатурки продолжали падать в течение двух-трех минут.

— Значит, вы не зафиксировали никакого зловещего с виду детины, ничего общего не имевшего с нормальным человеческим существом? — Денович и не пытался скрыть звучавшие в его тоне саркастические нотки.

Уэнтворт был вынужден согласиться с тем, что, когда он снова приблизился к окну, никого, отвечавшего подобному описанию, он не обнаружил.

Советский психиатр откинулся в кресле, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. Уже давно он не был так близок к приступу неудержимого гнева. И объектом его неистовой враждебности был исключительно доктор Ричард Д. Карр, американский психолог.

Все же ему удалось побороть свои бурные страсти и вернуться к ровному и сдержанному тону.

— Послушайте, полковник, а почему бы не предоставить ему возможность еще разочек поэкспериментировать со своим так называемым даром? Я готов создать для этого самые благоприятные условия с учетом всех его пожеланий. Вот тогда-то у меня появится шанс по достоинству оценить Карра. Кстати, и сам он получит возможность проявить себя… А там посмотрим. — На тонких губах Деновича блуждала злорадная улыбка. — Я бы хотел предложить ему прочитать мысли по моему лицу.

Он был очень доволен своим предложением и ничуть не подозревал, что для Уэнтворта это дело носило исключительно срочный характер. Офицер безопасности с досадой закусил губу.

— Ладно. Пойду разыщу доктора Карра, — пробормотал он. — Мы могли бы сообща обсудить вашу мысль.

Уэнтворт удалился. Когда Карр вышел из своего офиса, полковник поджидал его у лифта, стоя спиной к двери. В ответ на его приветствие Уэнтворт сухо предложил:

— Пройдемте сюда, доктор.

По пути к кабинету Деновича он слегка отворачивался от своего спутника.

Едва они вошли в помещение — сначала Карр, а после него Уэнтворт, — Денович поспешил им навстречу. Наушник, вставленный в ухо, ему, по-видимому, ничуть не мешал: микрофон он пристроил к лацкану своего пиджака.

Еще на Земле он отработал особую тактику обращения с людьми, к которым у него не лежала душа: психиатр в этих случаях без устали бродил во время разговора по комнате, довольно бесцеремонно вел себя при прощании, держался поближе к двери.

Уже первый взгляд, брошенный им на полноватого, болезненного с виду и постоянно вяло потирающего руки американца, подкрепил его настрой на то, чтобы поскорее закруглиться с этим делом и не отступать от своей отточенной манеры поведения.

— Сюда, пожалуйста, — пригласил он, указывавшие приемную.

Но Карр не двинулся с места. На его одутловатом лице промелькнула снисходительная улыбка. Денович, который уже толкнул дверь и удерживал ее полуоткрытой, недоуменно обернулся.

— Нам следовало бы наладить более сердечные отношения, доктор, — тихо произнес Карр.

Эти слова раздражили Деновича, сразу же настроившегося на циничный лад.

— Ах да, — насмешливо пророкотал он. — Совсем забыл. Ведь вы читаете мысли и, наверное, сейчас прочесываете те, что вертятся у меня в голове. Интересно, что же вы там отыскали?

— Доктор, неужели вы настаиваете, чтобы я рассказал о них вслух? — произнес американец все с той же полуулыбкой.

Психиатр чувствовал себя в отличной форме, и его поведение отличалось абсолютной раскованностью.

— Я был бы только рад попасться в эту расставленную вами ловушку, — добродушно парировал он.

Уэнтворт, с беспокойством ожидавший, как произойдет знакомство двух ученых, решил вмешаться. Он твердо заявил, что Карра целесообразно было бы подвергнуть такому испытанию, которое одновременно дало бы и полезную практическую отдачу.

— Мне бы хотелось, чтобы вы оба сопровождали меня до входного шлюза, — вполне логично завершил он свой небольшой спич.

При этом он все время упорно держался вполоборота по отношению к Карру, но краем глаза непрерывно следил за ним. Тот повернулся к полковнику и внимательно оглядел его с ног до головы.

— До сего момента, — медленно, с расстановкой, процедил он, — я с уважением относился к тому, что считал вашим желанием сохранить личную жизнь и уберечь ее от любого бестактного вмешательства. Однако раза два-три мне все же удалось пробиться сквозь броню непроницаемости на вашем лице истинного британца и, несмотря на ваш уклончивый характер, уловить несколько мыслей, имеющих прямое отношение ко мне. Вам что-то известно об этих специфических особенностях, что-то такое… — Он смолк, нахмурив брови, а потом выпалил в вызывающем тоне: — То, что я демонстрирую, не является новинкой для вас. Кто-то уже до меня проделывал то же самое. — Вы недалеки от истины, — дипломатично ответил Уэнтворт, по-прежнему отворачиваясь от американца. — Так и быть, я расскажу вам все, как только для этого будут подходящие условия. А пока что нам предстоит основательно потрудиться. Согласны?

Уэнтворт шел впереди, указывая дорогу. Он убедил себя, что талант Карра мог бы оказаться полезным для установления контакта с инопланетным существом. Но если и в самом деле была какая-то надежда извлечь пользу из чудесных особенностей американского психолога, то фактор времени приобретал решающее значение.

Карр и Денович и слыхом не слыхали о том, что сразу же после размещения базы на Луне у отдельных членов ее персонала совершенно неожиданно стал проявляться феномен поразительной аккумуляции энергии ЕSР, или РSI, причем у каждого в различной степени. Впервые человек получил возможность читать мысли себе подобных по их лицам. Как правило, это, видимо, было связано с повышенным интересом у них в прошлом к такого рода занятиям. На Луне же эта способность усилилась настолько, что приобрела сверхъестественную мощь. Но, к несчастью, она воспринималась ее носителями как вполне естественное свойство, и они либо вообще о ней никому не заикались, либо, не придавая значения, сообщали об этом далеко не сразу.

И все же постепенно сумели установить, что первая фаза такого небывалого состояния человека длилась примерно пару дней. Потом оно быстро ослабевало, а потом в течение нескольких часов не заявляло о себе вовсе, и человек, испытавший его, напрочь забывал об этом.

Однако затем энергия ЕSР ни с того ни с сего возникала вторично, и на сей раз в совершенно преображенном виде.